За пределами официальных хроник - Коллектив авторов

— Bonsoir, m-me Girard!

Шаг к дому, другой. Не оглядываться на соседку, не нервничать. Открыть двери. Пара ловушек и стандартная (для отвода глаз) сигнализация отключена. Ч-черт! Кто это может быть? В просторном холле зажегся свет.

— Митос! Ах ты!.. Что ты здесь делаешь?

— В гости зашел, cherie.

Сегодня тот, кого ей несколько дней назад представили как Адама Пирсона, ничуть не напоминал рассеянного «ботаника». Рубашка-поло и обтягивающие джинсы подчеркивали фигуру, образ довершала немного другая прическа. И взгляд.

Аманда незаметно перевела дух, когда эти глаза потеплели и в них появился отблеск улыбки.

— Ну, раз зашел, располагайся. Но ты наглец!

Они уселись на кожаный диван в гостиной, отделенной от зоны кухни барной стойкой.

— Quarts de Chaume? — Она повертела в руках принесенную Старейшим, надо понимать, в подарок, бутылку.

— Я иногда люблю сладкое. Кстати, о нашем «знакомстве» на днях. Ты совсем не удивилась…

— Ну, я…

— Маклауд обратил на это внимание? Подозревает, что мы знакомы давно?

— Не знаю. Вопросов он не задавал. Имеешь на него виды?

— Пока что присматриваюсь. У Наблюдателей о твоем молодом друге много говорят. Он себя показал в этой истории с Каласом и с Зальцером.

— Тот Наблюдатель ведь был твоим другом?

— Да. А ты ведь тоже себя проявила тогда, Аманда…

Та не успела сказать ни слова, хотя бы приличествующего моменту: «Мне очень жаль», — как он добавил:

— Какой-то турист снял ваш танец на Эйфелевой башне. Один из Наблюдателей выкупил пленку, наврав что-то про спецслужбы. А потом показывал коллегам за деньги. Пока его не взяли за шкирку и не отправили запись в хранилище. Перепроверив, чтоб не вышло так, как в прошлый раз, с тем шантажистом…

— И ты смотрел? — Аманда сделала вид, что пытается нашарить рукой подушку, не предусмотренную дизайном, или хоть что-то, чем можно стукнуть гостя.

Комментарии памятного танца сменились комплиментом прекрасным ножкам хозяйки дома, комплимент — смехом, перешедшим в поцелуй.

К разговору они вернулись только утром, в спальне.

Они обменивались шутками, вспоминая Ричарда Львиное Сердце, Великий лондонский пожар и открытие Нового Света, когда Митос спросил серьезным тоном:

— Так почему ты вчера испугалась меня, Аманда?

— Я знаю тебя тысячу лет. Знаю, на что ты способен. Я не хочу нарушать планы «Адама Пирсона», но я и не хочу, чтобы… столкнулись мои друзья.

— Мир меняется, меняется очень быстро, и нам всем следует быть осторожными. Но Игра закончится не сегодня и не завтра. Не бойся. — Митос скрылся в ванной, зашумела вода.

* * *

Было давно за полдень, когда Аманда все же разобрала вчерашние покупки, навела порядок в спальне и в гостиной. Закрепляя бокалы над барной стойкой, она размышляла. О Митосе, старейшем из бессмертных, странном друге и любовнике вот уже тысячу лет, знакомство с которым она никогда не афишировала из чувства самосохранения — слишком много было желающих заполучить голову легенды, а собой она рисковать не хотела. О тех страницах его жизни, о которых он рассказывал. И о тех, о которых она слышала намеки от других достаточно старых бессмертных. О своем молодом друге и любовнике Дункане Маклауде, который вытаскивал её из стольких передряг. О его идеализме и горячем характере. Об Ордене Стражей и (временно отложенной) угрозе с их стороны. И о выставке драгоценностей из Индии, но это не суть важно.

В памяти всплыли слова: «Я не обижу тебя или твоего Горца».

Утром Митос не расслышал, как Аманда пробормотала себе под нос:

— Как же, этот сам кого хочешь обидит.

Она прижала пальцы к вискам, как будто на смену Зову (сейчас ведь рядом не было никого) пришла мигрень. Мир действительно менялся, и в нем нужно было жить.

