Опасное сходство - Татьяна Казакова

– Ага! Значит, тетя Соня теперь и твоя родственница.

– Это каким образом? – Нахмурился Юра

– Ну как же, ведь Юлькина бабушка и тетя Соня двоюродные сестры, пойду ее обрадую.

Юра тихо чертыхнулся и завел машину.

– Юра! Постой!

– Что еще?

– Юра, очень тебя прошу, не говори ничего Саше.

– Не скажу, не бойся.

– И еще. Этому, как его… Вадиму Васильевичу ты тоже ничего не говори.

– Извини, но это не получится, но он будет молчать. Все, пока.

Он уехал, а я вернулась в дом, там меня поджидала взволнованная бабушка

– Ланочка, что-то случилось?

– Еще как случилось. Мне очень многое надо вам рассказать. Я сделала ужасную глупость и теперь не знаю, как это исправить. А, самое главное, могут пострадать хорошие люди. – Я всхлипнула

– Лана, пойдем ко мне, там нам никто не помешает.

Бабушка не прерывала меня, а когда я замолчала, похлопала меня по руке и сказала

– Очень хорошо, что ты, наконец, рассказала все Юре. Лана, но я все в толк не возьму, зачем ты согласилась на эту авантюру с сумкой?

– Понимаете, Наташка сказала, что мы можем предотвратить преступление, и… и…

– И что?

– И Саша будет мной гордиться, – выпалила я, боясь поднять глаза.

– Конечно, будет. Ты очень смелая, – неожиданно похвалила бабушка, а я несколько воспряла духом. – Скажи, а вы, действительно так похожи с… той… преступницей?

– Наташка утверждает, что очень, хотя мне так не показалось, но раз люди путают, значит похожи.

Пообещав Юре никуда не выходить, я совершенно не знала, чем себя занять. На глаза попались зимние сапоги. Вот это да! На улице весна, а у меня еще зимние сапоги стоят. Я собрала все зимние вещи, отнесла их в кладовку. Там, был небольшой беспорядок, а если честно, ужасный бардак. Ну почему так получается? Закинешь что-нибудь впопыхах, думаешь, потом уберу, а потом забывается, и там все накапливается и накапливается. Ладно, заодно быстренько все разберу.

– Ланочка! Твой телефон беспрерывно звонит, я тебе сюда его принесла.

– Это, наверное, Наташка.

Я посмотрела пропущенные звонки. Пять звонков, везде Наташкин номер. О, опять звонит

– Ты почему трубку не берешь? – И не дав мне ответить, затараторила – Встретила Юру, он сказал, что ты несколько дней будешь дома сидеть. Это что, правда? И на работу не пойдешь, и в магазин не поедешь?

– Никуда не пойду, – с некоторым злорадством ответила я. На том конце повисла пауза

– Птичка, но ведь надо что-то делать

– Вот я и делаю. Только дома.

– Стоп! Что-то произошло, да? Я вечерком заскочу. Пока.

Вечерком… Ха-ха. Надо знать Наташку, до вечера она не доживет, прискачет часа через два. Но я ошиблась, она примчалась через полчаса, я еще торчала в кладовке

– Всем, бонжур! Ольга Андреевна, как хорошо, что вы снова с нами. А где Птичка?

– Иди сюда, – я высунулась из кладовки и помахала ей.

– Ты что, уборку затеяла?

– Вещи прячу

– Какие вещи? Зачем?

– Зимние, чтобы не путались тут

– Давай я тебе помогу. А пока будем убираться, ты мне все и расскажешь. Ну давай, что там произошло?

Наташка активно включилась в процесс, хотя, подозреваю, ею двигало не столько желание помочь, сколько любопытство.

– Ну надо же! Опять тебя перепутали! А тут хоть пропади!

Сережа очень удивился, обнаружив рядом на тумбочке коробку с яркой картинкой. У него еще никогда не было фотоаппарата. Он с восторгом рассматривал его, в это время вошла тетя Паша

– Встал? Ну вот и хорошо. Ничего не болит? Ну и ладно, ну и хорошо. Пока умойся, а я тебе кашу сварю. Любишь кашу овсяную?

– Не очень, – признался Сережа, – но я съем. А можно ничего не варить, я просто съем хлеб с вареньем и чай попью.

– Нет уж, давай немного каши и хлеб с вареньем. Это чего у тебя? Фотоаппарат? Это Гуля, наверное, принесла. Она и девчонкам нашим всякой всячины накупила, а Эльвире подарила такую штуку, там еще интернат показывают.

– Компьютер?

– Во-во. Ешь, не торопись

– Класс! А можно будет посмотреть?

– Да чего ж нельзя? За погляд денег не берут, да и она уж сегодня справлялась о тебе, просила, чтоб зашел. Не страшно тебе спать было одному?

– Нет, я не боюсь

– У тебя вон страж какой под дверью лежал

– Какой страж?

– Да собака ента, Найда. Уж не знаю, кто ее впустил. Пробралась ведь, шельма и тихонько под дверью твоей улеглась. И как она дверь твою вычислила?….

