Легенды и мифы Древнего Востока - Анна Овчинникова

Так три младших ребенка божественной четы помогли Энлилю, Нинлиль и их первенцу Нанне вернуться на землю вопреки судьбе и приговору богов. Младшие братья Нанны сделались подземными божествами, а Энлиль вновь воцарился в Ниппуре под ошарашенное молчание остальных богов: шутка ли, никому прежде не удавалось вырваться из Страны без Возврата!

Возмужав, старший сын Энлиля Нанна начал, подобно египетскому Ра, путешествовать в небесной ладье по небосводу, однако, в отличие от Ра, выбирал для своих прогулок исключительно ночное время суток. Утром Бог Луны опускался на отдых в воды Мирового океана, и тогда над миром взмывал его блистательный сын, Бог Солнца Уту, который мчался в огненной колеснице с востока на запад, затмевая ослепительным сиянием звезды и планеты.

Кроме сына у Нанны была еще дочь — энергичная, ветреная и взбалмошная Инанна. Эта красотка не придерживалась столь размеренного образа жизни, как ее брат, а разнообразие интересов сделало ее самой популярной богиней Шумера. Инанна считалась хозяйкой войны, любви и плодородия; в будущем эта своенравная красавица еще не раз покажет свой характер. А пока…

… А пока за обустраивание молодого мира взялся брат Энлиля Энки, неутомимый труженик и добряк. Энки запустил в воду рыб, запретил морям заливать землю, наполнил земные недра рудами металлов и насадил тенистые леса по берегам рек и по склонам гор. Бог-демиург внимательно следил за тем, чтобы дожди вовремя орошали землю — и все вокруг цвело и зеленело, и птицы оглашали звонким щебетом молодые леса.

Время от времени, устав от трудов, брат Энлиля удалялся на отдых в свой великолепный храм-дворец Абзу, лежащий на дне океана. Именно там его пробудили однажды от крепкого сна возмущенные крики праматери Намму:

— Ты все полеживаешь и дремлешь, лентяй! Всплыви-ка лучше и посмотри, что делается на земле! Ануннаки, страдая от голода, едят траву и коренья; страдая от холода, они прикрываются лишь листьями да циновками из тростника! Встань, помоги младшим братьям, наведи порядок!

— Пожалуй, я и впрямь чего-то недоглядел, — самокритично вздохнул Энки, слезая с ложа.

Да, младшее поколение богов только и знало, что размножаться, зато работать никто из ануннаков не желал — неудивительно, что им не хватало пищи.

Энки понял, что если он не примет решительных мер, все его усилия по озеленению земли пойдут прахом: оголодавшие ануннаки начисто съедят траву и общиплют листья с деревьев. Этого никак нельзя было допустить! И хозяин Абзу, посоветовавшись с Ану и Энлилем, создал божественного юношу — JIaxapa (Овцу) и божественную девушку Ашнан (Зерно).

Лахар спустил с небес на землю стада овец и коз, которые стали быстро размножаться на зеленых лугах, давая молоко, мясо и мягкую шерсть. Аншан тоже не теряла времени зря: она возделала первое поле и засеяла его зернами ячменя.

Боги отведали ячменного пива, приготовленного Аншан, и хором восславили мудрого Энки. Да, отличное дело он совершил! Но было ясно, что двух маркитантов не хватит для целой армии прожорливых богов. Как Лахар и Аншан ни смекалисты и ни трудолюбивы, вдвоем им не под силу обеспечить всех бессмертных едой, одеждой и питьем!

— Сотворю-ка я им на подмогу работящих и разумных людей! — промолвил порядком захмелевший Энки.

А надо сказать, что он сел за стол, не ополоснув даже руки после тяжких трудов, и теперь его забывчивость обернулась во благо. Выковыряв из-под ногтей полпуда грязи, Энки хотел уже приступить к лепке задуманных созданий, как вдруг его жена, богиня Нинмах[58] , тоже хлебнувшая на пиру лишнего, перехватила у мужа инициативу.

Она отобрала у Энки кусок глины и сама начала лепить первого человека, приговаривая такие слова:

— Человеческое созданье — хорошо ли оно,дурно ли оно –Как мне сердце подскажет, такую судьбу ему присужу –или добрую, или злую!— Судьбу, что ты присудить пожелала, –благую ли, злую ли — я назначу![59] –

живо возразил Энки, не желая уступать славу создателя людей жене.

Однако вскоре он горько пожалел о своих словах. Пришлось же ему потрудиться, назначая судьбу и подыскивая посильную работу для слепленных Нинмах беспомощных уродцев!

