«На полпути в ад» - Джон Коллиер

— Все что можно, — сказал Родни. — А что прикажете делать со старинными вещами? Сколько сил потратила на них Милли, сколько аукционов объездила. Буквально каждая вещица досталась ей потоми кровью, этого не застрахуешь. Случись что, бедняжка Милли не переживет. Будем надеяться на лучшее, видите, стучу по дереву. А почему мы вдруг заговорили на эту тему?

Выслушав Родни, сияющий мистер Мерчисон слегка потускнел, ибо мысль о том, как он чуть было не огорчил молодых хозяев, мигом охладила его заветные пылкие мечты. На следующую неделю он отправился на машине в Беркшир, к Баку с Идой, чудная старинная усадьба на холме, до ближайшей пожарной части с единственной лошаденкой четыре мили. На редкость удачно расположена. В ясную ветреную ночь пламя будет видно миль на пятьдесят. Но Бак был архитектором, и все конкурсные проекты делал дома, в свободное время. Его кабинет был забит этими проектами.

Дом Люси и Дика порадовал его тремя высокими фронтонами, которые позволяли рассчитывать на самые неожиданные и яркие эффекты, и мистер Мерчисон уже потирал руки на манер индейца, добывающего огонь из деревянных палочек.

— Ну и ловко у вас получается, дядя Бен, — радостно улыбаясь, заметила Люси. — Того и гляди, искры полетят. Электрические, разумеется.

Она доверительно сообщила, что Дик заканчивает наконец свою книгу о популяциях насекомых, по всему дому разложены его черновики и выписки из справочников, за пять лет их столько накопилось, зато ее Дик скоро станет знаменитым.

В общем, мистеру Мерчисону пришлось отправиться дальше. У Сесилии он обнаружил все до единой книги ее отца. У Джона семейные портреты. У Тома и Лизбет-малыша Тома и малышку Лизбет.

Прогуливаясь утром по какой-нибудь деревне, куда его пригласили на выходные, мистер Мерчисон не раз чувствовал искушение разузнать у встречных крестьян, чья это там заброшенная конюшня и не намеревается ли хозяин по сходной цене ее продать. Но он решительно брал себя в руки, не желая уступать сомнительным порывам.

Как это ни печально, милейшему старому джентльмену довелось еще и еще испытывать танталовы муки, очутившись под кровом очередного, просто созданного для пожара дома, ибо всегда обнаруживались досадные препятствия, не остановившие бы, впрочем, обладателя менее доброго сердца.

И вот он получил письмо от Марка и Вики, с которыми порядочное время не виделся и которые, не скупясь на восклицательные знаки, умоляли посетить их потрясающее новое жилище. "Приезжайте, согрейте ваш дом своим теплом!" — просили они.

Приступить к согреванию он решил в ближайшую же субботу. Марк и Вики ждали его на станции.

— Что все это значит? — строго спросил он у них. — Завели новый дом, а мне ни слова! Я весь дрожу от нетерпения! Ну, рассказывайте, вы сами его построили или…

— Пусть Марк рассказывает, — сердито буркнула Вики. — Я к этому дому не имею никакого отношения. Кроме того, что меня заставили в нем жить.

— Он принадлежал маминому дяде, — пояснил Марк, включив мотор и резко набирая скорость. — А теперь он мой.

— За грехи маминых дядей расплачиваются дети, — нарочито веселым голосом добавила Вики.

— Ну а что с вашим "Уиллоудейлом"? — спросил мистер Мерчисон. — Мне казалось, что вы очень привязаны к этому особнячку.

— Мы действительно к нему привязаны, — подтвердил Марк.

— Лучше меня не расстраивайте, — вздохнула Вики. — Как вспомню наш сад…

— Да, лучше ее не расстраивать, — посоветовал Марк. — "Уиллоудейл" нам пришлось сдать. " Чтобы выплатить налоги — за дядин дом. Двадцать восемь комнат! Попробуй такой сдать или продать! Остается только жить тут самим. Вот уже и ворота. Сейчас все сами увидите. Прошу.

— Невероятно! Невероятно!

— Вот-вот, все только это и твердят, — проворчала Вики. — Замок с берегов Рейна, обшитый досками.

— И чем-то смахивающий на Тадж-Махал, — добавил Марк.

— Ну да, конечно! — воскликнул мистер Мерчисон. — Знаю, я рискую показаться старомодным, но поверьте, это дом с весьма обнадеживающими перспективами. Какие башенки! А те, если я не ошибаюсь, летящие контраверсы! И этот своеобразный минарет, завершающий композицию! Если еще найти удачный ракурс… — Тут мистер Мерчисон засиял, давно уже не случалось ему сиять так ослепительно.

— Входите же, дядя Бен! — позвала Вики.

— Не обращайте на меня внимания, дорогие мои, — сказал он, потирая руки. — Не обращайте на старого чудака внимания! Наверное, я выгляжу несколько странным… Не скрою, вашему замку недостает поэзии. И все-таки он обнадеживает. К тому же он, видимо, на солидную сумму застрахован.

