Тринадцать ведьм - Инна Бачинская

— Не факт, что он убийца. Но с другой стороны, никогда не знаешь, что такой блаженный выкинет. Тем более всякая закрытая группа постоянно развивается, придумывает новые ритуалы, легенды, символы, то есть чем дальше, тем интереснее, и никогда не знаешь, до чего дело дойдет. Помнишь, мы обсуждали возможный ритуал посвящения в члены некой секты, для чего необходимо жертвоприношение, то ли виртуальное, то ли реальное. Тем более, ты говоришь, нашли какие-то материалы.

— Помню, но это… как-то слишком сложно и кровожадно для них.

— Возможно, твой Никита безобиден, но кто-то из членов клуба не так уж безобиден, нахватался плодотворных идей и стал действовать. А кроме того, убийство для них не преступление, а ритуал. Они живут в своем мире, как автор манускрипта Войнича, и видят все по-другому. Сколько их?

— Человек тридцать, я думаю.

— Если тридцать, то тайну сохранить трудно, были бы слухи. Клуб публичный, не тайный, трудно представить себе, что они настолько потеряли связь с реальностью, что стали убивать и оставлять на месте убийства фирменные знаки. Классический неуловимый убийца действует в одиночку, а здесь какой-то клуб самоубийц получается. Разве что есть тайный актив из двух-трех участников. Один сочиняет, другой или другие приводят в исполнение. Нетрудно просчитать шаги обычного человека, а тут тридцать людей необычных. Я надеюсь на Пояркова. А кроме того…

— Ты думаешь, это не конец?

— Не знаю, Леша. Честное слово, не знаю. Мне нужны фотки из спальни Виктории Шепель. Хотелось бы также посмотреть на остальных участников юбилея. И еще, пожалуй, нужен адрес Никиты Гурского, интересно было бы взглянуть на логово лидера «Руны». И еще крутится у меня некая мыслишка… — Монах снова почесал в затылке; смотрел на Добродеева прищурившись, словно решая или прикидывая нечто. — Если повезет, мы обнаружим новые кусочки пазла, Леша. И тогда, возможно, масса достигнет критической отметки и бомба рванет. В смысле, проявится картинка.

Глава 25. Удар

Ида проснулась от громких голосов в коридоре, звука шагов, жужжания пылесоса. Больничное утро. Серые сумерки за окном. Еще один день вычеркнут из жизни. Теперь только дождаться доктора Мэкса и попытаться отпроситься домой.

Надеждам Иды не суждено было сбыться. Мэд Мэкс, по своему обыкновению, подпрыгивая, балагуря и распространяя вокруг себя запах дорогого лосьона, заявил, что еще денечек. Один малюсенький денечек и малюсенькая капельничка утром… и вечером повторить. А вот послезавтра — домой. И носик кверху! А то глазки печальные, и синячки, плохо спала? Нужно было попросить у дежурной сестрички таблеточку.

— Все будет хорошо! Обещаю! — с этими словами Мэд Мэкс захлопал крыльями и улетел.

Ида включила телевизор и тут же выключила. Неинтересно. Свернулась калачиком, закрыла глаза. Сунула руку под подушку, вытащила мобильный телефон и задумалась. Потом пощелкала кнопками. Толя не ответил. Он молчит со вчерашнего вечера. Не хочет с ней разговаривать. Это конец…

Она положила трубку рядом с собой и слушала длинные сигналы. Телефон вдруг замолчал, словно захлебнулся. Толя снова не ответил. Ида набрала заместителя мужа Игоря. Тот откликнулся сразу. Где Толя, он не знал, но предположил, что за городом, на складах. Там бетонные стены и плохая связь. Обещал разыскать и доложить, что звонила супруга. Спросил, как дела. Ида хотела расспросить о невыплаченном кредите, но постеснялась — Игорь подумает, что она проверяет Толю.

Светка откликнулась сразу, словно ожидала звонка.

— Ну что, домой? Собираешься?

— Нет. — Голос Иды дрогнул. — Доктор сказал, может, завтра.

— Ну и ладушки, — поспешила Светка. — Подумаешь, завтра! Ночь переспать — и дома. Отдыхай, набирайся сил, все равно погода дерьмо, ветрище сбивает с ног, и крупа в морду. Я забегу после обеда, не скучай. Что захватить? Хочешь мороженого?

— Светочка, не надо мороженого, я боюсь заболеть. Принеси мне ночную рубашку и халат. Я думала, меня выпустят вчера, не попросила Толю, а со вчерашнего вечера не могу его найти.

— Не вопрос! А ключ?

— Ключ возьмешь у соседей из пятнадцатой. Я им позвоню. Соседку зовут Регина Антоновна. Зайдешь в спальню, в верхнем ящике комода найдешь ночнушку, розовую в синий цветочек, а халат в ванной за дверью. Пакет найдешь в кухне за холодильником.

