Ким Ир Сен - Андрей Балканский

За полтора месяца до начала войны генерал Ким Сок Вон объявлял, что освобождение Севера не за горами и он скоро будет «завтракать в Хэджу, обедать в Пхеньяне, а ужинать в Вонсане». Любопытно, что Ким-южный был старым врагом Кима-северного. В 1930-е годы в Маньчжурии он возглавлял специальное подразделение по борьбе с партизанами и сталкивался с отрядом Ким Ир Сена. Его деятельность была отмечена орденом «За храбрость», полученным лично из рук императора Хирохито. А теперь Ким Сок Вон был одним из командующих войсками на 38-й параллели, где его бойцы постоянно отличались в стычках с северянами.

В 1949-м — первой половине 1950 года столкновения между армиями Севера и Юга на границе достигли такой силы, что ряд исследователей (например, американец Брюс Каммингс) считают этот период начальным этапом войны. За это время в районе 38-й параллели произошло 1800 вооруженных конфликтов, то есть в среднем — по два-три в день. Имели место и крупные бои с применением артиллерии. Зоной особенно ожесточенного противостояния стали район города Кэсон и полуостров Ончжин на западном побережье Кореи. Инициатором в большинстве случаев выступала южнокорейская сторона. Американский историк У. Стьюк полагает, что, идя на обострение на границе, Ли Сын Ман хотел повлиять на власти США. Однако в Вашингтоне в конце концов стали задаваться вопросом: не являются ли просьбы об увеличении поставок оружия просто уловкой со стороны Ли и не готовит ли он на самом деле поход на Север?2

К планам своего протеже американцы относились по-разному. У многих в Белом доме он вызывал раздражение своим упрямством и неуправляемостью, а также — опасения, что он может спровоцировать конфликт, а затем и большую войну, в которую будут втянуты США. С другой стороны, армейские «ястребы» имели свою точку зрения. «План похода — дело решенное. Хотя нападение начнем мы, все же надо создать предлог, чтобы иметь справедливую причину», — говорил в начале 1950 года глава военных советников США в Южной Корее генерал Робертс3.

На Севере Ли Сын Ману готовили симметричный ответ. Ким Ир Сен страстно хотел объединить Корею под своей властью. Перед его глазами были примеры победителей, на которых стоило равняться — Сталин и особенно Мао. Председатель китайской компартии уверенно вел свои войска к победе в длившейся почти 20 лет гражданской войне. Дни армии Чан Кайши были сочтены. Америка не посмела прямо вмешаться в гражданскую войну между китайцами. Так с чего ей вмешиваться в войну между корейцами? Ким верил: в случае необходимости Сталин и Мао помогут, не оставят КНДР в беде. И настойчиво убеждал «старших братьев», что пришло время действовать.

Весной 1949 года Ким Ир Сен с правительственной делегацией приехал в Москву и на встрече со Сталиным сообщил, что корейские коммунисты «настроены провести объединение военным путем». Одновременно он просил советское руководство оказать экономическую, финансовую и военную помощь КНДР и содействие в подготовке специалистов. А его представитель — начальник политуправления армии Ким Ир Сен — отправился в Пекин для консультаций с Мао, где также просил об оказании помощи офицерскими кадрами и оружием.

Мао в принципе благожелательно воспринял планы корейских товарищей и обещал помочь. Однако, учитывая, что в самом Китае еще шла гражданская война, предлагал начать наступление не ранее начала 1950 года. Сталин же и вовсе отнесся к этой идее скептически, посоветовав лишь накапливать силы.

Несмотря на отказ, Ким Ир Сен продолжал ставить вопрос о наступлении на Юг, передавая в Москву соответствующие сообщения через посла Штыкова. Но было бы неверно считать Кима главным «милитаристом» в верхушке КНДР. Он представлял консолидированную позицию партийного руководства, а в ЦК ТПСК пацифистов не было.

Самым яростным сторонником войны был Пак Хон Ён. Он был уверен, что едва северокорейские танки войдут в Сеул, его люди поднимут массовое восстание по всей стране и режим Ли Сын Мана падет сам собой. В этом бывший лидер коммунистов Юга убедил и Кима, и в конечном итоге — Москву и Пекин. Настаивать на скором начале войны Пак мог еще и потому, что в случае успешного объединения страны и вливания в партию коммунистов Юга его позиции бы резко усилились. Возможно, он мог бы и реально поспорить с Кимом за лидерство.

В конце лета Сталин дал указание изучить ситуацию в Корее, сопоставить силы и возможности Севера и Юга и представить ему докладную записку по данному вопросу. Эта записка обсуждалась на сентябрьском заседании ЦК ВКП(б). В директиве, ушедшей в Пхеньян, Штыкову поручалось встретиться с Кимом и сообщить ему, что ни с военной, ни с политической точки зрения наступление на Юг не подготовлено. Кроме того, в документе проницательно говорилось, что если военные действия начнутся со стороны Севера и примут затяжной характер, то это может дать американцам повод ко всякого рода вмешательствам в корейские дела. В завершение северокорейскому руководству предлагалось сосредоточиться на помощи партизанскому движению на Юге и укреплении армии. «Ким Ир Сен не ожидал такой реакции. Он выглядел обиженным», — отмечал Штыков.

Однако у обиженного северокорейского лидера был не тот характер, чтобы успокоиться. Ким Ир Сен упорно стоял на своем. В январе 1950 года он появился на приеме по случаю отъезда из Пхеньяна китайского представителя. Проводить коллегу пришел и советский посол. Крепко выпив на фуршете, Ким подошел к Штыкову и откровенно заговорил с ним: «Терентий Фомич! Теперь, когда освобождение Китая завершается, на очереди освобождение Кореи. Партизаны не решат дела. Я не сплю ночами, думая о воссоединении… Мао сказал, что наступать на Юг не надо. Но если Ли Сын Ман будет наступать, тогда надо переходить в контрнаступление. Но он не наступает… Мне нужно побывать у товарища Сталина и спросить разрешения на наступление для освобождения Южной Кореи. Мао обещал помощь, и я с ним встречусь. Мне нужно сделать личный доклад товарищу Сталину…»

Весь апрель 1950 года Ким с Пак Хон Ёном провел в Москве и, наконец, получил «добро» от Сталина. 14 мая он телеграфировал Мао: «Тов. Мао Цзэдун! В беседе с корейскими товарищами Филиппов и его друзья высказали мнение, что в силу изменившейся международной обстановки они согласны с предложением корейцев приступить к объединению. При этом было оговорено, что вопрос должен быть решен китайскими и корейскими товарищами совместно, а в случае несогласия китайских товарищей решение вопроса должно быть отложено до нового обсуждения. Подробности беседы вам могут рассказать китайские товарищи. Филиппов»4.

Что же заставило Иосифа Виссарионовича, осторожно подписывавшего свои письма Мао и Киму псевдонимами Фын Си (Западный ветер), Филиппов и Чань Фу, поменять свое мнение? Международная обстановка действительно изменилась. СССР провел успешное испытание ядерной бомбы. В Китае закончилась гражданская война и была провозглашена Народная республика. (Стоит отметить осторожный тон письма: окончательное решение вопроса Сталин оставлял именно за китайцами.) Таким образом, позиции социалистических стран существенно укрепились.