По следам полуночных волков (СИ) - Мария Гашенева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А для Агаты наступили тяжёлые времена. Никогда раньше девушка не попадала в такое безвыходное и угнетённое положение. Барвин оказался жестоким и мстительным волком, он не забыл того факта, что Агата посмела ему отказать. В одной из драк с ненавистным мужем белая волчица и получила свой шрам. Она осталась совершенно одна, никто из стаи её не поддерживал, никто не мог защитить. В душе её зрела лютая ненависть и злоба.
Вскоре в драконий город прибыли ещё волки, небольшая группа городских жителей. Агата вообще не понимала, как оборотни могли жить не на природе, в суете большого поселения с его мерзкими запахами и духотой. Но эти могли. Их обвинили в убийстве скота одного богатого фермера, и приговорили к каторжным работам, хотя они и уверяли, что были не виновны. Новые волки присоединились к стае. Среди них были две сильные и гордые самки Уила и Ракиль. Когда мужчины оборотни попытались навязать им свои порядки, подмять под себя и сломить, то получили такой отпор, что долго залечивали раны. Ракиль дралась так неистово и отчаянно, что волчья шерсть летела клочьями, а кровь заливала улицы. Она так перепугала самцов, что одно время ходили слухи, что она собирается вызвать самого Барвина на дуэль и занять его места. Агата поняла, что это её шанс. Она достаточно быстро подружились с волчицами. Они оказались простыми, грубоватыми, но очень преданными и надёжными. Ракиль научила её драться, а Уила никогда не унывать. Изнеженная дочь богатого землевладельца окрепла, повзрослела, набралась опыта и стала настоящим проклятьем своего мужа. Она больше не подпускала Барвина к себе, пользовалась любой возможностью, чтобы унизить и подорвать его авторитет. Другие самки, глупые не ценящие себя дуры стелились перед ним, пытаясь занять её место. Барвин пользовался ими, но Агату не отпускал. Он не мог себе этого позволить. Не мог смириться, что не сломил её окончательно.
Когда в стае появилась Инна, Агата сразу увидела скрытую в ней силу и потенциал, помогла, наставила на верный путь. Так было и со Светланой и будет ещё с какой-нибудь самкой, новой самкой. Маленькая армия потихоньку росла, и белая волчица не собиралась останавливаться на достигнутом.
— Демиан Кросман просто так это не оставит, вот попомните моё слово, — поучала она сестёр, при этом глаза её ярко светились, предвкушали. — Он пошлёт кого-нибудь из драконов разобраться со стаей. Или сам придёт. Барвин нарушил договорённости. Нам нельзя нападать на людей, нельзя никого убивать. Будем охотиться в лесу, будем держаться в стороне. Если кого обратят, попытаемся переманить на свою сторону. Осталось недолго, сестры мои. Скоро мы избавимся от ненавистных волков и вернёмся в драконий город.
— А что мне делать в этом городе? Я потеряла всё! — однажды сказала Светлана.
— Просто жить, всем назло. Начать всё заново, быть свободной, не испытывать гнёта и давления! — убеждала её Агата.
Подруги часто думали о том, не сбежать ли от стаи сейчас, затеряться в лесу, охотиться, и просто жить. Но Агата боялась, что Барвин не простит ей такого поступка. Что, отринув все опасности, он вернётся в драконий город и навредит её семье. Вожак был мстительным, он вполне на такое способен. Слишком близко они ещё находились от бывшего жилища.
К полуночи им пришлось вернуться к основной стае. Барвин уже рвал и метал, ожидая их. Лицо его покраснело, глаза прищурились и налились кровью, на скулах ходили желваки. Оборотни до сих пор пребывали в человеческом обличии. Они сидели на земле, в ожидании, когда главарь даст добро. Но Барвин не хотел идти без своей белой волчицы.
— Явились, раздери вас на части! — прорычал он, когда самки приблизились к остальным. Они обратились, сбросили волчью личину, и теперь их обнажённые тела поблёскивали в свете звёзд.
— Мы охотились, на оленей! — ответила Агата, гордо вздёрнув подбородок.
— Я ещё не объявлял охоту! — ревел Барвин, сжимая руки в кулаки и прожигая свою жену взглядом.
— А ты никогда не объявляешь настоящую охоту, так, баловство! — фыркнула белая волчица и прошла мимо. Её подруги последовали за ней. Ракиль злобно сверкнула глазами и хищно улыбнулась. «Только попробуйте дёрнуться, я вас порву!» — говорил этот оскал.
— Барвин, да не слушай ты эту высокомерную, прекрасная у нас охота. — Лиана, фигуристая молодая самка, повисла на шее у вожака, стала тереться щекой о его грудь.
— Нам пора! — Барвин грубо оттолкнул от себя волчицу. Злость на Агату не проходила. — Хватит довольствоваться маленькими селениями. В них людей ни хрена нет. А нам нужны новые войны и самки. Здесь недалеко село побольше! Симпатичных баб и крепких мужиков не жрать. Баб обратим. А мужиков или тоже обратим, или погоняем, развлечёмся. А всякий ненужный хлам можно и сожрать. Мелких, старых и страшных.
Он громко расхохотался, стая дружно поддержала его.
— На охоту! — взревел вожак.
— На охоту! — отозвались в стае.
Оборотни стали поспешно скидывать с себя одежду, после набега они вернутся на это место за своими вещами. Тела их дёргались, извивались, пальцы скрючивались, кожа трескалась, тела изменялись. Первый обратившийся волк протяжно завыл, к нему присоединился ещё один, затем ещё. И вот уже вся стая была готова к охоте. Воздух наполнился запахом псины, агрессии и возбуждения. Женщины тоже обратились, но держались чуть в стороне. Им придётся идти с Барвином на дело, но участвовать в бойне они не станут. Будут наблюдать.
Волки двинулись вслед за Барвином, подгоняемые азартом предстоящего веселья. Агата тоже повела свою маленькую стаю, однако самки не разделяли общего восторга.
Чем ближе они подбирались к селению, тем больше запахов улавливали их чувствительные носы. Здесь пахло людьми, дымом тлеющих костров, жаренным на углях мясом, бензином, духами и прочими вещами человеческого быта. Дачный посёлок оказался достаточно большим, но не все дома были обитаемы. Возможно, просто стояли будни дни, и многие дачники работали и не могли позволить себе отдых на природе. Инна радовалась, что жертв окажется не так много, как рассчитывал Барвин.
Посёлок тонул в полуночной мгле, лишь несколько самодельных фонарей самоотверженно рассекали тьму тусклым желтоватым свечением. Над головой простиралось бесконечное, усеянное звёздами небо. Полночь, их королева и владычица, вступила в свои права. Стояла тишина, лишь где-то в отдалении слышался приглушённый мужской смех, да играла музыка. В большинстве домов спали. Инна ощущала тепло людей,