Ида укрылась до подбородка одеялом и закрыла глаза. Снежная крупа била в окно, и неприятный царапающий звук резонировал в ушах. Она накрылась с головой — звук стал глуше, но не исчез.

Она не заметила, как уснула. И приснился ей домик в цветущих азалиях, песчаный пляжик и белый пароход на синих волнах. Он качался как игрушечная лошадка, взлетал и падал: вверх-вниз, вверх-вниз…

…Светка позвонила в пятнадцатую квартиру, приятно улыбнулась в глазок. Дверь распахнулась, и перед ней предстал амбал под два метра ростом с большой бритой наголо головой, голый до пояса, босой, в тренировочных штанах. Он был похож на джинна из лампы, только чалмы не хватало. Уставился вопросительно.

— Здрасьте! Мне Регину Антоновну, — сказала Светка, рассматривая амбала.

— Мама, к тебе! — рявкнул амбал, в свою очередь, рассматривая Светку.

На зов прибежала маленькая женщина в черном шелковом кимоно и закричала:

— Вы от Идочки? Она звонила. Сейчас! Гарик, дай ключи! В тумбочке!

Гарик рванул на себя ящик тумбочки и вырвал его из гнезда. На пол посыпалось всякое барахло.

— Гарик, какой ты неосторожный! — закричала Регина Антоновна. — Теперь сам ищи ключи! — Она ткнула пальцем в кучу барахла.

Гарик присел на корточки и стал ковыряться в рассыпанных вещах.

— Хотите кофе или чаю? — спросила Регина Антоновна. — Пока Гарик ищет.

Из глубин квартиры меж тем стал расползаться запах пригоревшей еды.

— По-моему, что-то горит, — сказала Светка, потянув носом.

— Ой! — Регина Антоновна метнулась из прихожей.

— Вот! — Гарик поднялся и теперь нависал мощным торсом над Светкой, протягивая ключ на колечке. — Опять картошка сгорела. Откроете сами? Там легко.

Действительно, легко. Светка вошла в полутемную прихожую, захлопала ладонью по стене в поисках выключателя. Нашла, щелкнула. Бра, неясно угадывающиеся по обеим сторонам прихожей, не загорелись. Черт, пробормотала Светка и осторожно двинулась по коридору. Ида сказала, что спальня слева. Вроде здесь. Она толкнула высокую стеклянную дверь в частых переплетах рамы и с облегчением поняла, что попала по назначению — это была спальня. С любопытством огляделась. Желто-зеленые тяжелые шторы были раздернуты, и в спальне было светло. Массивные стенные шкафы, комод, кровать, тумбочки — все приятного глазу рыжего дерева. На полу несколько небольших пестрых ковриков, необычных, нездешних, явно ручной работы. Шикарно! Просто шикарно. Из такой спальни не хочется выходить. Светка представила, как просыпается утром, а вокруг золотистый полумрак… Конечно, деньги есть, можно себе позволить. Громадная супружеская кровать с резным изголовьем была разобрана наполовину — Толя просто отбросил покрывало со своей стороны, не хотел заморачиваться. Атласное оливковое в розовых цветах покрывало торчало мятой грудой. Ну, мужики, подумала Светка, откуда только руки растут.

Она пошарила в верхнем ящике комода, нашла ночную сорочку, розовую с синим — похоже, та, о которой просила Ида. Теперь халат из ванной. Она оглянулась с порога на разобранную постель, прикидывая, не застелить ли, но махнула рукой — не ее дело! Вернется Ида, вправит супружнику мозги.

Открыв наугад несколько дверей, она нашла наконец ванную комнату. Там было темно. Она распахнула дверь пошире, чтобы впустить свет из коридора, вошла, поскользнулась, вскрикнув и взмахнув руками. Ну что за… Вода! Она нагнулась, рассматривая мокрый пол, пытаясь понять, откуда течет. Взгляд ее уперся в большую черную ванну, глаза полезли на лоб — она увидела руку со скрюченными пальцами, касающуюся пола, потом запрокинутую голову… Человек в ванне был неподвижен. В следующий миг Светка, оглушительно вопя, рванула из ванной, пробежала по коридору, выскочила на лестничную площадку и замолотила кулаками в соседскую дверь. О дверном звонке она даже не вспомнила.

Дверь распахнулась, Светка с криком бросилась внутрь и наткнулась на железный торс Гарика — он был уже в рубашке.

— Там! А-а-а! Там! Толя! В ванной! Лежит! — Светка захлебывалась рыданиями.

В прихожую выскочила Регина Антоновна, тоже закричала:

— Что случилось? Гарик!

— Сейчас! — Гарик отодвинул Светку и выскочил из квартиры. Регина Антоновна побежала следом. За ними, недолго думая, побежала подвывающая Светка. Они протопали по коридору, ворвались в ванную. Гарик повернулся к Светке: — Вы пытались включить свет?

— Пыталась, но он не включился!