Печать Тьмы - Иван Магазинников

— Голос? Вы слышите голоса? Хм… Похоже, вам досталось сильнее, чем я думал.

— Не нужно притворяться! Если из-за ваших чар я попал в тюрьму, значит, и все остальное — тоже ваша вина! Дарки, нападение уморышей, гибель Хорта! И вы сами сказали, что Тьма идет по моим пятам!

— Молодой человек, вы бредите. Я просто связал наши пути простейшим приват-компасным заклинанием и все. Не проклинал вас и не натравливал полчища тварей. Не стягивал судьбоносные узлы и не подсаживал вам аурального несвезлоха. Разве похож я на даркилонского колдуна?

— Вам могли заплатить!

— Чтобы я вывез вас из города, защитил от дарков и пять дней выхаживал после удара селеритового клинка, расходуя свою ману на столь неблагодарного юношу?

— Мою ману. Я был "пузырем" у нашего колдуна и мне знакомо ощущение мана-истощения. Своей-то, небось, пожалели, а?

— Моя мана быстро вышла. Собственно, я геомантом стал потому что мои резервы маны более чем скромны. Я вижу, что беседа слишком утомляет вас. Поэтому остаток пути вам придется проделать тоже во сне.

— Куда мы едем? И зачем вы взяли подсвечник?

— Туда же, куда и раньше. И простите меня, мой юный друг…

— За что именно? Поводов у меня накопилось…

— Вот за это! — прервав его, господин Ройбуш обрушил подсвечник на голову Айвена, — Все равно голова у вас уже болит…

Убедившись, что юноша без сознания, профессор тяжело опустился на стул и вытер пот со лба. Рука его заметно дрожала, выдавая сильнейшее напряжение и усталость. Передохнув пару минут, он снова поднялся и подошел к кровати с бесчувственным вором. В руке его был мешочек с цветными камушками, которые историк, а еще точнее — маг-геомант, начал выкладывать хитрым рисунком на груди раненого.

Закончив с камнями, он взял в руку нож. Нанес пару неглубоких разрезов на груди и правой руке юноши, окропил его кровью изголовье кровати. Завершив кровавый ритуал, старик подтянул к себе поближе небольшой столик и начал с видимым наслаждением… обедать! Весь столик был уставлен разнообразными кушаньями, от грубой вареной картошки до изысканных вареных в ананасовом соке лападорских мидий. И вскоре на груди юноши и рядом с ним лежали объедки фруктов и обглоданные кости. Белоснежное одеяло, укрывавшее раненого, стало похожа на холст безумного Эль Адора Али, писавшего свои картины не красками, а соками растений и животными жидкостями.

Наконец, насытившись, господин Ройбуш просто смел остатки еды со стола в мешок и начал складывать вещи в дорожную сумку. Позади вдруг раздался писк. Он обернулся, снова схватив подсвечник. Солнечный луч высветил умывающуюся маленькую мышку возле кровати, и старик, облегченно вздохнув, вышел из комнаты…

…Два уморыша преградили ему путь. Одеты они были в балахоны магов — видать, вызрели на телах каких-нибудь чародеев. А вот лица их больше подошли бы какому-нибудь грабителю или вышибале — например, тому же Хорту…

"Хорт!" — только теперь Айвен понял, что его насторожило. Порождения Тьмы были как две капли воды похожи на покойного атамана. Созреть за такое короткое время они не смогли бы, а значит, или у него галлюцинации, или неведомый враг из Даркилона умышленно придал своим посланникам такой вид, насмехаясь над ним.

"Плевать! Да будь вы хоть с профилем короля или формами прекрасной госпожи Урс! Моей татуировке плевать, Тьма в любом облике остается Тьмой. Верно?" — юноша посмотрел на запястье, ожидая увидеть вновь проявившийся рисунок, и не ошибся — он был там. Вот только вместо знакомого круга с символами, теперь там красовался рот. И губы его шевелились, словно пытались что-то сказать. Вор поднес руку к уху:

"Да проснитесь же вы наконец!" — сказал он почему-то голосом профессора.

— Что? — Айвен не сразу сообразил, что уже проснулся.

— Я говорю, просыпайтесь.

— Что-то случилось? — обеспокоено сел на кровати юноша.

— Вы уже вполне оправились, так что я решил привести вас в чувство.

— На место? Где мы? — вор застонал и поднес руку к голове, ощупывая затылок.

— Похоже, я немного не рассчитал сил, — глядя на него, засуетился господин Ройбуш.

— А я-то думал, что вы меня магией усыпите или, на худой конец, подмешаете сонное зелье в питье. Совет вам на будущее — впредь обматывайте ударный конец тяжелого тупого предмета чем-нибудь мягким. Говорю вам это как специалист по принудительному усыплению. Могу даже показать, как именно нужно бить. Ну-ка, дайте что-нибудь тяжелое и повернитесь спиною.