Она что-то еще бормотала себе под нос, качая головой, а Сереже быстро открыл дверь в коридор. Найда бросилась к нему, отчаянно крутя хвостом, поскуливала, и все в лицо норовила лизнуть в лицо. Сережа счастливо смеялся и отворачивался.

– А хлеб с маслом она будет?

– Да все она будет, но ты погоди, не корми ее, там осталось много после праздника.

– А можно она со мной жить будет?

– Да мне что? А мамка не заругает?

– Я поеду к ней и спрошу. Катя обещала взять меня с собой. Она сегодня дома?

– Не, она на работе, но сказала, что пораньше освободиться, так что, жди.

Тетя Паша ушла, а Сережа все-таки отдал собаке оставшийся хлеб, густо намазав его маслом. Найда облизывалась, преданно заглядывала в глаза и ходила за ним хвостиком. Сережа был на седьмом небе от счастья. Подумать только, у него настоящая собака! И еще у него есть фотоаппарат. Он достал инструкцию и стал читать. Вроде все понятно. Надо попробовать.

– Сережа, – в дверях стояла тетя Паша. – Забеги к Эльвире, она тебя ждет.

Найда поднялась было за ним, но он строго велел ей остаться. Она покрутилась, выискивая место, прицелилась на кушетку, но тетя Паша ей пригрозила полотенцем. Тогда она вздохнула и улеглась на коврик около двери и не шевелилась, только двигала бровями и смотрела с такой тоской, что у Сережи сжалось сердце.

– Я скоро приду, не скучай, – он погладил ее на прощание и вышел.

На общей кухне все было убрано, только в кувшинах стояли цветы.

– Заходи, заходи. Доброе утро! Как ты себя чувствуешь? Хорошо? Слава аллаху! Сережа, я ведь к тебе за помощью обратиться хочу. Вот, видишь, мне компьютер подарили. До этого у меня был когда-то старенький, но интернет к нему подключить было нельзя, сразу зависал, а теперь, смотри, какой красавец.

– А это что?

– А это принтер. Я слышала, тебе фотоаппарат подарили, можно будет снимки твои на компьютере смотреть, а на принтере размножать.

– Здорово! Вы знаете что, когда будете Гуле звонить, скажите ей спасибо, большое-большое.

– Обязательно скажу, а теперь давай разбираться.

Сережа с восторгом и с робостью приблизился к компьютеру. Тетя Эля дала ему инструкцию и села рядом. Когда загорелся экран и высветилось приветствие, Сережа в восхищении замер. Оказалось, что тетя Эля в помощи и не нуждалась. Это она помогала ему осваивать компьютер. Время шло незаметно, часа через два тетя Эля спохватилась

– Надо ж папе твоему позвонить.

Но телефон, как и прежде не отвечал.

– Знаешь что, давай я запишу все данные твоего отца и попрошу Гулю помочь разыскать его.

Сережа продиктовал все, что знал.

– Ты что такой мрачный стал?

– Не хочу его разыскивать

– Почему же?

– Он не любит меня, и я ему не нужен.

– Глупости ты говоришь!

– Ничего не глупости, я сам слышал, как он маме говорил. И потом у него другая семья и другой ребенок, здоровый, а я больной. Он сказал, что я все равно долго не проживу…

Эльвира помолчала, откашлялась и с трудом заставила себя сказать

– Ты что-то не так понял. А потом я и не заметила, что ты болен… Вот только вчера…. Но прошло ведь… Сережа, ты иди погуляй, возьми фотоаппарат, поснимай что-нибудь интересное, а мы потом на компьютере посмотрим

– А собаку можно снимать?

– Конечно, и собаку и дом наш и прохожих. Только лучше снимать, чтобы люди не знали, что их снимают, тогда снимки очень интересные получаются. Да, вы сегодня с Катей к маме поедете в больницу. Я там приготовила для нее кое-что, не забудь забрать.

Почти весь день Маша спала. Она не реагировала на грубость санитарки, которая беспрерывно бурчала: «Носи тут за вами, бездомными, убирай. Небось пропивают все, а потом улягутся сюда и лежат, как баре какие, прислуживай им». Поменялась медсестра, вместо Нади появилась хорошенькая Ниночка, которая заметно отличалась от черствой Нади. Она пробовала накормить Машу, уговаривала, помогла дойти до туалета, часто подходила, о чем-то спрашивала, но Маше не отвечала и не открывала глаза, когда просыпалась. Просто лежала, вздрагивала, когда ставили капельницу, и очень хотела, чтобы ее оставили в покое, не спрашивали, не тормошили, просто молчали и все. После обеда все затихло, и Маша опять провалилась в сон.

– В какой палате Калинина?…. Калинина Мария Сергеевна…. А где же она?

Она не сразу поняла, что спрашивают ее. Кто это ее ищет? Вроде голос знакомый…. Господи! Это ж Сережа

– Сережа! – Позвала Маша и открыла глаза

– Мамочка! Вот ты где. Катя, иди сюда, вот она.