Операция «Снег» - Виталий Павлов

В 1949 году Питер и Хелен были переданы в распоряжение Абеля, который только что прибыл в США. Правда, работать с ними ему довелось недолго. Впоследствии они с юмором вспоминали свою первую встречу с резидентом. Дело в том, что из-за не очень удачно обусловленной связи они вынуждены были не раз появляться около обезьянника в зоопарке, пока не встретились со своим новым руководителем. Они шутили, что надоели даже обезьянам.

Потом Питер и Хелен говорили мне, что Абель оказался опытным, вдумчивым и внимательным другом. Он отдавал им много времени, обучая новым методам работы. В нем им особенно импонировали широта кругозора, глубокие знания в разных областях человеческой деятельности, творческий подход к решению даже самых, казалось бы, простых задач. С новым руководителем было легко работать, несмотря на его высокую требовательность и даже, как им иногда казалось, излишнюю дотошность. Когда они впервые встретились с Абелем, перед ними предстал фермер из Новой Англии: одет в легкую летнюю рубашку, на голове мягкая соломенная шляпа. Словом, его нельзя было отличить от простого американца.

Хелен сожалела, что им пришлось поработать с Абелем всего десять месяцев. Питер, вспоминая о нем, говорил:

— Прежде всего это был очень терпеливый человек и относился к людям с большим уважением. Он никогда не пытался поставить себя выше других. Он мог говорить с Хелен о новых веяниях в моде и женской психологии так же свободно, как со мной об искусстве и истории. Он был точен и объективен в оценке информации. Самое главное его достоинство — умение понять человека. Мы относились к нему как к старшему брату…

Сотрудничество Питера и Хелен с Абелем было прервано из-за ареста американской контрразведкой в начале 1950 года двух наших ценных источников информации. С одним из них Хелен некоторое время поддерживала связь. Оба знали Питера и Хелен как агентов внешней разведки, им известен был даже их домашний адрес, что ставило под удар всю группу, с которой работали супруги, и могло привести к захвату американской контрразведкой самих Крогеров.

30 июня 1950 года они покинули Нью-Йорк (как позже оказалось, навсегда). Маршрут в Москву проходил через Мексику, Голландию, Швейцарию и Чехословакию. Крогеры благополучно добрались до Цюриха и должны были самолетом лететь в Прагу. Но рейса в ближайшие дни не было, и они, стремясь поскорее попасть в Москву, решили ехать поездом. И тут получилась накладка. Для американских граждан, следующих по железной дороге из Западной Германии в Чехословакию, требовалось разрешение оккупационных властей. Но Питер и Хелен об этом не знали. И серьезно обеспокоились, когда западногерманские пограничники, обнаружив отсутствие соответствующей отметки в паспортах, хотели снять их с поезда и передать американской комендатуре. Спасло то, что они ехали в праздничные дни, в комендатуре никого не оказалось. Тогда Питер и Хелен решили разыграть из себя наглых, спесивых и богатых американцев, которых осмеливаются задерживать какие-то «фрицы». Особенно эта роль удалась Хелен, которая разбушевалась вовсю. Немцы в конце концов решили не связываться с важными янки и отстали.

К середине ноября 1953 года в Центре был разработан план дальнейшего использования Питера и Хелен. К этому времени они хорошо отдохнули, подлечились и неплохо освоились с жизнью в Москве. Спустя несколько дней мы познакомили их с будущим руководителем Беном — Кононом Трофимовичем Молодым, который впоследствии стал широко известен на Западе как Гордон Лонсдейл.

Правда, тогда мы не раскрывали перед Питером и Хелен все свои планы. Объяснили, что они и Бен окажут друг другу «взаимную помощь» — супруги должны шлифовать английский язык Бена, а он займется их разведывательной подготовкой.

Такое тесное общение помогло Бену изучить своих будущих помощников, их личные и деловые качества. «Прежде всего, — характеризовал он супругов, — Питер и Хелен серьезно и добро совестно подходят к изучению материала и выполнению заданий. По своей натуре Питер очень педантичен. Он стремится вникать в мельчайшие, зачастую ненужные подробности. Новый материал осваивает медленно, однако запоминает твердо. Для него характерно тщательное обдумывание своих высказываний и поступков.

Хелен по своему характеру и темпераменту полная противоположность Питера. У нее быстрая реакция, она легко схватывает новый материал, но не любит вникать в мелочи. Хелен приветлива по натуре, легко сближается с людьми».

