Зигмунд Фрейд - Пол Феррис

Что касается Фрейда, болезнь Берты Паппенгейм помогла ему собрать данные, которые можно было истолковать, используя всю силу воображения. Если позже он и подгонял факты под свои идеи, так же он поступал и в любых других случаях, убедив себя, что цель оправдывает средства. Двадцать лет спустя Фрейд описал этот случай. В его описании говорилось, как «однажды [Брейер] обнаружил, что патологические симптомы некоторых невротиков имеют смысл. На этом открытии основан метод лечения с помощью психоанализа». Это подразумевало, что лечение Анны О. было успешным. Фрейд, зная, что это не так, возможно, тем не менее возразил бы, что важно не то, вылечилась Берта Паппенгейм или нет, а то, какой это вклад внесло в изучение невроза.

У Фрейда была яркая точка зрения на человеческую природу. Его мысль постоянно озарялась вспышками интуиции, догадками о том, почему мы становимся такими, какие мы есть, и как нам лучше справиться со своими недостатками и измениться. Он не позволял никаким фактам становиться на пути своих откровений и хотел, чтобы в нем видели провидца. Он достиг своей цели. Его видение мира во многом повлияло на весь образ мысли человечества. Но данные, которые он использовал, особенно в ранний период работы, вызывают удивление. История с Анной О. довольно подозрительна.

Йозеф Брейер, осторожный и методичный, сделал не такие далеко идущие выводы из этого случая. Для него тесные отношения с пациенткой, необходимые для такого лечения, а также понимание того, что лечение не удалось, означали, что он не собирается больше повторять подобных экспериментов. Брейеру (оставившему слабый след в истории) не хватало страсти к приключениям. У Фрейда (известного большинству людей) ее было более чем достаточно. Для него и для движения, которое он намеревался создать, Анна О. стала важнейшим мифом. Ее история, свидетельство о том, в какие игры может играть с человеком его разум, стала для Фрейда подарком судьбы. Он даже мог утверждать, что она вылечилась. Это не более чем романтическая ложь, потому что Берта сама выбрала путь общественного деятеля и занималась (что, возможно, показательно) девочками-сиротами и вопросами международной проституции. И все же трогательная история об измученной молодой женщине и о чудесном излечении разговорами (предшествовавшем веку психотерапии) живет по сей день.

Глава 10. Истерички

Идеи Фрейда о сексуальном происхождении всех неврозов начали оформляться к 1890-м годам. Первые случаи истерии, с которыми он работал, приходятся на период с 1888 по 1893 год. Самые яркие вошли в книгу «Этюды по истерии», опубликованную в 1895 году. В ней Фрейд написал меньше, чем знал. Он все еще считался новичком, а Брейера, соавтора, беспокоили его нетрадиционные идеи. Тем не менее он не мог не признавать, что Фрейд прекрасно умеет ставить диагнозы.

Одной из пациенток, переданных ему Брейером, стала «Эмми фон Н.», богатая дама, страдающая от фобий. Экипаж Фрейда отвозил его к ней домой, где он проводил долгие часы. Сначала он назначал теплые ванны и массаж, затем перешел к гипнозу. Вдова немногим больше сорока, мать двоих дочерей, Эмми страдала от своих фантазий не меньше, чем Берта Паппенгейм: то по ее руке пробегала огромная мышь, то ее пыталось сожрать чудовище с клювом стервятника, то ей виделись окровавленные головы, плавающие в море.

Описывая этот случай в «Этюдах по истерии», Фрейд упоминает физические симптомы, включавшие в себя боли в ногах и желудке, тик лица и непроизвольный щелкающий звук, который она издавала ртом. Женщина постоянно думала о сумасшествии и домах для умалишенных. Она к тому же сама решила, что некоторые из ее страхов связаны с детскими воспоминаниями. Фрейд исследовал ее прошлое под гипнозом, и, как он утверждает, ему удалось избавить ее от многих страхов, проследив их до изначального события и «наведя ее на мысль», что эти страхи ничем не оправданы.

Ряд неприятных воспоминаний касался ее покойного мужа, промышленника, который был значительно старше ее и умер от удара в 1874 году, после чего его родственники обвинили Эмми в том, что она его отравила. Фрейд вроде бы стремился быть сдержанным, когда речь шла об истинном имени пациентов, но включил эти подробности в книгу. Любой, кто помнил события пятнадцатилетней давности, мог догадаться, о ком идет речь. Фрейд жаждал ярких примеров, чего-то подобного случаю Берты Паппенгейм. Эмми фон Н. не стала второй Паппенгейм, но ее драматическая история пришлась кстати исследователю, который знал, что поведение истериков редко описывают с такой тщательностью. Фрейд исходил из того, что клинический материал можно найти в самых невероятных местах – и в том, что люда говорили в состоянии эмоционального возбуждения.

Ее настоящее имя, обнародованное недавно, было Фанни Мозер. Она родилась в 1848 году и в двадцать три года вышла замуж за русско-шведского промышленника шестидесяти пяти лет. Он заработал целое состояние на продаже дешевых часов в России и Центральной Азии. Вдову Мозер называли «самой богатой женщиной Европы». История об «отравлении» началась с ее пасынка, который нашел в спальне, где умер отец, крысиный яд. Сделали вскрытие, завещание было оспорено, и с тех пор вдову не принимали в аристократических кругах, куда она так стремилась попасть.

Так события выглядели со стороны (Фрейд упоминает лишь о немногих из них). Его хроника того, что происходило во внутреннем мире пациентки, отличается от этой истории, но не намного. Фрейд упоминает об «истории с ядом», но не придает ей того значения, которое она могла иметь для госпожи Мозер. Обе версии свидетельствуют об одном: у этой женщины был сильный характер. Она настаивала на том, чтобы он позволил ей рассказывать обо всем так, как она сама хочет, и не прерывал ее. Она сказала: молчите и слушайте меня, и не нужно «задавать вопросы о том, откуда взялось то или другое». Ее младшая дочь, Ментона, которая в то время была подростком (впоследствии она стала писательницей и коммунисткой, а умерла в Восточном Берлине в 1971 году в очень преклонном возрасте), вспоминала, как он приходил к ее матери. Он был «невысокого роста и худой», «с иссиня-черными волосами и большими черными глазами», застенчивый и очень молодой.

Вот такой непохожий на себя Фрейд, подчинившийся властной пациентке, позволял госпоже Мозер говорить и говорить, иногда без гипноза. Он слушал и накапливал знания, как в этом случае, так и с другими пациентами, находил в беспорядочных мыслях спонтанные воспоминания и впечатления, которые говорили ему о большем, чем подозревали пациенты, и привели к созданию метода психоанализа, «свободных ассоциаций».

Фрейд не стал утверждать, что вылечил Фанни, хотя полагал, что ее состояние улучшилось. В 1924 году, за год до ее смерти, он сделал приписку на полях книги о том, что теперь ни один аналитик не может читать эту историю без «снисходительной улыбки», но это был «первый случай, когда, я применил процедуру катарсиса». Фанни была для него экспериментом. Как и все остальные.