Ещё один день - Анна Филатова

- Верескова, это Яр, - говорит знакомый голос.

- Кто тебя прислал? - это я делаю попытку по-умному проверить, точно ли это Яр, а не некто с имитатором голоса.

- Джанна. Вернее, Варя, а ей сказала Джанна, - интересные дела. Что, в отсутствие Дана парадом теперь командует Варя? Ай молодец, ай карьеристка.

- Заходи, - проверочка вышла так себе, но даже если это не Яр, сначала стоит впустить, потом уже убивать. Через дверь-то неудобно.

Это действительно Яр, его широченная спина и темный подбритый затылок. И его быстрая реакция: только зашел, сразу одним взглядом охватил всю комнату, понял, что меня там нет, развернулся к двери.

- Играем в прятки?

- Вроде того. Что там случилось?

- Розен случился. Не поверишь, у него был с собой свернутый портал.

- Сюда или отсюда?

- Сюда.

- И теперь сюда прут его люди? О боги... где он его развернул?

- На наше счастье — прямо в холле. Место открытое, из любого коридора отличненько можно вести огонь. Но — три жертвы со стороны наших при открытии, плюс закрыть не можем, он продолжает пропускать по десять человек в минуту, и не всех просто уложить. И после первых трех партий несколько прорвались в боковые коридоры, ловят пока. И Розена тоже ловят.

Вот отлично, просто отлично. Ждать ли нам его в гости с пистолетом наперевес? Думаю, да, ждать.

- Но его же должны были обыскать!

- Обыскали, ага. Только портал магией не фонил вообще, антимагический камень же работал, или что там это было. Потом перестал. Наши сидели с ним лясы точили, наверное, с час. Прямо вот там, в холле. А потом как жахнуло!

- Кто из наших пострадал?

- Во-первых, ректор. Во-вторых, его частично прикрыла деканша, так что Грозовские оба живы, но как бойцы пока что всё. В-третьих, девчонка какая-то из менталистов, я ее не знаю, взяли, кто под руку подвернулся, от Розеновых атак защищать. Вот насчет нее я точно не уверен, она, возможно, совсем всё.

Я ощутимо бьюсь затылком об стену, это немного отрезвляет. Ну как, Глена, ты думала, что все закончилось, осталось только вылечить Дана и провести какие-нибудь там переговоры, или как это обычно делается, да?

А вот и не угадала.

25. Летославль, Солнцестояние

Моя любовь оказалась ненастоящей. С самого начала, с первого порыва пойти и проверить, как там дела у Джанны, которая так плохо выглядела, с простого человеческого желания ей помочь, с поступка, который мне даже и признаком влюбленности не казался, а так, просто проявлением сочувствия, все было ненастоящим. Я влюбилась в Джанну просто потому что она этого захотела. А она знала об этом с самого начала — и принимала это, допускала, да что там, она это начала. И ее до недавнего времени ничего, видимо, не смущало.

Все было ненастоящим, она просто украла те чувства, которые я испытывала раньше к Дану, и обратила их на себя. И кстати, не так уж сильны оказались эти чувства, ведь если бы меня Варя не ткнула в происходящее прямо носом, то я бы так ничего и не поняла... Не поняла, что именно тянет меня к Джанне, чего я хочу. Да и хотела ли я — даже тогда, даже лежа с ней в одной постели? Я уже не знала. Я теперь ничего не знала, не могла верить собственным чувствам и тому, что я о них помнила.

Я искала тот поворотный момент, тот щелчок, после которого все изменилось и закрутилось в другую сторону — и не могла найти. Все было как будто бы естественно. Меня не корежило, не ломало, ничего не происходило неожиданно и вдруг. Как будто это все были мои решения, мои мысли и чувства. Я искала, вспоминала — и не находила в них никакой фальши или странности. Но это значило только одно: больше я не могу доверять самой себе, возможно, никогда. Я была обманута. А раз меня можно обмануть, значит, я именно та доверчивая дурочка, которой никогда себя не считала. Как я тогда взъелась на маму, стоило ей предположить, что Джанна меня провела!

А мама была права.

И Варя была права.

И я потеряла семью только из-за того, что недостаточно им доверяла. Возомнила, что лучше знаю Джанну, разбираюсь в чувствах, нашла свою судьбу и настоящую любовь, а мамой, конечно, движет только неприятие таких отношений... фобия, шовинизм, материнская ревность и самодурство. А мама просто была права. Но я не то что не задумалась над ее словами и не прислушалась, я вообще пропустила всё мимо ушей — сама себе главный враг. И ничего назад не отыграть.

Я потеряла связь с семьей из-за Джанны, и теперь эта потеря стала огромной, куда больше, чем день, неделю, месяц назад. Потому что раньше я утешалась своей новой, такой уютной жизнью со своей любимой, а теперь Джанна больше не годилась для того, чтобы заткнуть эту дыру. Джанна была ненастоящей. Не было у меня никакой Джанны. Я вспомнила походя устроенную ей лекцию о том, что чувства, вызванные приворотным зельем, - настоящие. Ну что же, мои чувства, может быть, и были такими. А вот наши — нет. Наши чувства были фальшивкой, потому что пока я очаровывалась Джанной, она просто наблюдала за действием зелья.

И что хуже всего, избавиться от этих чувств тоже будет непросто. Они