К ноябрю 1954 года подготовка Крогеров закончилась. Учитывая, что они в США были «засвечены», мы решили превратить их в новозеландцев, подданных британской короны. С этой целью подобрали для них документальные «корни», дававшие право на получение заграничных паспортов и беспрепятственный въезд в Англию. По легенде-биографии, в составлении которой участвовали сами Питер и Хелен, они должны были выступать как супруги, проживавшие за рубежом своей страны по общему семейному паспорту.

Чтобы провести операцию по выводу их на Альбион, в начале 1954 года я поехал с ними в Вену. Там супруги сняли дачный домик в Зиммеринге, окраинном районе австрийской столицы, связались с местным адвокатом и, заручившись его помощью, обратились по почте в новозеландское посольство в Париже с просьбой выдать им раздельные паспорта на основании имеющегося у них семейного. Вскоре два новеньких настоящих паспорта на имя Питера и Хелен Крогеров были у них в руках. Можно было смело выезжать в Англию. 3 декабря 1954 года они покинули Москву и, миновав несколько европейских государств, въехали в Англию. В Лондоне Питер избрал в качестве прикрытия занятие антиквара-букиниста. Хелен, естественно, была домашней хозяйкой. Вскоре лондонские книготорговцы познакомились с симпатичным новозеландцем, часто появлявшимся на аукционах редких книг.

После успешного оседания в Англии мы провели с Питером и Хелен встречу в Париже, куда они прибыли как туристы в феврале 1955 года. Им сообщили, что в дальнейшем они будут работать радистами и содержателями радиоквартиры вместе с кадровым разведчиком, создающим в Лондоне нелегальную резидентуру. Встретиться со своим руководителем супругам предстояло в Париже. Они еще не знали, что это будет хорошо известный им Бен, которого они ласково называли «Джонни». Нужно ли говорить, сколь радостной была эта встреча 30 марта 1955 года.

Первое время контакты Бена с Питером и Хелен ограничивались обоюдной визуальной проверкой, пока шло создание радиоквартиры. Вскоре они приобрели подходящий дом в двух километрах от штаба американских ВВС в Англии. Круглосуточная работа операторов этого штаба на длинных и коротких волнах впоследствии надежно маскировала передачи быстродействующей рации резидентуры.

Бен и Питер в доме оборудовали надежную радиоквартиру для работы на портативной рации, передававшей депеши со скоростью до 600 слов в секунду. В течение ряда лет с ее помощью успешно поддерживалась устойчивая двусторонняя связь с Центром. Бен подучил возможность использовать два опорных пункта: у себя дома около Нилжент-парка и на квартире Крогеров.

Кроме обеспечения связи Питер и Хелен обрабатывали разведывательные материалы, добываемые в большом количестве Беном через своих агентов.

Вот что писал Бен в Центр о Крогерах: «Это люди, безусловно преданные нам, идейно и морально устойчивые во всех отношениях. Опыт разведывательной работы у них большой, они могут самостоятельно работать». И далее: «Сотрудники Центра безусловно понимают, что в идейном и духовном отношениях разведчики-нелегалы, несмотря на наличие сотен знакомых и на то, что они живут в больших городах, где жизнь бьет ключом, чувствуют себя одинокими и, конечно, тоскуют, скучают. Лично мне было бы гораздо труднее переносить все эти трудности, если бы мы с Крогерами не оказывали друг другу такой моральной, дружеской поддержки, если бы не было рядом со мною людей, с которыми можно обсудить, скажем, новости из Советского Союза, политические и экономические перемены в стране, мире и поговорить о семье, своих близких, доме».

Читая этот «неслужебный» фрагмент из делового письма Бена, я хорошо понимал резидента, так как часто задумывался над тем, как неимоверно тяжела нашему человеку, решившему стать разведчиком-нелегалом, роль, которую он должен все время играть за кордоном, играть без перерыва, без возможности расслабиться хотя бы на минуту.

Ведь не случайно прославленный мастер шпионского жанра в литературе, английский писатель Ле Каррэ, сам в прошлом разведчик, в романе «Шпион, который вернулся с холода» хотя и уподобляет нелегала профессиональному лицедею, но считает, что актеру все-таки живется легче. Очень верное наблюдение! Оговорюсь, правда, что Ле Каррэ заблуждался, когда считал, что главными стимулами для сотрудников разведки являются не идейные убеждения и патриотизм, а прежде всего деньги, карьеризм и личные амбиции. История нашей службы свидетельствует: у нас эти побудительные мотивы не главные для подавляющего большинства разведчиков-нелегалов, в том числе и для агентов-иностранцев. Напротив, мой пятидесятилетний опыт работы в разведке убеждает, что всегда, когда у человека на передний план выходит меркантилизм и карьеризм, разведчик становится ненадежным. Это подтверждают и те случаи предательства, с которыми мне пришлось столкнуться.