Вор из шкатулки архимага (СИ) - Орлан Нари

— Естественно, — ответил я, сохраняя покорное выражение лица. Любой каприз, Ваше Величество. После ритуала, правда, вы о нем забудете.

Из портала мы вышли в коридор подвального этажа. Здесь находилась лаборатория, клетки с воинами, залы для магических опытов, пыточная и еще много чего, но, главное, огромное помещение, где десять лет хранилось тело дракона.

Без души оно ни живое, ни мертвое. Сердце стучало, легкие дышали, — в общем, работал весь организм. Его я поддерживал, пользуясь магией Фрелората. Что воровало у меня много времени, но драконье тело хорошо помогло мне в разработках воинов.

Я не создавал драконов — я создавал сотни существ, которые станут им достойными противниками.

Но сегодняшней ночью я создал тело человека. Всего в четвертый раз. Мы с Натерсией молча шли к темнице, где лежала ее копия. Все ли верно я сделал?

В первый раз я создал тело человека для молодого дракона. Мне пригодились разработки, которые я собирал всю жизнь. Точно интуитивно готовился к тому, что однажды стану демиургом.

Я не был обычным архимагом. В первую очередь я был ученым, медиком, новатором. Но не кичился своими открытиями. Я не собирался потрясти мир. Я искал секрет жизни.

Я долго изучал, из чего можно создать кожу человека, органы, кости, нервную систему, мозг и тому подобное. Я искал путь к бессмертию — но, умерев, получил великолепнейший подарок.

Бессмертия я достиг. Значит, дело моей человеческой жизни пошло насмарку? Нет. Я нашел ему применение, благодаря шкатулке.

Едва Высший демиург нарек меня диорсотисом, открыл дверь в зал, где вдоль стен тянулись бесконечные ряды шкафов с разнообразными артефактами.

Мне разрешили взять три любых. Я забрал сферу Гекторама, зонт Бинэкоть и шкатулку Марлкар. Сфера находила любое существо, если показать ей, как оно выглядит. Зонт — лучший незаметный надзиратель.

Шкатулка вытягивала душу из любого существа без его воли и хранила ее в себе хоть вечность. Я пользовался Марлкар чаще, чем Гекторамой или Бинэкоть.

Душу дракона я запечатал в шкатулку, засучил рукава и пропал для мира.

После того как мы с магами отбили атаку драконов и я поставил защитный купол, беспокойство в Эклере улеглось. Жители съели басню про то, что боги покарали город за праздный образ жизни, и поэтому перебросили во Фрелорат начинать все с начала. Коренные эклерцы и приезжие занялись обустройством, разведением хозяйства, восстания не верящих быстро погасили. Принцесса Натерсия надела корону.

А про меня все забыли. Так что я со спокойной душой не выходил две декады из лаборатории, созидая тело человека. Я не ел, не спал — диорсотису это не нужно.

Я мог создать свое первое творение любым: слабым, уродом, карликом. Но нет. Я никогда не буду изготавливать то, на что противно смотреть. Тело каждого моего воина — произведение искусства. Они прекрасны и опасны. От их безупречной красоты и грации захватывает дух. Их мощь, непробиваемая чешуя и изощренная магия вселяют ужас.

Я произвожу на свет только то, чем могу гордиться, пусть даже мне от дракона нужны были лишь сведения о Фрелорате. У него мощные ментальные щиты, через них я не пробился. Пыточная для дракона маловата, да и зачем мучить тело животного, которое я собирался использовать? Допрашивать человека проще и... привычнее.

Когда я успешно пересадил душу в плод моих трудов, произошло удивительное, но тем не менее логичное.

В новом теле дракон заново учился ходить, есть, точно младенец, — увлекательное зрелище! Я на время отложил планы с допросом. Днями, бывало, наблюдал через Бинэкоть за темницей, где молодой человек, сцепив зубы, вставал с койки на ноги, ступал шаг, падал. Коряво, не умеючи, смешно, долго поднимался на руках. Он кричал, рычал, как животное. Сначала издавал монотонные звуки (согласные), но скоро они стали складываться в непонятное бормотание.

