Паломничество к Врагу - Сергей Зайцев

– Мразь, галтово отродье, троих наших убил, моего кореша прикончил, да я б его голыми руками…

– Ничего, у нас есть еще один. Дос сказал доставить его живым, но ничего не говорил про его драгоценное здоровье…

– Да я его палец себе на память отрежу, тот, что между ног болтается! Ты как, инопланетная тварь, не возражаешь? А ну, снимай штаны, все равно он тебе больше не понадобится…

– Отставить! – властно скомандовал профи, что остановился передо мной – ничем не отличающийся от других, кроме манеры поведения, за которой чувствовался вожак. – Никакого членовредительства. Гоби не совсем точно выразился, – он угрюмо усмехнулся мне в лицо, скаля звериные клыки, – и поплатился за это. У парня всегда не хватало извилин… Дос Пламя приказал взять живым именно тебя, так как с чужими всегда слишком много проблем.

Он сделал знак кому-то за моей спиной, и сокрушительный удар обрушился мне на затылок.

11. Сделка

Я пришел в себя на жестком полу, лицом вниз. Ни сил, ни желания шевелиться не было, хотя все мышцы затекли от неподвижности. Глаза тоже открывать не хотелось. Поэтому я лежал и прислушивался к боли, с каким-то ленивым остервенением терзавшей тело от пят до макушки. Казалось, живого места нет. Особенно досаждал затылок – пульсировал и дергал, словно обрел свою собственную жизнь. Маленькое зловредное животное, вцепившееся в череп острыми коготками и тянущее из меня жизненные соки…

Как я ни старался скрыться от действительности в тумане смутных образов и мыслей, я помнил все. И ненавидел себя за то, что помню.

Стоит открыть глаза, и этот жуткий и жестокий мир снова вцепится в глотку всеми своими когтями, мир, где смерть, играя со мной в прятки, незримо следует по пятам…

Откуда-то со стороны послышался голос, низкий, скрипуче рычащий, равнодушный:

– Кажется, он очухался, Дос.

– Проверь.

Звук – дистиллированная вода, слово – бесплотное привидение.

Все внутри сжалось. Этого следовало ожидать. В цепи событий, где одно было невероятнее другого, просто не было места таким обыденным явлениям, как смерть от удара ножом. Я видел этот удар собственными глазами, видел, как нож по рукоятку вдавился в плоть, чуть ли не вошел вместе с рукояткой, блестящее стальное лезвие сантиметров сорок длиной… и слышал сейчас голос Кенгша. Ошибиться было невозможно. Второй бесплотный, бесполый голос, бледные основы нот без обертонов, принадлежал Досу Пламя.

Пол задрожал под тяжелой поступью. Мощная лапа грубо схватила меня за плечо и, одним безжалостным рывком поставив на ноги, жестко припечатала к стене.

Иглы боли, тычки боли, укусы боли. Взбесившаяся стая мучителей.

Глаза открылись против моего желания.

Сперва я узрел лишь массивную широченную спину удалявшегося Кенгша, заслонившую собой все пространство, теснившуюся среди стен неподходящего для нее размера. Чуть скосил глаз… еще чуть… крошечный, но острый укус боли… Массивные ноги в кожаных башмаках, попирающих серый пластиковый пол, содрогающийся от веса шагов… грязный пластиковый пол, пол в темно-красных пятнах… Приятных эмоций вид крови у меня никогда не вызывал, чья бы она ни была.

Голова кружилась, колени подгибались. Упасть и больше не подниматься… Но поднимут, поднимут снова и поставят, и будет еще хуже… Одолев дрожь, я прислушался к сильной режущей боли в затылке. Нетрудно было сообразить, что профи Доса неплохо потрудились, пока я был без сознания, – от души выместили злость за гибель своих приятелей. Не повезло парням, как и мне. Но я, по крайней мере, остался жив. Я едва сдержал горький смех – надолго ли? Сколько мне отпустит Дос Пламя, прежде чем его огонь возьмется за мою плоть?

Я вздрогнул. О нет, только не это. С трудом поднял голову.

Небольшая комната. Стены отделаны бледным цветным пластиком – голубое, желтое, серое, слева – прямоугольник двери. Впереди, за грубо сколоченным столом, расположенным посреди комнаты, – единственное окно, забранное жалюзи. Из мебели – стол и несколько стульев, расставленных вокруг него. С потолка вниз уставилась одинокая электрическая лампочка, мощности которой едва хватало для освещения комнаты. Негусто. Местечко для допросов?

Кенгш уже сидел справа – лицо выражало смертельную скуку, чудовищно массивные руки сложены на широкой груди. Он казался настолько огромным, что оставалось только удивляться, почему жалобно стонущий под ним стул до сих пор не развалился. С другого конца стола на меня смотрел пустыми немигающими глазами Дос Пламя. Поза его была небрежной и расслабленной: ноги сплетены, в пальцах правой руки тлеет сигарета, левый локоть уперт в плоскость стола.

