Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - Франциска Вудворт

«Может, и Владыка, видя мое неуважительное отношение к нему, исключит меня из круга своего общения, как паршивую овцу? – мысленно понадеялась я. Ведь воспитывать меня поздно, а его книжечка с манерами помогла как мертвому припарка. – Хотя я и так паршивая в его стаде – тридцать первая, ненужная».

– Проходите, Моржетта. Как добрались? В приюте все в порядке?

– Все хорошо, ваше высочество. Я дождалась, когда детям раздадут новые вещи и они лягут спать в новые постели, и только тогда уехала. Вы бы видели, сколько радости было и как они превозносили вашу доброту!

– Вы голодны?

– Нет, я поужинала в приюте.

– Хорошо. Присаживайтесь.

Указав ей на кресло, села сама напротив.

– Можете быть свободны, – отпустила я служанку, застывшую у двери в ожидании распоряжений. – Мора, для тебя есть важное поручение, – сказала я, когда мы остались одни, переходя на «ты» для большей доверительности.

– Что нужно сделать? – с готовностью подалась ко мне компаньонка. Было видно, что за сегодня она устала, но глаза ее горели. После нашего прозябания кипучая деятельность пошла ей на пользу.

Но это дело не касалось приюта.

– Мора, я хочу, чтобы завтра ты купила для меня красный плащ!

– Что?! – ахнула она, а потом расплылась в счастливой улыбке. – Владыка разрешил вам участие в испытании на истинность? Он для этого хотел вас видеть?

– Нет, мы говорили о другом.

Ее улыбка угасла, а на лице была явная растерянность.

– Тогда зачем? Я не понимаю!

И тут в ее глазах появилась догадка.

– Вы придумали, как вынудить Владыку провести испытание! Отчаянный шаг, но даже король простит вам это безумство, понимая, что вы хватались за любой шанс исполнить клятву, – успокоила она меня, глядя с восхищением.

«Да зачем мне это надо?!» – едва не воскликнула я, но вовремя прикусила язык. Мои слова, что я хочу просто прогуляться спокойно по городу, осмотреться без охраны, не возымеют нужного действия.

– Так ты купишь? – спросила я, отведя взгляд. Правду можно сказать и позже, когда заветный пропуск на волю будет у меня в руках.

– Куплю. В этом нет ничего удивительного перед праздником. Многие девушки, решившись на испытание, покупают себе двойные плащи – красные с одной стороны и белые с другой. Если испытание удачное – гордо надевают красной стороной, а если нет, они становятся их белым саваном.

– А истинные пары драконов носят такие двойные плащи? – как бы невзначай спросила я.

– Надевают с белой подкладкой перед праздником в качестве моральной поддержки соискательницам, показывая примером, чтобы верили в свою любовь.

Я спрятала довольную улыбку. Все складывалось удачно для меня.

Глава 16

Дворец Владыки Соэрго Кргана

Варрава Рандага II

В кабинете висела тишина, которую нарушал лишь шелест немногочисленных страниц отчета. Владыка хмурился, и глава тайной канцелярии знал, что именно вызывает его недовольство, но ничего не мог с этим поделать. На целый год принцесса Элиссабет словно испарилась, не выходя из своего крыла и не попадаясь никому на глаза. За ее компаньонкой вели стандартное наблюдение, отслеживая контакты и маршруты, но они были столь однообразны, что постепенно внимание к ней снизили.

Да, это его упущение: не интересовался, как живет и чем занимается тридцать первая жена Владыки. Но она ни с кем не встречалась, никуда не ходила… Да и что плохого можно было ожидать от тучного ребенка с непомерными амбициями, которую жены Владыки быстро поставили на место?

А она вдруг вынырнула из небытия, напомнив о себе так, что теперь все только о ней и говорят во дворце! Преображение принцессы Элиссабет в красивую девушку вызвало переполох среди других жен, а громкие заявления, которые она осмелилась бросить в глаза Владыки, всех шокировали. И теперь тот требует подробную информацию о ее жизни, хотя раньше и слышать ничего не хотел! А где ее взять?!

– Я правильно понимаю, что все слуги, которые работают в их крыле, появились лишь недавно?

– Да, повелитель.

– Кто же им прислуживал до этого?

– Никто из слуг дворца не появлялся в их крыле.

– Хочешь сказать, что они все это время обходились без слуг?

