Мама для дочки чемпиона - Алиса Линней

– Я же правильно понял, что дело не в куртке? – осторожно поинтересовался Никита.

– Не совсем, я хотела поговорить, а быстро не получилось бы, – ответила я, тоже не зная с чего начать. – Мы с папой одиннадцать лет не виделись, если не считать коротких телефонных разговоров, – я сейчас пыталась вспомнить, какой он был в последнюю нашу встречу. – Они с мамой развелись, когда мне было тринадцать лет и я очень тяжело переживала их расставание, – Никита внимательно слушал не отрывая от меня взгляда. – Почти сразу, как отец уехал, у мамы появилась подруга по имени Тоня с пятнадцатилетней дочерью Светкой, которая постоянно навязывалась мне в подружки, пытаясь впечатлить своей крутизной, – я заметила, как он сжал челюсти, после моих слов. – Денис был моей единственной отдушиной, он кстати учился со Светкой в одном классе, а когда она узнала, что мы с Денисом дружим, то начала пытаться увести его у меня, думала, что у нас любовь, – я усмехнулась. – Денис откровенно над Светкой прикалывался, а потом рассказывал мне, моя баба Даша, тоже терпеть не могла Тоню со Светкой, поэтому к ней они не приходили, – я вздохнула, понимая, что мой рассказ ушёл не в ту сторону. – Вообще, сам понимаешь, моя жизнь испортилась, после развода родителей, хотя Денис меня ответственно опекал, пока в город не уехал, вместе со своими родителями, – пытаясь не показывать своё состояние, я мысленно искала, что-то повеселее, но не нашла. – Один раз, я случайно услышала разговор мамы с Тоней, она сказала, что Лёня, то есть мой отец, променял нас на свою любимую работу, я потом всю ночь почти проревела и была уверена, что больше никогда не увижу папу, потому что мама его не простит, – Никита встал с кресла и подошёл ко мне.

– Пошли чаю какого-нибудь попьём, – наверное, он увидел, как мои глаза заблестели от надвигающихся слёз, а я не стала упираться.

– мой отец разбился на машине, когда мне тоже было тринадцать лет, я бы сейчас многое отдал и даже был бы счастлив, если бы у него вдруг другая семья появилась, лишь бы отец живой был, – Никита включил чайник и достал кружки. – Но это я понимаю, только сейчас, – добавил он.

– Папа звонил мне и звал в гости, когда я ещё в универе училась, но я не поехала, не захотела это делать тайком от мамы, – я забралась на подоконник и смотрела в окно. – Она только сейчас призналась, что зла на папу не держит, просто разлюбила его, а признаться в этом, смелости не хватило, – я продолжала смотреть в окно, Никита подошёл ко мне с кружкой чая. Рассказывать ему, из-за чего мама с тоней разругались, я не захотела, к отцу это точно никакого отношения не имело.

– Значит теперь ты можешь позвонить ему в любое время, как только будешь готова, – Никита сел на табуретку и брякал ложкой в кружке, хотя сахар, я уверена уже давно растворился.

– Мы с ним целую вечность не виделись, наверное давно уже стали чужими, – я смотрела на его руку, в которой была ложка, он продолжал мешать уже не понятно что.

– Ты очень похожа на своего отца, я сразу заметил, как только его увидел, внешняя похожесть это фиг с ним, но у тебя взгляд такой же и жесты некоторые, тоже одинаковые, – Никита наконец уже перестал греметь ложкой и сделал глоток из кружки, глядя на меня с улыбкой. – ДНК не стирается, – добавил он и пошёл в комнату.

Продолжая сидеть на подоконнике, я даже приблизительно не представляла, что скажу папе, когда позвоню ему.

– Зачем ты платишь за эту квартиру и держишь её за собой? – спросил Никита, заглядывая в кухню.

– Не знаю, мне так спокойней, – я пожала плечами, именно сюда я убежала от него, когда Никита изменил мне, пыталась начать жить по другому, но без него никакой жизни не получилось, теперь я это хотя бы признаю.

Я сползла с подоконника и пошла в комнату.

Никита стол и разглядывал мои книги на полке, заложив руки за спину.

Открыв шкаф-купе, я взяла кожаную короткую куртку и плащ, почувствовав его руки на себе, я вздрогнула.

– Ты чего? – Никита притянул меня к себе, а я прижимала к себе вещи, мне казалось, будто я медленно покрываюсь льдом, никакой страсти даже близко не было. Его это ничуть не останавливало и Никита наклонившись начал меня целовать, а я смотрела на него, не понимая, что со мной происходит.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Никита, немного отстранившись от меня. 

– Вроде, только я не хочу больше здесь находиться, – ответила я и сразу же пошла к выходу.

Всю дорогу обратно мы ехали молча, его вопрос читался во взглядах, а я не хотела обсуждать своё состояние.

– Я позвонила Лене, завтра зайдёте к ней вместе, – сказала Екатерина Ивановна, глядя на Никиту, когда мы вернулись домой.

– Елена Фёдоровна, это директор садика, куда ходит Соня, завтра нужно к ней зайти, видимо чтобы подписать бумагу, что я доверяю тебе свою дочь, – объяснил мне Никита, увидев, что я не понимаю о чём они говорят.

Мы поели все вместе, Екатерина Ивановна, как водится не захотела оставаться ночевать и уехала.

Вечер прошёл, как обычно, мы погуляли с Соней на площадке, возле дома. Все разговоры у неё уже были о садике и платье Соня выбирала сама, в котором завтра пойдёт к своим однокашникам.

– В среду вечером, я улетаю в командировку, за границу, – сказал Никита, когда Соня уже уснула.

– Надолго? – спросила я, нахмурившись.

– Примерно на десять дней, но это не точно, – ответил он, продолжая на меня смотреть. – Ты справишься сама? – спросил Никита.

– Конечно, да, – не задумываясь ответила я.

– Я буду очень по вам скучать, в прошлой поездке, скучал