Проклятие Тутанхамона - Крис Огилви-Геральд

Хотя гробница Тутанхамона, очевидно, была ограблена в древности, леди Альмина рассчитывала получить изрядную долю ее сокровищ. Однако теперь правительство Египта пошло на попятную, отказавшись от своих гарантий. Вследствие изменившегося отношения к разделу находок Картер проинформировал об этом сэра Джона Максвелла, душеприказчика лорда Карнарвона и распорядителя его имения, который тотчас возбудил иск против Министерства общественных работ. Эта ситуация вызвала беспокойство и у музея искусств Метрополитен, персонал которого работал бесплатно со времени открытия Картером гробницы в расчете на будущие дивиденды. Музей рассчитывал получить через леди Альмину хотя бы некоторые предметы, когда расчистка будет завершена. Как мы увидим в главе 13, они все же получили компенсацию за понесенные издержки, но так, как вряд ли рассчитывали.

Настало время действовать, и действия эти приняли вид открытого письма, в котором превозносились научные труды, осуществленные Говардом Картером, и обличалась Служба древностей, которая создавала трудности, выдвигала смехотворные требования и ставила бесконечные ограничения. Письмо это, адресованное Пьеру Лако, подписали четверо самых выдающихся египтологов в мире: Перси Ньюберри, вместе с персоналом Египетского музея; Джеймс Генри Брестед и сотрудники Института востоковедения в Чикаго, видный филолог Алан Гардинер и Альберт Литгоу, куратор египетского отдела музея Метрополитен. Главной целью этого письма было припугнуть Лако, но оно лишь еще больше разъярило его.

Место упокоения царя

После разборки внешних рак Картер впервые получил возможность увидеть саркофаг целиком. В каждом из четырех его углов красовались резные изображения одной из четырех богинь — покровительниц мертвых. Крылья богинь простирались над саркофагом, даже после смерти даруя защиту останкам царя. Но когда Картер и его коллеги начали исследовать громадную крышку саркофага, их ожидали сюрпризы. Во-первых, она оказалась сделанной не из красного кварцита, как саркофаг, а из розового гранита — весьма странное сочетание. Однако Картер вспомнил, что подобная аномалия была обнаружена, когда саркофаг царя-еретика Эхнатона был найден в царской усыпальнице, расположенной в вади возле построенного им города Тель эль-Амарна. Саркофаг Эхнатона также был сделан из красного кварцита с крышкой из розового гранита.

Второй сюрприз, ожидавший Картера, когда он исследовал поверхность крышки саркофага Тутанхамона, заключался в том, что она оказалась расколотой надвое и впоследствии скреплена гипсовым строительным раствором. Сначала Картер расстроился, решив, что крышку разбили в древности безжалостные могильные воры, чтобы получить доступ к деревянным футлярам для мумии, находившимся внутри каменного саркофага. Но его огорчение быстро рассеялось, когда он понял, что трещина могла возникнуть при укладке крышки на место. Можно себе представить ужас чиновников некрополя и жрецов, когда они услышали страшный треск и увидели, что крышка раскололась пополам!

Политические перемены

Пока Картер упорно и кропотливо исследовал гробницу Тутанхамона, во внешнем мире произошли крупные перемены. С середины 1880-х гг. Египет находился под управлением британской администрации, что означало, что хотя страна оставалась провинцией турецкой Османской империи со своим собственным наследственным хедивом, или наместником, фактически она находилась под юрисдикцией Великобритании. Англичане утратили контроль над Египтом лишь в 1922 г., но акт передачи властных полномочий постоянно откладывался в связи с оппозицией со стороны пронационалистической вафдистской партии, которая в 1923 г. сместила пробританскую администрацию. Новое правительство было не только настроено антибритански, но и выступало против вмешательства иноземцев в вопросы культуры Египта. Это оказалось весьма некстати для египтологии и тем более для Говарда Картера, который сделался национальным героем, отыскав и открыв гробницу, объявленную теперь частью египетского национального наследия. Это оскорбило исследователя, поскольку нарушало планы его дальнейших изысканий и крайне затрудняло работу первооткрывателя гробницы Тутанхамона.

В среду 6 февраля 1924 г. Картер отправился в Каир на встречу с Моркосом Бей Ханой, новым министром общественных работ, назначенную на пять часов вечера 7 февраля. Войдя в офис министерства, он узнал, что встреча отложена на двадцать минут, и получил предложение переговорить с Перси Мармадьюком Тоттенхэмом (1873–1975), тогдашним заместителем министра общественных работ. В то время у Тоттенхэма находилась временная концессия на проведение раскопок, выданная Говарду Картеру в 1918 г., когда тот намеревался проводить исследование отдаленной гробницы в вади к северу от Долины Царей. В противоположность концессии, подписанной Картером от имени лорда Карнарвона в 1915 г., эта содержала измененный вариант статьи 9, что лишало первооткрывателя его доли в содержимом царской усыпальницы и, кроме того, меняло смысл термина «нетронутая гробница». Новый вариант гласил:

«Гробницы царей, царевичей, цариц и высокопоставленных вельмож, найденные нетронутыми, вместе с предметами, которые могут содержаться в них, должны быть переданы нашему Музею. Но если нетронутая гробница принадлежала частному лицу, стороны пришли к согласию, что Служба древностей выдаст лорду Карнарвону один значительный предмет из нее.

