Буревестник - Марк Витаев

Валера пересказал в двух словах показания Безлихотнова. Ксения слушала, кусая губы.

— А вот это вконец запутывает ситуацию. Может, Иван пытается всё свалить на профессора? Не верю, что Леонид Венедиктович занимался чем-то… неправильным.

— Как я понял, он сам нашёл Ивана и просил фиалы.

Ксения сморщилась от выводов, будто надкусила лимон. Затем посмотрела на часы и убрала очки с париком в сумку.

— Ладно, обсудим чуть позже. Смотри: вот здесь, за занавеской, столик, я его забронировала. С этого места, я думаю, Штрауба будет слышно. Не знаю, зачем он захотел со мной встретиться, но лучше, если ты поприсутствуешь при нашем разговоре. Договорились?

— Чем не вариант, — ответил Валера.

— Ага… хотя что-то после твоей новости мне стало волнительно…

Ксения обошла террасу, чтобы оказаться у входа, а Валера стоял в ожидании. «Побольше бы таких слежек, когда нет опасности для жизни. Хотя, нет, поменьше бы слежек в принципе». Народ толпами проходил мимо, все активно общались, поэтому Валера на всякий случай придвинулся ближе к занавеске, чтобы не пропустить начало разговора.

— … Вот поэтому я выбрала это место, — раздался голос Ксении неподалёку. — Так сказать, подальше от любопытных ушей.

— Если вы будете кричать, то услышат даже нелюбопытные уши, — сипло ответил мужчина — видимо, Штрауб.

— Просто тут очень громко…

Скрип стульев о пол возвестил, что оба уселись. Третий человек спросил у них, что они желают на обед, те взяли по напитку.

— Итак, герр Штрауб, два раза вы присутствовали при допросах, но при этом сейчас желаете поговорить вживую и наедине. Почему?

— Ксения, давайте без этого «герр» — в России я предпочитаю опускать эту приставку, — с лёгким раздражением ответил Штрауб. Он хорошо разговаривал по-русски, но половину фраз как будто произносил сквозь зубы. — Просто Герман.

— Хорошо. Герман. Так почему? Профессор всё-таки объявился?

— Пока что нет…

— А какова сейчас официальная версия его исчезновения?

— Их две. — В голосе мужчины слышалось раздражение. — Либо его похитили те, кто разгромил лабораторию, либо он успел сбежать. В любом случае его местонахождение остаётся неизвестным.

— А как вы думаете?..

— Ксения! — перебил её Штрауб. — Я инициировал это общение. Это во-первых. А во-вторых, следствие ещё не закончилось.

— Я понимаю, просто… эх, — Ксения вздохнула с грустью, в которой Валера почувствовал фальшь. — Я очень хочу, чтобы вы нашли профессора.

— Правда?..

— Да, да! Дело в том — не хотела рассказывать под протокол — что я не могу больше молчать.

— Так-так, — с любопытством произнёс Штрауб.

— Леонид Венедиктович проявлял ко мне интерес. Скажем, больший, чем это бывает между учителем и учеником.

— Вы хотите сказать… — Штрауб понизил голос. — Что он приставал к вам?

— Это нельзя на сто процентов назвать приставанием, но… думаю, он делал недвусмысленные намёки.

— Ужасно! Ксения, что же вы молчали?!

— Сначала я подумала: с его исчезновением исчезла и проблема, но… раз вы говорите, что он мог сбежать…

— Это всего лишь теория!

— А как вы думаете, он может следить за мной?

— Следить… за вами?

— Да! Если вдруг он сбежал и захотел, так сказать, довести дело до конца!

— Мы не должны этого допустить! — воскликнул Штрауб. — Мы можем приставить к вам охрану!

— Что вы, что вы, — поспешила успокоить его Ксения, — думаю, я смогу справиться с обезумившим стариканом, если он захочет зажать меня в подворотне… просто я очень, ОЧЕНЬ надеюсь, что вы его поймаете.

— Это обязательно произойдёт, обещаю.

— Хорошо. Да, кстати, так о чём вы хотели поговорить?

Последовала пауза. Валера пытался понять, почему девушка первой вывалила на Штрауба информацию и почему историю с профессором она не упоминала.

— Я… да просто хотел извиниться за то, что давил на вас ранее, — медленно проговаривал Штрауб, словно первоначальная тема для разговора стала уже настолько неактуальной, что её надо было обдумывать заново. — Допросы… стресс… это всё тяжело. А я привык интересоваться жизнью подчинённых и помогать им.

— Значит, мы скоро сможем вернуться к исследованиям?

— К сожалению, нет. Только после окончания следствия. Так вот, я также разговаривал со Станиславом Спиваковым… вы слышали, что его уволили?

— Ай-яй-яй, бедный Стас…

— Мне жаль, что для моих лаборантов последние события настолько повлияли на течение жизни… но я рад, что вы и Марсель сохраняете бодрость духа!

— Ага, бодрость, — мрачно отреагировала Ксения.

— Кхм, да, после ваших слов про Рубинштайна моя фраза звучит глупо. Прошу извинить меня. Ксения… вы же не ищете профессора самостоятельно?

— Я? Ищу? После всего, что я испытала в последнее время из-за него?!

— Ладно, ладно, не кричите, на нас уже косятся!.. Я вот что вам скажу: Лебенслихт от моего лица готов компенсировать вам моральный вред от действий Рубинштайна. В деньгах. Я также рассмотрю вашу кандидатуру на роль старшего лаборанта.

— Я бы сначала спросила Стаса. То есть, Спивакова. Или Марселя.

— У Спивакова сейчас хватает головной боли, а господин Мирё… он, конечно, перспективный, но прямо сейчас это место я бы отдал вам.

— Спасибо…

— Только одна просьба: как только вы получите любую информацию о профессоре, сообщите лично мне. Вот, запишите номер телефона.

— … Поняла.

— Ещё вторая просьба: если пытались его найти — прекращайте. Ради вашей безопасности.

— Кажется, я начинаю сомневаться, что он просто обезумивший старикан, — сказала Ксения испуганным голосом.

— Не знаю его лично, но нужно учитывать все варианты. Вы меня поняли?

— Более чем.

— Что ж, тогда я пойду: с понедельника офис открывается, а я в нём за главного. Лаборатория пока закрыта. А вы займитесь учёбой — слышал, что вы давно не появлялись в университете.

— У меня нет столько нервов, сколько у Марселя… но, кажется, вы меня успокоили, Герман.

— Рад это слышать! Официант, — громко сказал Штрауб вглубь террасы, — рассчитайте нас!..

Дальше шли разговоры, где Ксения уговаривала Штрауба, чтобы каждый заплатил за себя, а мужчина настаивал, что он угощает. Валера понял, что ничего полезного больше не услышит. За скрипом стульев последовала тишина.

4.2

Валера отошёл от террасы и достал из кармана карту, сделав вид, что изучает её, на случай, если Ксения пройдёт мимо в компании Германа. Но девушка пришла одна.

— Валера, я тут! Ну, что, было нормально слышно?

— Вполне. Особенно то, что я узнал в первый раз.

— Ты про приставания профессора? — Ксения махнула рукой. — А, я решила придумать это, чтобы дать понять Штраубу, что не испытываю симпатию к Леониду Венедиктовичу.

— Зачем?

— Да чтобы он думал, что я на его стороне! Может, не будет сильно обращать на меня внимания, пока мы ищем профессора.

— Или, наоборот, решит, что ты на самом