(не) Любимый сосед - Анастасия Дмитриевна Петрова

— Маш.

— Хуяш! — кричу, — Пошел к черту!

Хватаю плед и кидаю в него, мне срочно нужно выпустить весь гнев. Пинаю со всей дури ножку мангала, тот со звоном падает на бетонный выступ. Матвей пытается поймать меня за руку, но буря внутри меня только разрастается.

— Не трогай меня! Не смей! — бью по лицу. Получай мои ногти с бесцветным лаком себе в лицо.

— Успокойся немедленно! — Матвею таки удается перехватить меня. Он закидывает мое брыкающееся тело к себе на плечо, и как медверь несет к себе в берлогу. Заносит меня в домик, залетает в спальню и кидает на кровать. Отпружиниваю от матраса, тут же вскакивая на ноги. Порываюсь выбежать, но он преграждает путь. Как скала нависает.

— Если ты сейчас не выпустишь меня, я буду кричать! Очень громко!

— Кричи.

— Матвей. Ты не имеешь права меня здесь держать. Отойди, — бью по стальной груди. Но ему все-равно, даже глазом не моргает.

— Почему нельзя просто послушать меня и успокоиться? — смотрит так пронзительно, что аж выворачивает изнутри.

— Да я наслушалась уже.

— Маш, прекрати эту истерику. Я понимаю, что информация неприятная, но соберись. Прошу тебя.

— Неприятная? — заливаюсь хохотом, — Ну да, Мот, чет совсем информация не очень.

Сарказм так и прет.

— Не паясничай.

— А то что? — кидаю с вызовом.

— А то затрахаю так, что имя свое забудешь. Не выводи меня на эмоции, Мария.

— Браво! — хлопаю в ладоши, — Как же ловко ты придумал. Так теперь я виновата, да?

— Пиздец, как же вы бабы любите все переворачивать. Я где такое сказал?

— Ты намекнул! — тычу в него пальцем.

— Ебануться.

Оба молчим, только тяжело дышим и смотрим друг на друга исподлобья. Вижу как раздуваются крылья его носа. Все еще красивый. Очень. Но гад больно сделал так, что до сих пор сердце каменное. Застыло. Не бьется.

— Давай перестанем ссориться, прошу. Мы все обсудим, — первый идет на перемирие.

А я вот не хочу. Ничего. Он же когда все эти сладкие слова мне говорил, все эти нежности шептал, он же знал, что у него свадьба. Он же не остановил себя, зная, что причинит мне адскую боль. Он же пришел ко мне, взял меня, будучи несвободным. И плевала я там, любит он ее или нет. У них свадьба. А я не собираюсь подбирать за другой женщиной. Люблю ли я? Капец как. Дура, влюбилась. Башню снесло, потерялась. Про все забыла, все бросила. Только бы с ним, поближе к нему.

А он все это время к свадьбе готовился… С другой.

— Матвей, если я хоть что-то значу для тебя. И если все твои слова были правдой — отпусти меня, делить тебя с другой я не буду.

Ну вот, я плачу. Только очень тихо, беззвучно. Слезы сердце обмывают, а на лице тень.

— Не могу, — качает головой, — Куда я тебя отпущу?

Он подходит ближе и аккуратно касается талии, сжимая в объятиях. Сопротивляться нет сил, но я не обнимаю в ответ, руки просто болтаются вдоль туловища.

— Ты же моя, Маш, — целует в макушку, — Моя сладкая рыжая девчонка.

— Мот, — заглядываю ему в глаза, поднимая голову вверх, — Отпусти.

Качает головой.

— Пожалуйста…

— Маленькая, нет, ты сгоряча сейчас это говоришь. Давай переждем ночь, завтра утром все обсудим. Не руби с плеча.

Он так ничего и не понял. Нет никакого завтра.

— Ладно, — соглашаюсь, уже зная, что как только он закроет глаза и уснет. Я уйду.

Вот и все. Теперь уже точно все.

Глава 28

— Маша, я знаю, что ты там! Открой дверь, — не знаю, сколько по времени длится эта пытка. Но я хочу, чтобы она скорее закончилась. Матвей пытается достучаться уже минут сорок, и я из последних сил держусь, чтобы не открыть ему эту чертову дверь.

Будет только хуже. Если уж ставить точку, то окончательно. А рвет то как на куски, даже дышать не могу. Сижу на полу, облокотившись об нее, слышу его удары, звонкую трель от дверного звонка, и все как в фильме. Только я мечтала о сказке по типу "Золушка", а вышла самая что ни на есть драма. Со всеми ее прелестями.

Слез не осталось, только боль. Давящая грудную клетку, сводящая с ума, сжимающая в тиски. А еще в голове постоянно прокручиваются наши с ним моменты. И я как собственный палач с упоением их смакую, гоняя по кругу.

— Ну, маленькая, что же ты делаешь? Нельзя так. Открой дверь.

А как можно? Скажи мне!

— Маш, я все исправлю. Решу. Тошно мне, слышишь? Открой! — снова удар.

И мне тошно. Так тошно, что хочется выть. Чем я и занимаюсь.

На какое-то время за дверью стихает, и я не верю, что все. Неужели ушел? Да быть не может.

Поднимаюсь на негнущихся ногах и заглядываю в глазок. Тут. Матвей ходит кругами по лестничной клетке, закинув голову назад. Разминает шею, спину. Его тоже ломает, как и меня. Мы по ушли застряли в дерьме. И в друг друге. Кто-то из нас должен быть умнее и прекратить этот порочный круг. Пускай уже это буду я.

Мот снова подходит к двери, одной рукой прислоняется к стене, звонит. Еще, еще и еще раз.

Отхожу все дальше от него, вглубь квартиры, чтобы не было соблазна открыть. Слышу его крик, зовет меня. Отвлекаюсь на вибрирующий телефон на тумбе. Специально отключила звук, чтобы дома была полная тишина. Сотни пропущенных от Мота, еще сотня таких же сообщений. И я ни одно не прочитала. Страшно мне.

На дисплее высвечивается "Мама", черт, если не возьму трубку, будет куча вопросов. А если возьму, тоже начнутся. Короче, без вариантов.

— Да, — голос бесцветный. Словно в нем нет жизни.

— Дочка, привет, — она щебечет, у нее все хорошо, — Ты не забыла про папин юбилей? Мы все ждем тебя, — делает паузу, — Вас!

— Мам, я буду одна, — ха! Когда врала матери, что буду не одна, ведь реально Мота на эту роль не рассматривала. А сейчас то жених есть, только не мой. Ликин.

— Ну Маша, — укоризненный тон, — Как так? Я уже тете Свете все уши прожужжала. Она даже не поверила. А что я людям то скажу?

— Мам, — глушу рыдания, — А так важно, что скажут люди? Да?

— Конечно, что за глупости? И так все спрашивают, почему ты до сих пор не замужем. Мол может характер у тебя не сахар.

Смеюсь. Ну вот полный писец же! Людям так скучно живется, что нужно залезть в чужую