Юг в объятьях севера (СИ) - Адари Ана

Но Дэстена вела любовь, Ололу, как выяснилось, тоже. Они столкнулись на одной из ярко освещенных аллей в дворцовом саду. Увидев его, Олола ахнула:

- А я подумала, что мне показалось! Ты был в королевской ложе, а потом исчез. Я решила спросить о тебе грату Готу. Но как ты оказался в Чихуане?

Дэстен, не говоря ни слова, схватил Ололу в охапку и потащил в заросли жаккардии. Все сказали его обжигающие поцелуи.

- Ты не передумала? – хрипло спросил он, с трудом отрываясь от губ разгоряченной девушки. – Может, выйдешь за сира?

Он с трудом разжал руки. Рядом оказалась беседка, одно из романтических мест, которыми были полны роскошные сады Чихуана.

- Идем? – он заглянул в ее глаза. Олола молча, кивнула.

Представление подходило к концу, все ждали фейерверк. Но для Дэстена ночное небо Чихуана и так было расцвечено огненными сполохами. Он тосковал, он ждал, пробрался в Чихуан тайком, несмотря на запреты. И вот он прижимает Ололу к груди, и девушка его не отталкивает.

Его руки скользили по спине, оглаживали осиную талию, нетерпеливо спускались на бедра, сминая пышную юбку. Он весь горел, наливался силой и готов был опрокинуть Ололу на скамейку. Густые ветки цветущей жаккардии скрывали беседку от посторонних глаз.

- Ты любишь меня? – спросил Дэстен, заглядывая в огромные зеленые глаза любимой девушки. Голос его срывался от желания.

Олола смешно сморщила носик. Потом обернулась, вглядываясь в обступившие беседку заросли.

- Смотри, Дэстен! Первый цветок венерии! Она распустилась!

Олола протянула руку и сорвала цветок с алых чувственных «губ», притаившихся в зарослях. Венерия словно улыбнулась, зная, что случится неизбежное, и охотно рассталась с первым своим даром для истинно влюбленных.

- Вот мой ответ, - крохотный золотистый цветок с пятью ароматными лепестками лег в руку Дэстена.

- Дед должен позволить мне забрать тебя в Нарабор, - он осторожно сжал руку. Маленький, но упругий. Нежный и ароматный, как смуглая кожа Ололы. Дэстен вдохнул ее запах. Держать себя в руках удавалось с трудом. - Ты должна быть рядом.

- Дед?

- Я внук сьора Халларда.

- Но почему же ты не мейсир! Ведь это даже больше чем лэрд! Твой отец наследник дома Халлард?

- Не совсем так. Не спрашивай, Олола. Мне позволено сделать тебя своей любовницей, но я хочу большего.

- Любовницей?! – она уперлась кулачками в его грудь и встала. – Так вот что ты задумал, сир Дэстен! Соблазнить невинную девушку! И я подарила ему венерию!

- Шлюхины губки, - улыбнулся Дэстен.

- Фи!

- Подари мне лучше свои, - он потянул Ололу обратно на скамейку.

На аллее вдруг раздался смех:

- Эге! Здесь уже занято!

- Я приметила здесь днем венерию, которая готова была распуститься!

- Похоже, цветок-то уже сорвали.

- Тогда, прощай!

Они увидели, как мужчина с хохотом побежал за убегающей в глубину парка девушкой. Необычная ночь началась. Раздался звук, похожий на раскаты грома. В ночном небе распустились сначала сиреневые колокольчики, потом огненные цветки, похожие на касмею. Тателариусы постарались.

- У меня еще две луны, - шепнул Дэстен в розовое ушко Ололы. – Я тоже хочу, чтобы у нас была свадьба. Но сейчас это невозможно.

- А я хочу первую брачную ночь! Я дочь лэрда, а не какая-то дворцовая потаскушка! Вы, мужчины, забываете свои обещания, как только своего добьетесь. Меня здесь хотя бы уважают. И грата Гота доверяет мне танцевать с ее мужем. Потому что я порядочная девушка, которая хочет замуж. Не разбивай мне сердце, Дэстен, - жалобно сказала Олола. – Ты ведь знаешь, я не смогу устоять. Когда ты меня обнимаешь, у меня голова кружится, и ноги подгибаются, - простонала она.

Дэстен почувствовал угрызения совести. Он и в самом деле собирался ее соблазнить и увести в Нарабор. Дед с радостью оплачивает все прихоти любимого внука. Не откажет и особняк снять для сирры Ололы.

