Нерождённый 4 (СИ) - Нежин Макс

К Лоли, лицо которой уже почти не помню, к своему бунгало и к двум миллиардам, обещанными И-себа… Я бы, наверное, уже никогда не брал новые заказы… зачем они, если денег хватит до конца жизни, даже если я буду сорить ими.

Вот только… хочу ли я возвращаться в свой мир? Да, там спокойно, там можно ходить по улицам, не боясь что сзади на спину запрыгнет голодная хидо. Там не нужно бороться за жизнь и не нужно никого защищать… там спокойно, да.

Вот только я уже не уверен в том, что хочу вернуться туда.

— Господин, — Эми зачёрпывает ладонями горсть горячей воды и бросает её в меня. — Разрешите нам помыть вас.

О, пока я задумался они уже обе успели забраться в искрящуюся под светом факелов воду и теперь смотрят на меня… смотрят на меня так, что сил стоять вот так, на краю палубы, на краю неба, у меня больше не остаётся.

Быстро сбрасываю одежду и залезаю в горячую воду, залезаю чтобы сразу же сесть, но меня останавливают.

— Нет-нет господин, — Эми строго качает головой. — Постойте под светом факелов. Так нам будет удобнее мыть вас. Она берёт мыло, огромное душистое мыло, намыливает себе ладони, а потом отдаёт его замершей, робеющей Алисе, а сама встает, обнажённая, сверкающая струйками воды стекающими по её великолепному телу и начинает ласково намыливать меня….

Эти лёгкие нежные прикосновения, небо которое совсем близко, вино внутри меня и город внизу… мне нравится.

Эми обнимает меня, прижимаясь грудью к моей груди, залезая своими пальчиками между нами, задевая ими мои соски и… свои.

— А что делать мне? — спрашивает Алиса.

— Тебе нужно помыть нашего господина внизу, — Эми показывает взглядом на мой член, который давно уже проснулся… разве такие нежные прикосновения, близость двух обнажённых девушек, теперь принадлежащих мне, и тёплая вода могли оставить его спящим?

— Я никогда не мыла его, — Алиса держа мыло в ладошках, намыливает их разглядывая мою штуку, которая сейчас совсем близко от его лица.

— Думаю, у тебя всё получится, — Эми прижимается к моим губам своими, а её руки скользят по моей талии, обнимая.

— Только вы не забудьте про меня, — грустно говорит Алиса, начиная потихоньку намыливать мой член.

Не забудьте?! ну уж нет, я слишком долго мечтал об Алису в свой постели!. О теле, послушном, отрытом любым моим желаниям… готовом на всё.

Эми выпускает меня и присаживается к Алисе.

— Не забудем. — она обнимает её. — Я хочу чтобы сегодняшняя ночь была твоей. Только твоей… а я… я не буду вам мешать. Я буду просто смотреть… и, может быть, совсем немножко ласкать себя… если наш господин разрешит.

— Ну нет! — Алиса обнимает её и прижимает к себе. — Не бросай меня! Это наша ночь — моя и твоя… я хочу чтобы было так.

— Хорошо, — соглашается Эми. — Тогда нам не стоит откладывать всё это слишком надолго… я так сильно соскучилась по своему мужу. Я так долго ждала.

— А ты не представляешь как сильно я соскучилась по нему, — улыбается Алиса. — Я целую жизнь ждала.

* * *

Сначала мы просто лежим смотрим на небо, трогаем его, трогаем друг друга и целуемся. Мы очень долго целуемся смотрим на небо и трогаем другу друга.

Мы целуем друг друга везде, не стесняясь неба, разжигая огонь внутри. Алиса, уже забыв о стеснении, широко раздвинув ножки ласкает там себя, целует меня, лишь иногда уступая мои губы Эми. Мы изводим себя желанием… мучая и наслаждаясь этими сладкими муками.

Нам некуда торопиться — эта ночь вся принадлежит нам. И небо — путь оно разглядывает нас, путь наслаждается телами этих двух прекрасных девушек. Девушек. которые теперь до конца принадлежат мне.

В глаза Эми вдргу загорается огнь, странный огонь.

Она отпускает мой член, который только что неторопливо, разглядывая каждое своё движение, ласкала пальчиками и садится перед нами, раздвинув свои ножки так, чтобы каждая звезда на небе могла разглядеть то, что скрывается между ними.

