Закат Железного города (СИ) - Тихий Даниил

Завести сможешь?

Перейдя на обмен сообщениями через интерфейс, я старался ничем нас не выдать. Но смерть всё равно наступала на пятки. Снаружи в вагон влезла первая тварь.

На наших глазах, хорошо различимая сквозь узкие, затонированные стёкла вмонтированные в бойницы машины, уродливая образина повторила наш путь по наклонному борту вагона, что свалился на рельсы.

Когда-то она была женщиной. Остатки длинных, рыжих волос всё ещё свисали с левой части её черепа. Привычка передвигаться на двух конечностях была забыта этим существом. Теперь оно постоянно припадало на руки и нюхало воздух словно собака. Оплывшая, вытянутая харя с целой гроздью непонятных наростов по центру лишь добавляла уродства.

Она взяла след!

Борз был прав. Тварь поравнялась с машиной, повторила наш маршрут и свернула за неё ровно так же, как это сделали мы. Здесь у неё вышла заминка, а затем она повернулась прямо к стеклу, за которым я её разглядывал.

Тварь не могла меня видеть сквозь глубокую тонировку, а вот я её разглядел во всех подробностях. У этого существа исчезли глаза, а глазницы заросли кожей, зато прибавилось иных, неподдающихся подробному описанию органов, что безобразными наростами двигались по центру лица, сокращались и втягивая в себя воздух.

Не знаю, как оно поняло, что я нахожусь за стеклом, но худая лапа с силой ударила в направлении моего лица. Жуткая пасть раскрылась ужасным беззубым и бескостным овалом и выплюнуло в машину сгусток желчной субстанции.

— Валим Борз! Заводи это дерьмо! Заводи!

С перепугу я забыл о том, что нужно общаться через интерфейс, да и нужда в этом уже отпала. Поднятый изменённым шум привлёк массу других выродков и первый из них, владелец жуткого костяного нароста на башке и мускулистых рук, с силой врезался в противоположный борт машины заставив её покачнуться.

Слава богу, химический двигатель оказался в полном порядке.

Тяжёлая машина рванулась на разворот с поражающей лёгкостью. Мускулистый изменённый попал под её колёса и был немедленно раздавлен. Каракут протаранил и подмял под себя бегущих по наклонной поверхности особей и уже через мгновение оказался на парамагнитной ветке.

Волк погрузился в реакционную синхронизацию и выпал из доступа в групповом интерфейсе. От резкого разворота меня повалило на пол салона, но я почти сразу восстановил равновесие и смог снять мешающий мне рюкзак.

Напарник бросал машину из стороны в сторону, без всякой брезгливости таранил и давил обезбашенных тварей, что кидались прямо под колёса. Обычная гражданская, легковая тачка, от этих столкновений уже бы получила такие повреждения, что ни о какой езде не могло бы быть и речи.

Но не «Каракут».

Военная машина без труда разбила жидкую толпу тварей и понеслась дальше по тоннелю. Низинная улица вокруг нас орала десятками голосов, в бойницу заднего вида я видел несущихся за нами изменённых и уродливые тела, что спрыгивали с перронов на рельсы.

Чего я не мог видеть, так это того, что по ходу движения изменённых было не меньше.

Хруст костей, удары о бронированный корпус и подмятые крупными колёсами тела не доставляли нам неудобства. Другое дело, что твари были тупы и совершенно не жалели своих жизней.

Их существованием управлял голод.

К своему удивлению, я понял, что далеко не все изменённые гибнут после встречи с транспортом. Один из таких «счастливчиков» каким-то чудом оказался на крыше машины и едва не забрался в распахнутый люк. Болт, выпущенный из Сокола, пробил его тупорылую башку, а манёвры Волка заставили безвольное тело слететь на землю.

Люк следовало закрыть.

В задней части салона Каракута было просторно. Сюда не успели установить коробку энергетического щита, а сиденья стрелков, расположенные вдоль бронированных бортов, оставляли пространства для передвижений по центру. Но добраться до люка с учётом того какой скорости придерживался Борз и как маневрировал, оказалось не простой и не быстрой задачей.