— Да, эти пройдохи страховые агенты успели неплохо поживиться. Но от меня они ничего не получат. Давайте-ка сюда ваши вещи.

— Только не урони большой ящик. В нем дюжина бутылок. Думаю, тебе это вино понравится. Поставь ящик в погреб, я его ближе к ужину сам распакую.

Мистер Мерчисон всем своим молодым друзьям непременно дарил вино. Он полагал, что это одна из многих приятных обязанностей джентльмена, удостоенного звания дяди. И — что особенно хороши — для подарка бутылки в удобных соломенных футлярах.

Они вошли в дом, и Вики с горестно-шутливым видом провела гостя по унылым анфиладам, насквозь продуваемым ветром, свист которого, очевидно, не давал покоя здешним духам.

— Мы занимаем лишь угол этого дурацкого сооружения, — сказала Вики, — так до самой смерти и будем тут чахнуть, отпустим себе когти, зарастем паутиной…

— Не надо отчаиваться, — перебил ее мистер Мерчисон. — Что-нибудь да изменится. Еще всех ваших соседей соберем в гости. Немного тепла, света, чуточку бодрящей суматохи, и старый замок нельзя будет узнать. Может, даже сегодня ночью, да-да.

И действительно, когда мистер Мерчисон спустился в погреб и принялся распаковывать ящик с вином, обещанные им перемены начали неотвратимо приближаться. Старательно сложив в кучу снятые с бутылок футляры, ликующий мистер Мерчисон стал подниматься наверх и при этом так потешно и деловито потирал руки, что растрогал бы кого угодно. Хорошее настроение очень ему пригодилось, дабы скрасить невеселый ужин: Марк и Вики ссорились.

— Это исключено, — сказал Марк, видимо, в ответ на какой-то упрек. — Я говорил тебе сто раз, переедем, как только появится возможность.

— Слышите, дядя Бен? — воскликнула Вики. — У него нет возможности из двадцати восьми комнат переехать в наш маленький шестикомнатный "Уиллоу-дейл".

— Оставь меня, пожалуйста, в покое, — не выдержал Марк. — Хоть ненадолго.

— Не кричи на меня. Из-за твоего крика дядя Бен даже начал шмыгать носом.

— Что? — растерялся мистер Мерчисон. — Из-за Марка? Боже сохрани!

— О Господи! Значит, вы нюхаете рыбу! — завол-~ новалась Вики. — Так ведь?

— Нет, нет, — поспешил успокоить ее дядя Бен, — рыба превосходная.

— Но вы ни кусочка не съели, нюхаете и нюхаете.

— Право же, Вики, все замечательно, — уверял мистер Мерчисон, не давая ей забрать тарелку с рыбой.

— Дядя Бен, не успокаивайте меня. Если это не рыба, значит, вы простудились. Ужасно!

— Я совершенно здоров. Но действительно нелишне быть осторожным. По вечерам уже очень свежо. У тебя есть какой-нибудь плед, дорогая?

— Мне совсем не холодно, — сказала Вики. — А вы замерзли? Отопление в этом доме тоже неважное.

— Спасибо, милая, тут очень тепло. Просто я подумал… вдруг мы захотим погулять. Пройтись, знаете ли, по травке.

— Пройтись по травке? — переспросил Марк. — А зачем нам гулять в такую поздноту по травке?

— В самом деле, зачем, — смущенно пробормотал мистер Мерчисон. — Резонный вопрос. И что это взбрело мне в голову? Нелепость! Давайте считать, будто я ничего не говорил. Расскажи-ка лучше, кто построил это чудо?

— Мой двоюродный дед Коксон, — ответил Марк.

— Коксон? Тот самый, банкир?

— Тот самый. — А еще удивляются, почему лопаются банки.

— Кстати, отец знаменитой красавицы Эннабел Коксон, — добавила Вики. — Вы, наверное, знали ее, дядя Бен. И тоже были ее поклонником?

— Как тебе сказать… — Мистер Мерчисон улыбнулся, но явно через силу.

— В этом доме она провела свою безмятежную юность, — торжественно сообщил Марк. — Ее белая спаленка располагалась в одной из идиотских башенок.

— Значит, здесь родилась. Конечно, здесь. И выросла… — пробормотал мистер Мерчисон уже без всякой улыбки.

— Девичья спаленка, свидетельница первых невинных грез, — продолжал Марк. — Может, в эту минуту ее прелестный призрак бродит там наверху. В панталончиках, их тогда носили? Вот бы встретиться с ним.

— Что-то дядя Бен совсем загрустил, — заметила Вики. — Вы были в нее влюблены. Признавайтесь.

— Я? Влюблен? Помилуйте! — воскликнул ошарашенный ее предположением дядя Бен. — В любом случае она была прелестнейшим созданием. Да. Как ты сказал? "Ее прелестный призрак"? Ну да, конечно. Лучше и не скажешь!