Родной самозванец - Наталия Николаевна Антонова

– Вы! Вы все с ума сошли! – выкрикнула она сердито, размахивая в негодовании руками. Опрометью бросилась на кухню, схватила полотенце и с остервенением стала тереть своё залитое водой лицо.

Вся компания ввалилась следом за ней.

– Скажите пожалуйста! – усмехнулась Леокадия.

Мила тихонечко толкнула её локтем.

– Бабушка Анри, – наивно хлопая ресницами, проговорила Виолетта, – наверное, подумала, что мы хотим оставить ей все корзины.

Андриана бросила на дерзкую девчонку испепеляющий взор. Она отлично понимала, что Виолетта называет её бабушкой из вредности. Но это было не совсем так. Просто девушка хотела привести Андриану в чувство. А по своему опыту она знала, что ничто так не прибавляет Андриане Карлсоновне энергии, как ненавистное ей слово «бабушка».

Самой Виолетте это слово очень даже нравилось, казалось тёплым и уютным, её бабушка Мила любила, когда внучка называла её бабушкой. Но Андриану оно выводило из себя. Вот и теперь ей хотелось рвать и метать! Зато она ощущала небывалый прилив сил и желание действовать. Перво-наперво ей хотелось выпроводить за порог всю честную компанию. Но воспитание не позволяло Андриане так невежливо поступить с её самыми близкими людьми.

– Чай пить будете? – спросила она.

И все дружно закивали. Виолетта намыла к чаю целый дуршлаг клубники. Мила достала из соломенной сумочки пирожки.

– О! – радостно потёр руки генерал Полуянов. – Я-то думал, что мы их все съели.

– Как видишь, Андрюша, – ласково улыбнулась она генералу, – не все.

– Мне с луком и яйцом! – заявила Леокадия.

– С луком и яйцами должны есть мужчины, – хмыкнул генерал.

Профессор смущённо потёр нос. Виолетта прыснула со смеху. А Мила только покачала головой и спросила Андриану:

– Анри, ты с чем будешь?

– С капустой.

– А я с ливером, – поправил на носу очки в тонкой оправе Иннокентий Викентьевич.

Андриана на правах хозяйки дома разлила всем чай. За чаем разговор, конечно, зашёл о даче генерала, и сам Андрей Яковлевич в этом разговоре был первой скрипкой. Обращался он в основном к Лавидовскому, и тот охотно ему поддакивал.

Подруги Мила и Леокадия перешёптывались о чём-то своём. Но стоило генералу бросить на них суровый взгляд, они тотчас принимали образ пай-девочек, изображая внимательных слушательниц. Виолетта всё это время подкармливала пирожками Тишку и Фрейю с Марусей. И никто на этот раз не сказал ей, что пирожки животным есть вредно. Хотя Виолетта заранее припасла отговорку – людям тоже не полезно.

Наконец гости ушли, оставив в распоряжении Андрианы четыре корзины, что тоже немало. После их ухода сыщица перемыла посуду, немного поохала, жалуясь кошкам на свою тяжёлую судьбину. Не найдя понимания у Фрейи и Маруси, она отправилась в зал. Портрету Петра I о горе из-за нашествия клубники она ничего не сказала, не осмелилась досаждать императору столь приземлёнными заботами, зато перед Пульхерией Артамоновной и Иваном Ивановичем Андриана, не сдерживаясь, излила всё, что накопилось у неё на душе. И ей сразу же стало легче.

После чего она достала мобильник и позвонила Артуру.

– Артур, добрый вечер!

– Добрый, – ответил он, и Андриана догадалась, что он улыбается. – Что-то случилось или просто соскучилась?

– И то, и другое, – призналась она.

– Приехать могу только завтра, – предупредил он.

– Хорошо бы с утра, – вздохнула Андриана.

– Ты во что-то вляпалась? – насторожился он.

– Ага, – ответила она, и он расслышал в её голосе злорадные нотки, – в клубнику!

– Ого!

– А ты обещал мне перемыть её! Забыл?

– Ну что ты. – Его голос стал насмешливым. – У меня отличная память. Завтра приеду пораньше и перемою.

