ШОА. Ядовитая триада - Аб Мише

Провидение, Судьба, Природа, как считал Гитлер, обязывали его (мазохизм подчинённого) вести за собой толпу, руководить, владычествовать (садизм). Толпа обрела в нём желанного повелителя и подчинилась (мазохизм толпы) тем радостнее, что его установка на истребительный антисемитизм удовлетворяла и её садистские наклонности. Толпа и выдвинула Гитлера в вожди своей волей, выборами вполне демократическими, хотя и подправленными некоторой толикой нацистского вероломства (куда Гитлеру без этого?). ("Не тиран делает из людей рабов, а рабы создают тиранов", - подметил Аристотель [цит. по 71, 517].)

Гитлер был убеждён, что призван свыше (опять избранность?) для святого дела: освободить мир от евреев. "Я утверждаю, что арийцы и евреи всегда противостоят друг другу, и если первых я называю людьми, то вторых надо называть как-то иначе. Между ними разница больше, чем между человеком и зверем... Евреи - за пределами природы и враждебны ей", - гремел Гитлер [78, 179]. Под грохот подобных речей немцы с восторгом вспоминали, что древние германцы куда благороднее и последующих христиан, и тем более евреев, породивших христианство. Откликались атеисты-просветители XVIII века, проклинавшие евреев за порчу первобытного человека христианской моралью. Гитлер злился: "Совесть - еврейская выдумка". Костью в горло фюрера встревала, как он писал, "еврейско-христианская вера с её женственной жалостливой этикой" [цит. по 79, 162]. И он отбросил христианство. Иисусово "Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть царствие небесное" (Матфей, 19:14) [1, 23] исполнилось в Катастрофе евреев полутора миллионами детских трупов.

Успех гитлеровского антисемитизма-антихристианства объяснил З. Фрейд перед самым началом Второй мировой войны: "Все народы, которые ныне особенно отличаются антисемитизмом, стали христианскими в сравнительно недавнее время, порой принужденные к этому кровавым насилием. Можно было бы сказать, что они "дурно христианизованы"; под тонким покровом христианства они остались все теми же многобожными язычниками, какими были их предки. Они еще не преодолели своей враждебности к новой, навязанной им религии, и вот они проецируют ее на тот источник, откуда христианство к ним пришло... Ненависть к иудаизму в основе своей есть ненависть к христианству, и неудивительно, что в немецкой национал-социалистической революции тесная связь между этими двумя монотеистическими религиями нашла столь откровенное выражение во враждебном обращении с обеими" [цит. по 2, 456-7]. (И в большевистской России иконой могли бочку с рассолом покрывать.)

Гитлер мог отвергать церковь, мог двусмысленно относиться к магам и ясновидцам, многих гоня, а отдельных приближая, но как было ему забыть детство под рукой религиозной матушки, как было не заворожиться тогдашней европейской модой на оккультизм, не поддаться мистике своего окружения: друга Гесса, или астролога Крафта, или Гиммлера, вождя СС - гитлеровской гвардии. Вернее же всего, пожалуй, Гитлера куражила его невероятная власть над толпой, над любым другим лидером, да ещё и убеждение, что на нём невиданная доселе задача создания нового мира, идеальной пирамиды рас, - как тут было ему не проникнуться сознанием своего сверхчеловеческого величия?

Ханна Арендт в классической книге "Истоки тоталитаризма" подметила в гитлеризме и его религиозные мотивы, и пропагандистские выверты. Она писала: "Когда Гитлер... заявлял во время последней мировой войны: "Всемогущий Бог создал нашу нацию. Мы защищаем Его дело, защищая самое ее существование"... [За этими формулировками] стоит настоящая теология, которая дала толчок ранним пандвижениям...".

Х. Арендт говорит о националистических пандвижениях, в частности, о пангерманизме: "Наперекор иудео-христианской вере в божественное происхождение Человека, пандвижения проповедовали божественное происхождение собственного народа. <...> Политическая выгода такого построения двойная. Оно делало национальность постоянным качеством, которое больше не могла поколебать история, что бы ни происходило с данным народом: эмиграция, завоевание, рассеяние. Но ближайшая выгода состояла в том, что при абсолютном противопоставлении божественного происхождения одного своего народа всем другим небожественным народам исчезали всякие различия (будь то социальные, экономические или психологические) между отдельными членами этого народа...