Зато потом Энки от души повеселился, сделав еще более нелепых уродов и заставив Нинмах придумывать для них судьбы. Дело чуть не дошло до размолвки между супругами, но наконец Энки решил: поразвлекались — и будет! — и взялся за работу всерьез.

Он сотворил крепких, сильных, наделенных душою и разумом людей — мужчин и женщин, образом во многом схожих с богами. Женщин Энки научил прясть и ткать, попросив присматривать за ними богиню ткачества Утту. Мужчин под покровительством бога-пастуха Думмузи он обучил скотоводству: пусть несут в храмы побольше сливок и молока!

Люди долго жили в мире друг с другом, но потом так размножились, что у них начались споры из-за земли. Тогда бог-демиург размежевал их земельные наделы и провел границы между владениями городов.

С приходом в мир человека жизнь на земле стала гораздо шумнее и суетливее. От людей было куда больше беспокойства, чем от всех прочих созданий Энки, и Энлиль, чей характр стал еще тяжелее после путешествия верховного бога в подземное царство, просто зеленел от злости, слушая людские песни, болтовню и вопли.

Единственный экземпляр таблички в шесть столбцов донес до нас древнейшее из известных сказаний о гибели всего человечества. Теперь уже доказано, что рассказ о Великом потопе — не триллер, не вымысел древних фантастов, а отголосок воспоминаний о реальных событиях.

При раскопках в Уре Леонард Вулли обнаружил следы грандиозного наводнения, около середины IV тысячелетия до н. э. прервавшего на время ход развития тамошней цивилизации. «Грандиозного», конечно, по меркам Месопотамии, плоской равнины, зажатой между Тигром и Евфратом: для шумеров это пространство и заключало в себе целый мир. В Междуречье потопы случались нередко, но один из них, видимо, был самым ужасающим и остался в памяти уцелевших людей как некая вселенская катастрофа, как кара разъяренных богов.

Богом, который задумал уничтожить суетливый человеческий род, был, конечно, неистовый Энлиль. Каким-то образом ему удалось склонить на свою сторону всех бессмертных, кроме творца людей Энки. Хозяин Абзу не желал гибели своим созданиям, но не мог предупредить смертных о надвигающемся потопе: Энлиль заранее заручился клятвой богов не открывать людям решение небесного совета. (Этих подробностей в сохранившихся отрывках шумерского текста нет, однако из позднейших вавилонских версий мифа следует, что дело было именно так.)

Энки не мог нарушить клятву, и все же попытался что-то сделать для спасения обреченного человечества. Он шепнул страшную весть стене ниппурского храма, в котором молился праведник Зиусудра:

— Край стенки слева, ну-ка, послушай!Край стенки, скажу тебе слово, прими мое слово!Будь внимателен к моим наставленьям!Потоп пронесется надо всем миром,Дабы семя человечества уничтожить.Окончательно решение, слово божьего собрания…[60]

Все тем же конспиративным шепотом, через стенку, Энки научил своего любимца, как спасти хотя бы немногих людей.

Зиусудра поступил по совету мудрого бога. Он спешно соорудил большую ладью, посадил на нее семью и столько жителей Ниппура, сколько смогло вместить судно. (О том, что в ладье нашел спасение не только сам Зиусудра, тоже приходится судить по позднейшим сказаниям.)

И вот на землю обрушился Ужас:

— Все злобные бури, все ураганы,все они собрались вместе.Потоп свирепствует надо всем миром.Семь дней. Семь ночей.Когда потоп отбушевал над Страною,Злобный ветер высокой волною отшвырял огромное судно,Солнце взошло, осветило небо и землю,Зиусудра в огромном своем корабле отверстие сделал,И солнечный луч проник в огромное судно.

Первым делом шумерский Ной пал ниц перед Богом Солнца У ту и принес ему богатую жертву.

Когда утихла буря, вместе с ней утих и гнев бессмертных; вместо того чтобы прикончить Зиусудру, завершив тем самым задуманный геноцид, боги ласково заговорили с пережившим потоп человеком. В приступе щедрости Энлиль и Ан присудили праведнику вечную жизнь и поселили его в блаженной стране Дильмун — «там, где солнце-Уту восходит».

От Зиусудры и его спутников возродилось новое человечество, которое оказалось ничуть не лучше прежнего и так же досаждало богам своей неуемной возней.

Богиня Инанна была не менее энергичной и беспокойной, чем любая из дочерей человеческих.