Пришлось бросить оружие и борясь с болтанкой вдоль стенки пробираться к отверстию, чтобы через минуту ухватился за специальные ручки и встав на ступеньку пулемётчика, высунулся из люка. Но закрыть дыру в нашей обороне я не сумел. В моё забрало полетела кровь и ещё чёрт знает что, окуляры пнв были моментально ослеплены забившей их гадостью, а нечто мерзкое перекинутое ударом через корпус машины, едва не оторвало мне башку зацепив по касательной.

Это снайпер, удачно сбил очередного изменённого.

Сверзившись вниз, я оказался сначала на заднице, а затем из-за резкого поворота был отброшен к стене и укатился в самую дальнюю часть солона. Здесь, рыча от злости я сорвал с себя прибор ночного виденья и маску.

«Ни хрена у вас уродов не выйдет! Я всё равно его закрою!»

Но уроды были иного мнения. Как гибкой твари удалось не получить травм одному богу известно, но факт оставался фактом — когда она вкрутила своё тело в люк и свалилась в салон, я не увидел на ней ни единой раны.

Пистолет словно сам собой оказался в моей руке. Ко мне повернулась странно маленькая голова без глаз, носа и ушей, рассечённая вертикальным, розовым шрамом. Я поймал её на мушку и понял, что не выстрелю. Прямо за изменённым в кресле пилота сидел Волк, и стрелять энергетическими пулями, заряженными в мой пистолет, однозначно означало поразить не только цель, но и напарника.

В этот момент «шрам» раздался в стороны, а то, что я принял за голову развалилось на две половинки.

Слюнявое, зубастое нечто, хватаясь неожиданно гибкими, словно бескостными конечностями за кресла, потащило себя ко мне. Лишившись пнв и маски, я видел выродка лишь в мельтешащих отблесках аварийного света, что из тоннеля падал в салон сквозь распахнутый люк.

— АААА!!!

Орать, когда страшно — не стыдно. Стыдно убить напарника с перепуга и погубить две жизни, разменивая свои шансы на спасение на обычную, слабодушную панику.

Я кричал во всю мочь своих лёгких на подползающее безумие, и словами не описать каких сил мне стоило, не начать в него палить. Но вместо этого, желая как можно быстрее покончить с ужасом в своём сердце и разуме, я бросился вперёд, вытаскивая из ножен свой нож.

Будто назло, именно в этот миг, Борз погнал машину по неосвещённому участку…

Схватка в темноте. Наедине с клыками и щупальцами. Со слизью, что мерзкими мазками пятнает лицо. С кровью и тухлым смрадом. С запахом палёной плоти и шкуры.

Схватка с собственным ужасом.

Нож так часто погружался в чужое, гибкое тело, что разгоревшуюся плазменную дугу было практически не видно. Она мелькала то здесь, то там, обжигая своим светом глаза и оставляя после себя мерцающие отметины пульсирующие в темноте.

Похожая на плеть лапа обвила мой бицепс и шею, упёрлась в затылок и потянула к огромной слюнявой пасти чьи хрипы, бульканье и вонь обжигали моё лицо.

Мы сцепились, прижались к друг-другу словно любовники и прибывая в безумном напряжении пытались убить. Секунды растянулись в вечность и пришёл я в себя лишь тогда, когда моя рука онемела от количества ударов, которые я вогнал в уже погибшего противника.

Отползая в другой угол салона, я напрочь забыл о люке и творящимся вокруг ужасе. Мой личный, ошеломляющий своим иррациональным внешним видом враг всё ещё был здесь. И от вибраций что сотрясали салон, казалось, будто он силится встать.

Вспышка, пришедшая со стороны лобовой части машины, стала для меня полной неожиданностью.

Каракут резко потерял в скорости, нырнул в сторону, но выровнялся благодаря усилиям Борза и спустя несколько секунд подскочил на насыпи чтобы затем удариться бортом о перрон. В салоне потянуло теплом и сварочной вонью. Изменённых больше не было слышно, но я понимал, что это ненадолго.

Наконец отойдя от шока, я убрал нож, и кое-как собрал своё имущество с пола. В ушах звенело и голова соображала с трудом. Верный прибор ночного виденья сработал штатно, а вот бронированное забрало на химической маске пошло дополнительной трещиной.