Ложность этой теории очевидна так же, как и ее политическая полезность...

<...>

Претензии пандвижений на избранность могли серьезно столкнуться только с еврейскими претензиями... Толпа... едва ли сознает разницу между еврейской миссией достигнуть в конце концов устроения человечества в истории и ее собственной "миссией" - добиться господства над всеми прочими народами на земле. Зато вожаки пандвижений очень хорошо усвоили, что евреи, в точности как они сами, делят мир на две половины: мы и все другие....евреи опять явились в роли счастливых соперников...

То, что фанатизм пандвижений обрушился на евреев, сделав их центром идеологии ненависти (и это стало началом конца европейского еврейства), является одним из самых логичных и самых горьких отмщений, когда-либо осуществленных историей. <...> Идея избранности евреев, отождествление ими религии и национальности, их притязания на совершенно особое положение в истории и на единственные, исключительные отношения с Богом внесли в западную цивилизацию неведомый ей в остальном элемент фанатизма (унаследованный христианством с его претензией на абсолютно безраздельное обладание Истиной) и еще элемент гордыни, опасно близкий к расовому извращению...

<...>

Вожаки пандвижений нашли ту лежащую на поверхности зацепку в механике еврейской набожности, которая сделала возможным ее полное искажение, так что избранность перестала быть мифом о конечном осуществлении идеала всечеловечества и превратилась в миф о его конечном разрушении как цели еврейства" [77, гл. 8, разд. 1].

По определению Гитлера, евреи - бациллы, разлагающие здоровый мир, чума, сифилис. Христианство, замутившее лучезарность язычества, - порождение еврейского духа. От них и Французская революция с её равенством, либерализмом и демократией, и капитализм (Иосиф - первый капиталист), и большевизм (Моисей - первый большевик). Всё это - еврейский путь, описанный в "Протоколах сионских мудрецов", почитаемых Гитлером. Он вторил "Протоколам" в своей книге 1928 г. (издана после 1945 г.): "Окончательной целью еврейства является денационализация... понижение расового уровня высокоразвитых народов..." В книге "Моя борьба" (1924 г.), Гитлер писал о роковой роли евреев в России: "Евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель" [80].

В 1942 году он сказал Гиммлеру: "Сколько болезней порождает еврейский вирус!.. Мы сохраним свое здоровье, только уничтожив евреев". Но ещё за 20 лет до того в "Моей борьбе" он определил себя в Спасители: "Если еврей с помощью марксистского катехизиса одержит победу над народами мира, то его власть обернется пляской смерти для человечества, и наша планета, так же, как миллионы лет назад, будет молча носиться в пустоте, лишенная признаков жизни... Я верю, что сегодня я действую в соответствии с целями всемогущего Создателя. Оказывая сопротивление евреям, я веду битву Господню" [80].

Гитлер преклонялся перед мифическим атрибутом казни Христа, "копьём Лонгина" - "Копьём Судьбы, Копьём Власти" по уверению мистиков. Захватив Вену в 1938 г., Гитлер на два часа уединился в музейном зале, где хранилось копьё, - ходили и ходят разговоры, что именно тогда он и решился начать Вторую мировую войну. Перемещение копья из Вены в нацистскую цитадель Нюрнберг Гитлер сделал народным праздником.

Хватало и подсказок. Из головы Гитлера не шло фронтовое воспоминание прошлой войны, Первой мировой. Он сидел с однополчанами у костра, вдруг кольнула нужда отойти в сторону, он сделал десятка два шагов, и за спиной ухнуло: шальной снаряд угодил в костёр, всех разметало кусками, его одного судьба сохранила - для чего? Не знак ли свыше? Позже, в ноябре 1923 г., Гитлер попытался совершить вооружённый государственный переворот, угодил в тюрьму, он и всё нацистское движение провалились, казалось бы, бесповоротно, но именно тогда над ним, поверженным, неожиданно взошёл ореол вождя, "фюрера" - опять же чудо. В том году Х. Чемберлен, автор "Основ XIX века", встретясь с будущим фюрером на вилле вдовы Вагнера, объявил, что считает его посланником Бога. Позднее Чемберлен писал Гитлеру, что полагает себя Иоанном Крестителем при мессии-Гитлере.