Танцы и не только - Элайна Фокс

Катру так разозлила собственная наивность и глупость, что она почти перестала себя жалеть. Теперь ее откровения перед Райаном выглядели не как крик одинокой души, а скорее как реплики из третьесортной пьесы. Если до сих пор одной мысли о Сент-Джеймсе было достаточно, чтобы все ее тело загорелось в жаркой истоме, то теперь его образ будил исключительно ярость и мечты о возмездии. Да, Катра готова была пожертвовать чем угодно, чтобы расплатиться сполна с этим мерзким соблазнителем молодых девиц!

Она снова и снова вспоминала каждую их встречу и старательно проклинала и себя, и его за каждое объятие и поцелуй. Теперь Катре казалось, что любой жест, любое слово Райана были полны фальши и издевки и она лишь по глупости не заметила, что ее водили за нос. Взять хотя бы его поведение в тот день, когда он познакомился с Джейн, или дерзкие речи на их первом свидании у реки!

Мало того, что она ничего не желала видеть, – она еще ничего не желала слышать! А стоило прислушаться и к тому, что Феррис рассказывал про его ссору с Фэрчайлдами, и к тем слухам, что передавала Мелисса!

Но и это еще было не все. Вместо того чтобы предоставить Сент-Джеймсу возможность доказать свою порядочность и встретиться с ее отцом, Катра решила играть героиню и приняла огонь на себя, как будто Райан и правда собирался просить ее руки! Да у него наверняка и в мыслях такого не было! Зато она сама позволила негодяю выйти сухим из воды, ведь он отлично понимает, что им с отцом придется держать все в тайне, чтобы спасти ее репутацию!

Тут Катра не выдержала и дала волю злым, жгучим слезам. Громкие рыдания, порожденные болью и жалостью к себе, корчили и выворачивали наизнанку ее душу и тело. Так прошел не один час, прежде чем Катра затихла, совершенно обессилев. Обида и горе вылились соленой влагой, пропитавшей насквозь подушку. Она лежала, сжавшись в комок, в измятом грязном платье и больше не ощущала ни боли, ни стыда. Только холодную неукротимую ярость.

В полдень в спальню без стука вошла Бетти и застыла как вкопанная при виде своей хозяйки.

– Господи Боже, Катра, да что с тобой? – всполошилась нянька, осторожно переворачивая ее на спину своими большими натруженными руками.

Бетти смотрела на нее с такой любовью, что у Катры снова стало тесно в груди от рыданий. Она резко отвернулась. Из ее глаз скатились две слезинки.

– Ну что ты, деточка, – причитала Бетти, – не молчи, расскажи мне все! Кто посмел тебя обидеть, моя хорошая? – Нянька уселась на кровать и осторожно отвела у Катры со лба спутанные волосы, с тревогой отметив про себя, что ее любимицу явно лихорадит. Девушка резко поднялась и крепко обняла Бетти.

– Ох, Бетти! – всхлипнула она. – Только ты меня и любишь! Ты моя единственная настоящая подруга на всем белом свете! – И она снова залилась слезами.

– Тише, тише, Катра, довольно плакать! Конечно, я тебя люблю! Мы все любим тебя, детка! Успокойся, не плачь! – приговаривала старая нянька, поглаживая свою любимицу по спине. Горькие рыдания немного утихли, и Бетти снова отважилась спросить: – Ну вот, а теперь скажи, что с тобой приключилось?

– Мне нужно уехать отсюда! Уехать куда глаза глядят! Я не могу больше здесь оставаться! – Катру снова душили рыдания.

– А ну-ка послушай, что я скажу! Твой папенька помрет от беспокойства, если узнает, как ты себя ведешь!

– Ну и Бог с ним, Бетти! – воскликнула Катра. – Мне все равно! Я просто хочу убраться куда угодно-из этого места!