Эти двое никуда не торопились. Сытый котяра тоже не торопится прикончить пойманную мышь, предпочитая сперва с ней позабавиться. Мне было отпущено время прийти в себя и пораскинуть мозгами о своей печальной участи.

Проклятый затылок… Боль непрерывно пульсировала, словно в череп молотком вколачивали гвозди. Я поднял руку, не спуская глаз с Доса (дозволено ли?), осторожно коснулся терзаемого места пальцами. Распухло сильно. Небольшой участок волос покрывали корка запекшейся крови – скорее всего, след от оружейного приклада. Еще немного, довольно спокойно подумал я, и мне раскроили бы череп.

Откровенно говоря, самочувствие было настолько паршивым, что собственная судьба меня волновала в этот момент не слишком сильно. Из-за накатывающей волнами дурноты приходилось напрягать все силы, чтобы удерживаться на ногах. Так сказать, задача-минимум. Ну а что меня ждет, догадаться было совсем нетрудно. Тем более что, находясь в полной власти этих двоих, каждый из которых стоил десятка Мастонов Никсов, я ясно осознавал, что не имею никакой возможности что-либо сделать, чтобы вырваться отсюда. Страха я не испытывал. Может быть, просто отупел от переживаний богатого событиями дня? Вернее, двух дней… Или не прошел еще шок, вызванный гибелью Целителя. Но все-таки чувство вины за смерть коротышки-транса ело душу. Это я должен был умереть там, возле Межкабака. Целитель спас мне жизнь, а я его угробил. Бедняга, он ошибся, думая, что неуязвим. Ирония судьбы, но себе он отпускал больше шансов остаться в живых, чем мне, а вышло наоборот…

Я заглушил угрызения совести. В них не было никакого смысла. Потерянного не воротишь, да и не так уж много, возможно, осталось мне самому… И все-таки где-то глубоко внутри меня сохранилась крохотная надежда, что я еще увижу мир за стенами этой комнаты… Смешно.

– Иноп, – прошелестел бесполый голос Доса Пламя, – посмотри на меня.

Лицо у осевого было бесстрастней, чем у каменного идола, в ледяной пустоте глаз не было ни малейшего проблеска жизни. Меня зазнобило от одного его вида.

– Ты видел, что произошло сегодня на площади с летуном? – медленно спросил Дос.

Ну вот. Так я и знал.

– Да. – Голос дрогнул.

– Надеюсь, ты это видел хорошо?

– Да…

– Следует добавлять «осевой», – рыкнул Кенгш. – Ты забываешься, иноп.

– Да, осевой, – послушно повторил я.

Дос стряхнул пепел с сигареты на пол и коротко затянулся. После чего равнодушно поинтересовался:

– Кстати, ты понимаешь, почему тебя называют «иноп»?

– Нет, осевой. – Я сразу сообразил, к чему этот вопрос. Элементарная проверка на «шелтянистость». Значит ли это, что они еще ничего не знают? Что я остался самим собой?

– Прекрасно, прекрасно, – проговорил Дос. Затяжка. – Пожалуй, я помогу тебе вспомнить то, что ты забыл из-за травмы головы. Ты убил инопа, прибывшего вчера на Шелту, и оделся в его одежду ради забавы. Верно?

– Да, осевой, – согласился я, играя предложенную роль. Проклятие, не такие уж они и хорошие эмпаты, если…

– Ты помнишь его?

– Не… Нет, осевой, – я запнулся. – Может быть, когда пройдет голова… – Я коснулся затылка.

– Да, да, малыш, – кивнул Дос. – Но это не важно. Вернемся к более насущным проблемам. Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что угодно, за то, что ты напал на моего помощника?

Я невольно покосился на Кенгша. Громила с отсутствующим видом смотрел куда-то перед собой, не удостаивая меня взглядом. Кулаки размером с мою голову покоились на массивных коленях. От него явно не убыло после того нападения.

– Понимаю, осевой. – Я деревянно кивнул, но вопль боли в затылке тут же заставил меня страдальчески сморщиться, напомнив, что делать этого не следует. – Но это сделал не я, а чужой, тот, что нанял нас… Нанял и подставил неизвестно зачем…

Я внутренне ожесточился. Я ничего не должен Нкоту, сказал я себе. Я ничего не должен ему, несмотря на то, что он спас мне жизнь, избавив от попутчика. Можно было посчитать это компенсацией за то, что он подставил нас под удар. И, если бы не Нкот, Целитель, возможно, был бы жив, а я давно бы уже встретился с Нори. Правда, по-прежнему ничего не помня о смертельном шарике в ухе. Не знаю, что было лучше. Результат-то все равно был один… Я совсем запутался. Но Нори… Почему же она не появилась? Что с ней могло случиться? Или я просто проглядел ее? А-а, одно Зло…