У лаэра Сариуса в голове это тоже не укладывалось, но иных вариантов ответа не было.

– Две женщины все это время в целом крыле жили только вдвоем?!

– Получается, так. Ее компаньонка практически ежедневно ходила в город, посещая продуктовый рынок и покупая еду в тавернах.

– Скажи, а если бы они умерли от лихорадки, когда ты доложил бы мне об их смерти?

Глава тайной канцелярии отвел глаза, понимая, что виноват. В разрозненной информации, что стекалась к нему, все казалось приемлемым: женщины жили тихо, ни с кем не общались, только компаньонка получала сообщения от своего короля, не требующие ответа, да изредка писала сыну, но мало что рассказывала о себе, больше интересуясь его жизнью. А вот когда пришлось готовить отчет повелителю, тогда и сложилась откровенно неприглядная картина.

Владыка готов был схватиться за голову от абсурдности ситуации: в его дворце, полном слуг, две женщины оказались на грани выживания. Он видел документы о сдаче в скупку украшений, которые только недавно выкупили. Выкупили сразу после получения денег из прибыли от шахт Аль-Тага!

И ни у кого за все время не возникло вопросов, почему они продают драгоценности! Лишь сухие строки в отчетах о периодических визитах леди Моржетты к скупщику.

Владыка чувствовал, что за презрением в глазах принцессы что-то стоит. Думал, что та оскорблена невниманием, а оказывается, она была в своем праве. При встрече Владыка не узнал свою тридцать первую жену в стройной девушке – и только сейчас с ужасом осознал, что причиной ее худобы мог быть голод!

Теперь хотя бы понятно, почему она саботирует приглашения на ужин: они же выглядят насмешкой сейчас, когда она отвоевала свое право распоряжаться деньгами из приданого и уже не нуждается.

Чувство вины, непривычное и неприятное, заполняло душу. И кого винить кроме себя? Сариуса, который виновато отводит глаза? Так принцесса с компаньонкой ничем противозаконным не занимались: жили тихо, контактов подозрительных не имели. Рогнеду, жену свою старшую? Так она отвечает за женскую половину. Тридцать первую жену поселила в указанном крыле, а дальше жизнь новоприбывших ее не заботила. Особые приглашения на ужины и праздничные мероприятия могли исходить только от него, а он не желал быть любезным и вспоминать о навязанной жене.

Других жен винить, которые насмехались над много возомнившей о себе девочке? Так и их понять можно: принцесса вела себя вызывающе и пренебрежительно, и они просто ответили ей тем же. Может, и перегнули с воспитанием, теперь уже не узнать об этом. Но, судя по тому, что подаренные камни принцесса оставила только Рогнеде и Алифе, все остальные жены отличились.

Можно сколько угодно искать виноватых, укорять, что недосмотрели, вовремя не сообщили, но за безразличие к судьбе двух женщин спрашивать нужно не с других, а с себя.

И что теперь имеем? Разгневанную фурию. Принцесса повзрослела и обозлилась настолько, что игнорирует многочисленные требования отца сделать все возможное, чтобы пройти испытание на истинность, посылаемые через компаньонку. А вдобавок буквально взяла самого Владыку за горло в этой истории с камнями!

Да, робкая, восхищенная им девочка, наивно верящая, что она истинная пара и в первую же встречу просившая испытать ее огнем, исчезла без следа… Нынешняя Элиссабет больше в свою истинность не верит, презирает мужа и дерзит на каждом шагу, открыто проявляя неповиновение. И это не хитроумный способ привлечь его внимание, не вызов с целью покорить, – нет, он ощущает ее отторжение. Оно задевает глубоко внутри, тем более что Владыка чувствует свою вину.

Но в то же время Элиссабет не озлобилась. Его удивило, что в первый же свой выезд в город она направилась в приют, где не просто пожертвовала деньги, а постаралась делом помочь детям, не откладывая в долгий ящик. Лаэр Вэльдер рассказал, какую кипучую деятельность развила принцесса и как много они сделали за один день.

А когда сама могла потребовать для себя чего угодно, попросила лишь заняться поддержкой приютов на государственном уровне. Это удивляет и интригует.

Навязанная ему девочка Элиссабет была понятна и пресна, а вот нынешняя похожа на шкатулку с сюрпризами, которую хочется открыть, понять, разгадать. Но больше всего