Дония

Сезону № 5 посвящается

В общем, я поддалась общему настроению и откопала ЭТО. Претензия на юмор, но я знаю, что у меня его нет. Поэтому, если кто поймет, что может лучше, пусть забирает идею и делает.

— Митос, надо что-то делать!

— Точно. Мой электронный ящик опять забит всякой дрянью!

— Нет, я о Маке. Он вторую неделю со мной не разговаривает. Даже к Кассандре переехал. Ты можешь поговорить с ним? Меня он слушать не хочет!

— А я что могу сделать? Он на меня еще за Всадников дуется.

— Ну, у тебя же большой опыт. Ты можешь извиниться…

— Извиниться? Да я ему только что серенады на набережной не пел!..

— А может стоило?

— Тьфу на тебя, Ричи! Попроси Джо, на него Маклауд не в обиде.

* * *

— Компьютер включен, кофе нет, и даже завтрака нет. А я всю ночь провела одна в кровати. Зачем мне в таком случае в доме мужчина? Дункан! Ты где? Ты меня слышишь? Дункан! Что это ты делаешь? Я, конечно, рада тебя видеть. В любое время, в любом месте… в любой позе. Но это… Ой, я не могу!

— Смейся давай. Лучше помоги мне вылезти. Я застрял.

— Знаешь, я догадалась! Но что тебе понадобилось в этом шкафу?

— Ай!.. Ой!.. У-у! Больно!.. Уф-ф-ф!

— Жив?

— Вроде бы! Вот!

— Что это? Зачем тебе мои старые стихи?

— В текст вставить. Для большей художественной выразительности.

— Тебе не надоело? Ты всю ночь сочинял глупые истории для романтических девушек? Причем абсолютно бесплатно. Это не нормально. Оставь стихи в покое.

— Это месть.

— Кому? Митосу? Да его это только развлекает!

— Не скажи. Вряд ли он рад сотням писем от поклонниц и поклонников.

— Да он попросту игнорирует!

— А вот и нет. Все эти письма приходят на электронный адрес его литературного агентства.

— Нет, Дункан, это уже слишком…

— Кассандра, хочешь я тебе для улучшения памяти фильм поставлю? Про «Всадников» или…

— Нет! Только не это! Делай, что хочешь, забирай мои стихи, они мне не так уж и дороги!

— Я знал, что ты поймешь.

— Просто не хочу с тобой спорить. А что на этот-то раз тебя так разозлило?

* * *

— Джо?

— Ну нет. Вы оба сами виноваты. Заработать денег, создав сериал — было полностью вашей идеей. Хватит того, что я доказывал начальству, что это не угрожает секретности. С Маклаудом разбирайтесь сами. Конечно, он не доволен. Он философски отнесся к тому, что его ищут десятки бессмертных, от охотников за головами до нуждающихся в защите. Возможно, он простил бы то, что вы выставили его неблагодарным эгоистичным идиотом. Но шутки со смертью Мак точно не понимает.

— Ну со мной настоящим ничего же не случилось.

— Дурная примета, Ричи. Суеверие у шотландцев в крови. Это все из-за туманов…

Jaouen

Бессмертный в черном

Кроссовер.

Иммиграционное бюро организации «Люди в черном».

Женщина, одетая в длинное черное пальто, в солнечных очках, подошла к регистрационной конторке.

— Планета происхождения? — механически, усталым тоном спросил служащий, не прекращая что-то писать.

— Зейст.

Мужчина удивленно поднял глаза и посмотрел на вновь прибывшую.

— А, здравствуйте, мадам Маклауд. Будете что-нибудь декларировать в этот раз? Кроме младенца, естественно. — Он указал подбородком на увесистый сверток, который дама держала в руках. — Мадам Маклауд, так больше не может продолжаться. Это уже третий раз! Я прекрасно понимаю, что жизнь на вашей планете нелегка, периодически наступают длительные периоды засухи, но все же вы не можете постоянно оставлять здесь своих детей. В наши дни становится все труднее найти им приемную семью. Кстати, я слышал, вы делаете это не только на Земле. Бросать своих детей на чужих планетах — это не по-людски… Упс… Извиняюсь… Я хотел сказать, что в наше время есть другие методы. Держите, по этому адресу располагается центр планирования семьи, я уверен, что они смогут вам помочь.