– Пораньше это во сколько? – насторожилась она.

– Могу в шесть.

– Утра? – перепугалась Андриана.

– Естественно.

– Нет, – почти закричала она, – давай лучше в девять.

– Давай, – нехотя согласился он. Но Андриана догадалась, что Артур-младший притворяется и забавляется её любовью к утреннему сну. Она подумала, что на сегодня уже получила свою порцию насмешек, и быстро закруглила разговор.

На следующее утро Артур, как и обещал, приехал к девяти, перемыл клубнику, которая уместилась в трёх тазиках для варки, и собрался пересыпать её сахаром, но Андриана остановила его, – погоди, погоди! Поставь тазик на плиту.

– Без сахара? – удивился он.

– Без.

Он пожал плечами и поставил на огонь первый тазик. После того, как он поварился пятнадцать минут, Андриана велела снять его и поставить второй тазик. Потом третий. Затем велела Артуру пересыпать их сахаром.

– Замучаюсь я варить всё это, – пожаловалась Андриана.

– Если хочешь, – сжалился он, – я останусь и помогу тебе.

– Нет! Никто не должен знать секрет нашего варенья! – поспешно отвергла она его помощь.

– И даже я? – усмехнулся он.

– С чего это я должна делать для тебя исключение?

– Как-никак я твой… – улыбаясь, начал он.

– Если скажешь «внук», – предупредила Андриана, – убью не раздумывая.

– Какая кровожадная особа, – рассмеялся Артур. – Я собирался сказать, что я твой друг. Ладно, не буду тебе мешать. – Он ласково потрепал обеих кошек и скрылся в прихожей. Вскоре Андриана услышала, как за ним закрылась входная дверь. Итак она осталась наедине с клубникой, которой предстояло превратиться в силт. Именно так шведы называют своё варенье. И главное его достоинство заключается в том, что ягоды при варке не развариваются, сохраняя и форму, и цвет, и аромат. Лежат себе в банке, а позднее в вазочке, как только что с куста сорванные.

Андриане Карлсоновне показалось, что она провозилась с варкой варенья целую вечность. И никто за всё это время ей ни разу не позвонил и не узнал, жива ли она. Хорошо, что у неё не было времени на обиду, а то при всей своей нелюбви к слезам она бы точно разревелась.

После того как был завершён весь процесс и варенье было перелито в банки, Андриана кинулась к своим телефонам. Мобильный оказался разряженным. А провод, соединяющий стационарный телефон с розеткой, был выдернут. Андриана не могла вспомнить, когда она его задела. Вроде бы и не переобувалась после ухода друзей и Артура.

Не успела она воткнуть провод в розетку, как Макар Пантелеймонович разразился негодующими воплями. Андриана сняла трубку.

– Говорите, – произнесла она, как всегда, строго.

– То, что я хочу сказать тебе, – донёсся до её слуха голос Леокадии, – запретила произносить наша ДУМА, почему ты отключила телефоны?!

– Я не знаю, – ответила Андриана, – так само собой получилось.

Зазвенел зарядившийся мобильник.

– Извини, Лео, – сказала Андриана, – мне по сотовому звонят.

Звонил Артур. Он не стал ругаться, только и спросил:

– Ты как там? Не заработалась?

– Есть немного, – призналась Андриана.

– Тогда отдыхай. У меня на ближайшие дни много дел. Как немного разгружусь, перезвоню. Хорошо?

– Хорошо – ответила она, как послушное эхо.

Потом позвонила Мила, и они проговорили целых полчаса по стационарному телефону. И только после этого, переведя дыхание, Андриана вспомнила о деле Светланы Андреевны Ветловой.

– Пора заняться своими профессиональными обязанностями, – строго сказала себе сыщица.

Но заняться ими она смогла только на следующий день. Для начала она решила наведаться на квартиру бывшего парня Раисы, Анатолия Максимовича Ветрова. Не зря же она полдня просидела на телефоне. Если сам он не живёт по этому адресу, должны же быть у него родители. И они, скорее всего, живут на старой квартире. Ведь говорила же она по телефону с какой-то женщиной. Это, наверное, и есть мать Анатолия.

Андриана решила, что, если даже его