— Э-э-э… Давайте обойдемся без демонстрации. Как себя чувствуете?

— Голова болит, грудь болит, изо рта воняет, хочу жрать, пить, драться и до ветру. Причем, последовательность значения не имеет.

— Жар? Озноб? Тошнота?

— Спасибо, не нужно. Лучше жареного мяса, рассыпчатой сладкой каши и грибного супчика. Хотя, можно и просто жареного быка. А еще лучше двух. На худой конец, сойдет и жареный профессор гидромагии…

— Геомантии. Я обучался геометрической мантике.

— Да хоть по руке или кишкам гадайте! Только не по моим.

— Могу снять вашу головную боль.

— А это не будет больно?

— Молодой человек, вы хоть сами поняли, что сказали?

— А что? Пастор Пэйн уверял, что любые душевные муки можно заглушить болью телесной и наоборот. А еще он прятал одну боль под другой. Например, ушибив колено, тут же протыкал палец тупой иглой.

— Любопытная теория. Но у меня иные методы, — с этими словами старик вытащил из кармана горсть какого-то мусора рассыпал его на пол у кровати. Он несильно хлопнул юношу ладонью по шее в основании черепа, потом загнул угол одеяла, укрывавшего ноги юноши и, наконец, выдрал волос у него из головы.

— Эй! Вы что творите!

— Магию. Всего лишь магию.

— Какая, к пьяным каббрам, это магия?

— Я оптимизирую в пространстве мантические потоки, влияющие на ваши болевые ощущения, — с этими словами профессор намочил слюною палец и мазанул им под носом у раненого. — Все! Ну как, лучше?

— Мне только что какой-то старик нос послюнявил! Как вы думаете, станет мне от этого лу… лучше… — Айвен умолк, удивленно глядя на улыбающегося господина Ройбуша. — Погодите-ка! Боль прошла! Как вам это удалось?

— Я же сказал. Я просто ослабил потоки ваших болевых ощущений. Разве вы не слышали об искусстве фун-шу?

— Нет.

— Время у нас еще есть, так что я могу объяснить. Встаньте! — голос мага прозвучал так жестко, что юноша сразу вскочил с кровати, радостно отметив, что от былой усталости не осталось и следа. — Подойдите к окну.

Ничего не понимая, раненый, тем не менее, подчинился.

— И что теперь?

— В комнате не хватает света. Вы можете это исправить?

Вместо ответа, Айвен рывком отдернул штору, залив комнату солнечным светом.

— Благодарю вас, молодой человек. Итак, только что вы продемонстрировали самое простейшую манипуляцию состоянием окружающего мира — в данном случае, освещенностью комнаты — через элементарное геометрическое воздействие. — Этот тон юноша узнал сразу. Именно с таким выражением лица старик рассказывал ему свои истории, словно увлеченно читал лекцию студиозу-первогодке.

— Я всего лишь открыл штору.

— Именно! Изменив геометрическое положение одного предмета в пространстве, вы увеличили количество света, проникающего через окно в комнату. Таким образом, вы можете наполнить ее свежим воздухом, погрузить во тьму, залить дымом от горящей соломы, заполнить скрипом половиц… Это и есть базовая геометрическая мантика.

— Значит, вы просто двигаете предметы? Это и есть вся ваша магия?

— То, что проделали вы и может проделать любой человек — это простейшие, базовые манипуляции. Мы называем их прямыми. Вы непосредственно изменили количество лучей, попадающих в комнату. Мы же, геоманты, влияем на мантические потоки, а они в свою очередь, влияют на свет.

— Это как?

— Давайте, я вам проиллюзирую, как это происходит. Смотрите!

Он театрально взмахнул рукой, и в солнечные лучи, падающие из окна, вплелись десятки лучей голубого цвета.

— Это — мантические потоки солнечного света. Видите? Часть из них более тусклая. Это те потоки, которые вы не открыли, отодвинув штору. Какие-то из них можно открыть, сдвинув еще штору, но не все. Но и на них тоже можно повлиять. Вон, смотрите, возле шкафа, еще один поток, который упирается в табурет. Отодвиньте его…

— Поток? Но как?

— Я имел в виду табурет.

Айвен послушно переставил табурет. Голубоватый луч тут же налился цветом, а в комнате стало ощутимо светлее.

— Но… Но почему? Здесь же нет солнечных лучей, он вообще идет из стены!

— Тем не менее, он влияет на свет. Потоки можно перекрывать или освобождать. А еще их можно усиливать или ослаблять. Разные предметы, разные материалы и разное их положение в пространстве. Свет от свечи с правильно оптимизированными потоками не заменит солнца, но с факелом вполне может потягаться. А еще, его можно сделать холодным, если правильно пригасить тепловые потоки.