Любовная паутина - Джоу Росс

– Наверно, так говорил и издатель «Геральд», – фыркнула Мериэн. – А на прошлой неделе имя Тремейна уже красовалось в выходных данных газеты.

– Я не отрицаю, хватка у него есть, но тебе не кажется, что ты преувеличиваешь опасность?

Эланна озадаченно изучала тетю. Прежде она никогда не видела ее в таком смятении. Прическа, небывалый случай для Мериэн, растрепалась, и неудивительно: она то и дело нервно запускала пальцы в свои серебристо-белокурые локоны. Помада сжевана. И обычно золотистый цвет лица, поддерживаемый плаванием в дни уикенда по заливу, сегодня как-то поблек, что еще больше подчеркивало красные пятна на щеках. Мериэн Бергон-Уайт всегда олицетворяла собой самообладание. Эланна решила, что тетю беспокоит что-то конкретное. Что-то большее, чем смутная угроза захвата журнала.

– Ха! – Мериэн жадно курила, вышагивая по комнате. – Нельзя преувеличить опасность, когда имеешь дело с Рамсеем Тремейном. Он воплощение опасности, поверь, неприятностей с ним не оберешься.

– Ты так говоришь, будто его знаешь. Мериэн что-то пробурчала, то ли подтверждая, то ли отрицая.

– Придумала! – Она обернулась к Эланне с притворно-бодрой улыбкой. – У Рамсея всегда был глаз на леди. Почему бы тебе не пойти и не пообедать с ним? Ты будешь ему улыбаться, заговоришь ему зубы, а потом пусть идет своей дорогой. – Глаза у нее снова стали жесткими. – В Австралию. Где ему и место.

– Мне сейчас только этого не хватало, – запротестовала Эланна. – И кроме того, по тону письма ясно, что он хочет встретиться именно с тобой.

– Надеюсь, в этот раз Рамсей наконец поймет, что не всегда может получить то, чего хочет, – пробормотала Мериэн больше себе, чем племяннице. – Ладно. Если ты отказываешься, тогда я подожду до последней минуты, а потом позвоню в отель и оставлю ему сообщение, мол, гнет деловых обязанностей лишает меня возможности пообедать с ним.

С пустяковой проблемой было – пока что – покончено, и лицо Мериэн приняло сочувствующее выражение.

– Ну и как он?

– Митч? Прекрасно. Все сложности позади. – Интересно, сколько еще раз мне придется повторять эти слова, подумала Эланна.

Мериэн махнула рукой, словно отметая ответ Эланны.

– Я знаю, что с Митчем все прекрасно. Видела его в «Новостях», когда он читал обтекаемое заявление. Я спрашиваю о Джонасе.

– Не знаю.

Мериэн недоверчиво вскинула серебристые брови.

– Не знаешь? Как ты можешь не знать, что чувствует твой жених, попав в такой переплет?

Эланна уставилась на свои колени, старательно избегая цепкого взгляда тети.

– Мы с ним не говорили после того, как я отправила его из Вашингтона в Сан-Франциско, попросив забрать из дома свои вещи, – призналась она.

– Что? Ради Бога, почему ты заставила его это сделать?

Теперь наступила очередь Эланны возбужденно вышагивать по комнате.

– Потому что мне было бы трудно объяснить Митчу, как одежда другого мужчины попала в мой шкаф.

– Митч остановился у тебя? В твоем доме?

– А где же ему остановиться? Не на улице же?

– Почему на улице? Я была уверена, что он у Элизабет.

– Элизабет считала, что будет лучше, если Митч поедет домой ко мне.

– Естественно, она так считала. Она же его мать и хочет сделать все, чтобы ему было хорошо. А что хорошо для тебя? И для Джонаса?

– Я все постараюсь устроить, – не сдавалась Эланна.

– Искренне надеюсь, дорогая. – Мериэн окинула ее долгим тяжелым взглядом.

Глава 9

Ближе к вечеру Эланна сидела одна в кабинете и вспоминала тот момент, когда она поняла, что влюбилась в Джонаса. Обновление дома шло уже месяца три, и они красили ванную, примыкавшую к ее спальне. Идея была его – сделать в первую очередь эти два помещения, чтобы у нее было убежище и чтобы она могла спать в настоящей постели, а не в окружении опилок и известковой пыли.

– По-моему, вы говорили, что вы дока по малярной части, – заметил Джонас.

Эланна стояла на коленях, обводя края стены вокруг ванны.

– Так оно и есть.

– Тогда каким образом вы покрасили себе нос? Она потерла нос тыльной стороной ладони и еще больше размазала краску.

– Я говорила, что на этом деле собаку съела, но не говорила, что я аккуратистка.

– Вот что бывает, когда принимаешь помощь дилетанта, – усмехнулся Джонас.

Поднявшись, она окинула его долгим осуждающим взглядом.

– У вас, мистер профессионал, тоже краска на лице, – заметила она.

– Где?

– Вот здесь. – Взяв кисть, Эланна провела длинные полосы по его щекам. – И здесь, – еще одну полосу на лбу. – И здесь, – мазнула она краской подбородок.

Джонас не остался в долгу и прошелся кистью по ее алой майке с надписью «Спасите китов».

– У меня по крайней мере хоть одежда не запачкана, – похвалился он.

– Разве? – с шутливой угрозой бросила она. Не успел он опомниться, как она нашлепала свежей краски на его рабочую рубашку. В ответ он мазнул ей по шортам и по ногам.

– Посмотрите, что вы наделали! – смеясь, запричитала Эланна. – На кого я похожа!

– На себя. Но давайте лучше отмоем вас, пока краска не засохла. – Не долго думая, Джонас включил душ, взял ее на руки и посадил в ванну.

– Джонас...

Не договорив, Эланна почувствовала на своих губах влажный, головокружительный поцелуй. Она знала, что он поцелует ее, и ждала этого уже много дней. Недель. Сколько раз, когда они работали вместе, взгляды их встречались и надолго замирали, заставляя замирать и сердца.

Дрожа, она обхватила руками его голову. Губы стали мягкими и раскрылись.

– Я ждала этого, – задыхаясь, призналась она, когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. – Я мечтала об этом. Порой так приятно помечтать...

– Да? – Его руки нежно, но по-хозяйски взъерошили ее волосы. – А разве реальность жизни не приятней фантазий?

– По-моему, приятней. Но лучше попробовать еще раз. Чтобы убедиться. – Обняв его за голову, она прильнула к его губам. Сознание затуманилось, мир растворился. Чувства, которые, как она считала, навсегда ушли, вновь вернулись. Она была живая. Живая!

Но следующая мысль моментально набросила тень на все остальные. Митч... Митча нет...

Джонас тотчас же почувствовал перемену.

– Все хорошо, – успокаивал он, своей большой рукой приглаживая Эланне волосы.

– Вы возненавидите меня.

– Никогда.

Справившись с внезапно нахлынувшей болью, она подняла глаза на Джонаса. Взгляд у него был нежным и добрым.

– Я не могу... – Она судорожно, глубоко вздохнула. – Я хотела... Правда... Но не могу.