— В собачку будем играть? — неожиданно спрашивает она. — Нори сказала, что Керо научил её играть с Кайоши в собачку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В собачку? — Алиса открывает свой рот от удивления и тут же прикрывате его ладонью. — Это как?

— Вот так, — Эми становится в позу собачки, поворачиваясь к нам своей большой мягкой и очень красивой попой.

— А что потом? — не убирая ладони ото рта спрашивает Алиса.

— Ты сначала стань как я, а потом… потом узнаешь, что будет потом.

— Мне немножко страшно, — признаётся Алиса, но всё же занимает своё место рядом с Эми… в точно такой же позе.

— Он сейчас видит наши писи, — говорит она. — И луна такая яркая… он всё видит.

— Разве тебе не нравится это? — спрашивает Эми, соблазнительно водя своей попкой из стороны в сторону.

— Нравится… я такая испорченная?

— Кажется, мы обе с тобой очень сильно испорченные, — Эми смеётся и чуть-чуть пододвигается к Алисе, так чтобы их тела соприкасались.

Они смеются и жмутся друг к другу, а я пока сравниваю их попки. У Эми чуть больше, мягче и чуть круглее, а у Алисы — тугая, стройная… и кожа её в свете луны словно блестит.

И щелочка у Алисы меньше и очень сильно похожа на цветок… цветок готовый распуститься прямо сейчас

— Кажется, кто-то засмотрелся, — смеётся Эми, а потом выгибает свою спину и прижимается попой к моему члену.

— Нет, нет! — протестую я. — Я еще не всё рассмотрел. Совсем скоро луна спрячется, а мне нужно понять, как вас отличать… в темноте… по попкам.

Кладу левую руку на попу Эми, а правую — на попу Алисы и закрываю глаза, чтобы запомнить ощущения.

— Зачем тебе запоминать это — ты всегда можешь спросить у нас кто есть кто, — Эми, похоже не собирается отступать и старательно трётся об меня… и не зря она это делает — член находит её влажную тугую дырочку и проскальзывает внутрь, заставляя девушку застонать.

— Тебе больно? — личико у Алисы становится грустным и испуганным.

— Нет, совсем нет, — успокаивает её Эми. — Мне хорошо… а вот тебе… тебе всё же будет больно, первый раз почти всегда так.

Она говорит это, а потом забывает об Алисе… и обо всём на свете, водя свой попкой из стороны в сторону всё быстрее и быстрее, и всё сильнее вжимаясь в меня.

Лицо Алисы совсем близко от её лица, и Эми вдруг, забывшись, прижимается губами к её губам, впивается в них.

— Срочно остановитесь,! — я просовываю руку Алисе между ножек и притягиваю её к себе ближе, так чтобы разорвать этот запретный поцелуй.

Во-первых, если всё так и дальше пойдёт, то Эми совсем скоро кончит, а во вторых… я не хочу чтобы они занимались этим… без меня.

— Ну зачем! — протестует Алиса… неужели ей это понравилось?!

— Ну, правда, зачем?! — Эми с трудом приходит в себя, не забывая впрочем насаживаться на мой член. — У неё такие вкусные губки. Разреши мне целовать их.

И непонятно у кого она сейчас спрашивает разрешения — у меня или у Алисы. Кажется, та решает что у неё и тут же, забыв про нашу игру в собачек, ложится на спину, подбирается прямо под стоящую рачком Эми… и той теперь очень удобно целовать её.

Эми наклоняет голову, и, засыпав Алису локонами своих белоснежных волос, целует снова. Стонет и целует… и стонет с каждым разом всё громче.

Раздвинутые ножки Алисы совсем близко, а влажный цветок между них, так сильно манит, что я, не выдержав, вынимаю свой мокрый от сока Эми член и прижимаю его головку к влажному, горячему лону Алисы. Её бёдра тут же идут навстречу, впуская меня в себя, в тесную нежную пещерку. Забыв о том, что это первый раз и сейчас нельзя торопиться, Алиса обхватывает меня ногами и прижимается так сильно, что моя штука тонет в её крохотной киске.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он во мне, — стонет она, и Эми, лизнув её губы, принимается сосать крохотные сосочки Алисы, заставляя ту извиваться от удовольствия. Вот я вижу пальчики Алисы, они, легко касаясь кожи стоящей над ней рачком Эми, начинают робко гладить её мокрую-мокрую киску. Гладить влажные пухленькие губки Эми, иногда смело приоткрывая их и проскальзывая свои ловкими пальчиками внутрь.