– Милая, да если тебе так приспичило, мы уедем отсюда хоть сегодня! – с несокрушимым спокойствием заявила Бетти. – Вот, к примеру, хоть к той же миссис Томпкинс, что шлет тебе письма из Ричмонда! Она вроде как спит и видит, чтобы ты приехала к ней погостить, верно? И твой папенька будет только рад, если мы скажем ему, что отправляемся в Ричмонд за подвенечным нарядом для его принцессы! А тебе и тревожиться не о чем! – утешала ее преданная Бетти. – Я сама обо всем позабочусь! Ты только успокойся и не плачь!

– Да. Мы так и сделаем. Я хочу поехать в Ричмонд! – Катра отчаянно вцепилась в руку Бетти.

– Ты не тревожься и положись на меня, – приговаривала старая нянька, осторожно освобождая руку и поднимаясь с кровати. – А тебе первым делом надо отдохнуть. Давай-ка снимем это платье, и ты малость соснешь.

– Нет… нам нужно уехать прямо сегодня, сейчас! – настаивала Катра.

– Деточка, да я едва успею вещи собрать до вечера! Ты отдыхай и ни о чем не думай, я сама поговорю с твоим папенькой. А завтра утром и поедем! – решительно произнесла Бетти и взялась за застежку на платье у Катры.

Катра сдалась, внезапно почувствовав, что совершенно лишилась сил. Бетти мигом уложила ее в постель, и она не заметила, как заснула.

Дорога до Ричмонда была долгой и утомительной, но Катру это совершенно не трогало. Она молча сидела в карете, которую им с Бетти позволил взять отец, и смотрела в окно.

Первую часть пути они со старой нянькой оставались вдвоем, но в Шарпсвилле к ним подсели трое путешественников – два джентльмена и леди, знакомые мистера Мередита. Они всю дорогу не умолкали, восторгаясь окрестными пейзажами, и весело смеялись плоским шуткам джентльмена помоложе. Катра пыталась держаться особняком, однако не в меру общительный молодой человек с завидным упорством втягивал ее в разговор. Она сдержанно отвечала на вопросы о цели своего путешествия, однако от дальнейших обсуждений воздержалась и участвовала в общей беседе лишь настолько, чтобы не показаться невежливой.

От отца она знала, что двое старших путешественников были супругами Форсайт, а молодой человек приходился братом мужу. Все трое гостили в деревне у сестры и теперь возвращались в Ричмонд. Мистер Мередит познакомился с ними во время своей последней поездки.

Дорога тянулась и тянулась без конца. Форсайты продолжали свою болтовню, правда, через какое-то время им хватило ума оставить Катру в покое.

Девушка совсем извелась, пока они добрались до Ричмонда. Вначале им пришлось доставить Форсайтов домой, на Портер-стрит, а уж затем отправиться в гости к Венди и Малькольму Томпкинс.

Джаспер, дворецкий Томпкинсов, помог им выбраться из кареты и проводил к парадному. Венди уже стояла на крыльце и приглашала гостей скорее войти в дом, в тепло, а Джаспер тем временем занялся их багажом.

День выдался весьма холодный, и если бы Катра заранее не завязала ленты на своей шляпке, резкий ветер наверняка сорвал бы ее. Пригибаясь под его сильными порывами, она двинулась к Венди, одной рукой сжимая горностаевую муфту, а другой поддерживая подол теплого дорожного платья, хлопавший на ветру.

– Ну что же вы, скорее идите в дом! – понукала их нетерпеливая Венди. – Ох, как я рада тебя видеть! – И она звонко расцеловала Катру в обе щеки, едва та переступила порог. – Я тут чуть с тоски не померла: хоть бы одно знакомое лицо! С тех пор как я вышла замуж, у нас побывала только моя сестра, Фелисити, да и та уехала сто лет назад! Слава Богу, наконец-то ты приехала! Расскажи скорее, как там наши? – Катра и так с трудом держалась на ногах, а от неумеренных восторгов Венди ей сделалось совсем тошно.