Дракон в теле человека сделался самым выдающимся опытом. Вдохновившись, я попробовал кое-что другое: сотворил еще одно тело, достал душу из птицы, но… второй опыт провалился. Через две декады человеческое тело с душой птицы так ни разу и не поднялось с койки. Я повторил с душой четвероногого животного — но человек так и не выпрямился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Больше я не переселял души животных в человеческие тела. Душа дракона подошла по неведомой причине.

Прошло восемь декад — и взгляд дракона-человека обрел осмысленность. В нем бурлила ненависть, но без доли страха. Тогда я приготовил пыточную к допросу. Учить эклерскому долго, а с тытхобэем вышел казус — дракон перепутал его с обедом. Поэтому я собирался заставить его опустить ментальные щиты и прочитать воспоминания.

До вчерашнего вечера я гадал, как он сбежал, как он прогрыз дыру в стене темницы?

Вообще говоря, я его оглушил заклинанием во время битвы до того, как он бы дыхнул огнем или льдом.

Молодой дракон отличался серой чешуей от собратьев, черных и белых. Каким был он?

Вчера я увидел его впервые за десять лет. И окончательно убедился — туманным.

Стало быть, особенность ядовитого тумана — разъедать даже камень. Тогда, десять лет назад, я потерял дар речи от удивления.

В темнице он ни разу не показывал мне туман, к тому же спустя девять декад за драконом стало неинтересно наблюдать. Чаще всего он сидел в напряженной позе на койке, иногда ходил по кругу. Я отдал ручку Бинэкоть помощнику.

Однажды вечером я пришел посмотреть, как поживает мой удачный опыт. Помощник громко храпел в кресле, уронив ручку артефакта. Не катастрофа, но когда я поднял ее, на полу развернулось изображение темницы — пустой темницы, с дырой, зияющей на полстены. Я рванул к Гектораме, однако оказалось слишком поздно. Она лишь нарисовала кроны диковинного леса, в который я наконец-то вошел.

Внутри него ничего удивительного. Почему тогда Гекторама не проходила сквозь кроны, а лес дурил мне голову? Магия Фрелората висела прозрачной дымкой в воздухе. В лесу мои воины станут в десятки раз сильнее, чем в подвале замка.

Путь к горам чист. Поселение я не нашел. Говорящие животные, что с испугом разбегаются, — не преграда. Жили бы здесь сильные существа, давно напали бы на Эклер, либо на меня.

А лучник, что подстрелил меня, трус и слабак. Мои воины его затопчут, даже если он будет оставаться в невидимости.

После двух встреч с драконом, я еще сильнее убежден в своей армии. Мой первый опыт прошел главное испытание — испытание временем. Спустя десять лет он так же идеален, даже лучше!

Увидь я его раньше, не трогал бы Кринтару, не похищал иномирянку, а изготовил копию Натерсии. Но сотворить безупречного человека труднее, чем воина.

И сегодня ночью я, вместо того чтобы добавить в армию очередного бойца, создал девушку. Новое тело заняла душа фрейлины, которая обучала иномирянку.

Фрейлина знала и язык, и манеры, и то, как идут дела во дворце — безупречная кандидатура. А главное, ее легко подчинить.

Осталось прочитать по глазам Натерсии, что она не заметила подмены. С воинами проще — я рассказывал ей, что, мол, ловлю местных животных, скрещиваю, клонирую и дрессирую. Врал, будто они глупые.

Проклятье. Сложно держать свои способности втайне. Высший демиург предостерегал: если по миру распространится молва о них, баланс сильно нарушится, не исправишь. Достаточно того, что воины и десяток помощников величают меня богом, но на них лежит заклинание молчания. На королеву такого не наложишь.

Поэтому приходится из кожи вон лезть. Ничего, это ненадолго.

Страж открыл перед нами дверь. За ней находился еще один коридор, но плохо освещенный и узкий. Вдоль него тянулись пустые темницы, из которых только одна занята.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я замер перед ней, собираясь снять заклинание с двери. Новому телу всего чуть больше дня. Его созданием я занялся после того, как вчера поздно вечером ушла Рюи. Закончил за ночь, условился с фрейлиной и, отправляясь искать беглецов, оставил неожившую девушку на лабораторном столе. За ней наблюдал Жорес.

Трудностей не должно быть. Учиться заново ходить и говорить ей не нужно. Да, возможно, фрейлина не привыкла к новому телу, но в случае чего все оправдается тревогой, усталостью и ушибами.