В отношении слов «нетронутая гробница», употребленных в предыдущей версии и здесь, стороны согласились, что о, ни [слова] означают не гробницу, никогда не подвергавшуюся ограблению, а гробницу, содержимое и мебель в которой до сих пор находятся в хорошем состоянии и представляют собой единое целое, даже если грабители уже проникали в гробницу, как это имело место в гробнице отца и матери царицы Тийе [т. е. Юйа и Туйа, найденной в 1905 г.]'5.

Предложив этот документ вниманию Картера, Тоттенхэм добрался до самой сути, стремясь вынудить первооткрывателя гробницы Тутанхамона пойти на попятную. Картер увидел в этом «неблагородную попытку со стороны министерства превратно истолковать первоначальный смысл концессии лорда Карнарвона»6. Действительно, он стал протестовать против того, что временное разрешение, выданное для территории за пределами Долины Царей и утрачивающее силу по истечении срока действия, может оказывать влияние на текущую лицензию, связанную с его работой в Долине Царей. Более того, Картер утверждал, что несмотря на изменение текста статьи 9 во временном разрешении, выданном в 1918 г., нет «никаких добавлений или изменений, касающихся концессии на раскопки в Долине Царей, ни относительно года, в котором было выдано временное разрешение, ни относительно последующего ежегодного его возобновления»7.

Если говорить о существе дела, Картер одержал моральную победу, но ветры перемен взяли свое, а для него они попутными не были. Итак, до конца эпохи, когда иностранцы свободно рылись в песках Египта, чтобы пополнить частные или общественные собрания древностей, остались считаные дни.

Лицо Тутанхамона

Когда настал день, в который предстояло снять крышку с саркофага, находившегося внутри ярко освещенной Погребальной Камеры, на церемонии присутствовала компания из 24 человек. Случилось это во вторник, 12 февраля 1924 г., в три часа пополудни. В числе присутствующих были заместитель министра общественных работ Мохаммед-паша Заглуль, члены руководства Службы древностей, председатель музея Метрополитен Эдвард Харкнесс и все члены группы Картера, в том числе Артур Мертон из «Таймс».

После того, как гигантская плита весом более тонны с четвертью (примерно 1270 кг) была приподнята на несколько сантиметров, по всей ее окружности были вставлены железные уголки-распорки, позволяющие подвести под крышку различные рычаги, не опасаясь, что она вновь может расколоться. Под крышку был продет толстый канат, и пришло время поднимать ее над саркофагом. Как писал впоследствии Картер, хотя это, возможно, было малозначительным событием в истории Долины Царей, для него и его коллег это был кульминационный момент во всей их карьере:

«…момент этот представлялся особо значимым с того мгновения, когда стало ясно, что камеры, открытые в ноябре 1922 г., являются именно гробницей Тут. анх. Амона, а не кладовой его вещей, как утверждалось ранее. Никто, кроме нас, не чувствовал уникальности этого случая, никто, кроме нас, не понимал уникальности того, что нам предстоит увидеть, а именно — погребальный ритуал царя Древнего Египта, правившего тридцать три века назад»8.

Крышка саркофага медленно поднималась вверх, и когда Картер направил луч электрической лампы в недра огромного каменного гроба, все, что он увидел, — это покров из тонкой льняной ткани. После того как Гарри Бэртон отснял необходимый фотоматериал, Картер получил возможность снять льняной покров и выяснить, что же находится под ним. От зрелища, представшего его глазам, у него мурашки забегали по спине, ибо прямо перед ним находилось лицо, точнее, маска Тутанхамона, выполненная из золота и увенчивавшая двухметровый позолоченный футляр для мумии длиной более двух метров. Тот был инкрустирован фаянсом и цветным стеклом и украшен полудрагоценными камнями. Футляр-саркофаг покоился на похоронных дрогах в виде льва, со всех четырех сторон которых красовались резные изображения двух богинь, покровительниц мертвых — Исиды и Нейт. Руки царя были скрещены на груди и держали посох и цеп, символы божественной природы власти. На лбу маски виднелись изображения грифа и кобры — животных богинь Нехбет и Ваджет, покровительниц божественного суверенитета двух Егип-тов — соответственно Верхнего и Нижнего. Эти символы опоясывал простой, но трогательный атрибут — скромный венок из цветов, «ибо нам так приятно думать, что это — последний дар овдовевшей девочки царицы своему супругу, юный образ единения «двух Египтов»9.