Дэстен с досадой подумал, что собирается ворваться в чужую жизнь как какой-нибудь варвар, и нарушить все планы девушки, которая хочет жить честно и пользоваться уважением. Олола могла отправиться в Калифас и стать любовницей сьора. Но она готова выйти замуж за простого сира, хотя поначалу Дэстену отказала. Он уже одержал победу над самим Ранмиром аль Хали. Осталось только деда уговорить.

- Извини, - Дэстен опустил руки. – Эта ваша чихуанская мамва… И шлюхины губки, которые тянутся ко мне отовсюду, когда я иду по саду…

- Это ведь Чихуан, - тихо рассмеялась Олола. – Город любви. А сегодня у нас большой праздник. Я клянусь, что буду ждать тебя. Не будет ни сьора, ни лэрда, ни кого-нибудь другого. Мы либо поженимся, либо…

- Мы поженимся. Клянусь!

… Сир Шаи едва не сказал: «Эге!». И с недоумением посмотрел на сьора Намира аль Хали. Тот неслышно шагнул в темноту. Шаи скользнул следом, и за ними тут же сомкнулись густые ветки цветущей жаккардии.

- Так выходит, что у сира Хота любовь-то вовсе не с гратой Викторией? – с обидой сказал Махсуд. – Но ведь он держал ее за руку! Так что ж получается? Она ему…

- Сестра. Сир Хот - бастард Дома высших.

- Но у наследника Дома Халлард и его дяди нет бастардов! Как и у сьора Ренье! Почему же сир Дэстен называет его дедом?

- Потому, - Намир аль Хали скрипнул зубами. – Халларды нанесли мне смертельную обиду. И это еще не все. Догадываешься, кто такой сир Хот, Махсуд?

- Я внимательно изучил геральдику, прежде чем отправиться в Нарабор. У сьора Ренье нет бастардов. И у императора Тактакора их нет. А вот у его отца, императора Такташа была парочка. Одного я знал, он не так давно умер. И он носил титул мейсир Тадрарт. А вот второй бастард загадочным образом исчез. Кажется, его звали Эдардом. И император его не признал. Там была какая-то неприглядная история с его матерью.

- У каждого великого Дома есть тайны, - усмехнулся Намир аль Хали. – И Императорский - не исключение. Теперь ты понимаешь, Махсуд, кого мы имеем?

- Бастарда императорской крови.

- Заметь: единственного бастарда императорской крови. А он собрался жениться на какой-то сирре Ололе, - тихо рассмеялся сьор Намир. – Так вот что задумали Тактакор и Ренье! Они на пару растят из щенка правителя, стараясь не испортить его раньше времени. Или ближайшего советника для будущего императора. Но у кронпринца нет детей, и вряд ли они будут, а вот сир Дэстен, похоже, весьма проворен на сей счет. Он молод, здоров, красив. Ни единого изъяна. Только глаза его выдают, и то, в сумерках сира Хота вполне можно принять за сьора. В нем много высокородной крови, и он – Тадрарт. Прекрасный экземпляр!

- Прикажете убить его?

- Это не так-то просто… Какая ночь, а? – сьор Намир потянул носом. – Как они это называют? Шлюхины губки?

- Венерия, она такая. Развратный цветок.

- Идем, развлечемся. Мне всегда хотелось попробовать этих горских сучек: так ли они хороши?

- Как вам будет угодно, мой сьор.

- Сира Хота убьет Ранмир. Судьба упрямо толкает их друг к другу. Видишь: оба положили глаз на одну и ту же женщину. Это лишь подольет масла в огонь. Но какова моя жена! Пожалуй, я был с ней слишком мягок…

… Балет слава Огню закончился, живые картины были встречены с восторгом и бурными аплодисментами, но и это зрелище подошло к концу. Гота устала. Развлекать гостей, следить за тем, чтобы на празднике всего было вдоволь, контролировать порядок в городе, выслушивать бесконечные сплетни, проверять финансовые отчеты. Ей, пожалуй, единственной, хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

- Гота!

Она резко обернулась: муж! Наконец-то! Линар успел переодеться, но грим еще не смыл. Его глаза казались огромными, в густых черных прядях запуталась мишура. Он был разгорячен и весь пропах цветами. Гота почувствовала, что сердце остановилось. Она какое-то время не могла дышать, жадно разглядывая Линара. Как же хорош он был в балете! И не менее хорош в живых картинах. Она опять в него влюбилась, и снова не верит, что Линар принадлежит ей. Впрочем, это не такая уж и неправда: Линар принадлежит Чихуану, а не своей жене.