Морская война на Адриатическом море - А Томази

В ночь с 9 на 10 декабря итальянцы взяли реванш: два торпедных катера, прибуксированные миноносцами до входа в Триестский залив, атаковали в порту линейные корабли на якоре.

Неожиданность для противника была полной. Торпедный катер №9 под командованием лейтенанта Риццо торпедировал и потопил Wien, после чего оба катера благополучно возвратились. Wien был уже старым кораблем: материальная мощь австрийского флота от этой потери практически нисколько не уменьшилась. Однако в соединении с другими моментами она была способна отразиться на моральном состоянии его личного состава.

Линейные эскадры и легкие силы

Во время конференции, имевшей место в Париже 29 и 30 ноября 1917 года, представители союзных флотов пришли к соглашению о желательности предложения соответствующим правительствам организовать морской совет, который мог бы обеспечить единство мысли и руководства в морской войне, как это на суше обеспечивал междусоюзнический военный комитет. Этот совет, в составе начальников морских генеральных штабов: английского, французского и итальянского, и американского и японского адмиралов, собрался в первый раз в Лондоне 22 января 1918 г. под председательством первого лорда английского адмиралтейства.{58}

На этом заседании, среди многих других важных вопросов, обсуждался вопрос об угрозе вмешательства в борьбу русского черноморского флота, который германцы предполагали, по некоторым имевшимся данным, вооружить для совместных операций с турецким и австрийским флотами на Средиземном море. Перемирие, заключенное на восточном фронте, делало эту гипотезу вполне реальной. Три линейных корабля-дредноута, шесть линейных кораблей более ранней постройки, четыре крейсера, около двадцати новых эскадренных миноносцев и столько же подводных лодок могли войти в строй через двух - или трехмесячный промежуток времени и чувствительно изменить соотношение сил на Средиземном море. Несмотря на отсутствие точной осведомленности об их состоянии и о том личном составе, которым Германия могла бы располагать для их использования, эта возможность требовала от союзников принятия соответствующих подготовительных мер. Было постановлено, что каждое адмиралтейство уделит внимание изучению этого вопроса со своей точки зрения и что он будет снова поставлен на обсуждение совета на следующей его сессии.

12 марта морской совет, собравшись в Лондоне, установил, что опасность захвата германцами черноморского флота являлась вполне реальной и что с ней приходилось считаться. Однако была вероятна отсрочка в несколько месяцев, прежде чем русские корабли смогли бы быть использованы совместно с австро-турецкими силами. На случай, если бы точные данные подтвердили имевшиеся сведения, совет рекомендовал перегруппировку союзных сил на Средиземном море: дивизия в составе шести французских линейных кораблей должна была быть послана в Эгейское море, а четыре итальянских дредноута присоединены на Корфу к французскому флоту под командой адмирала Гошэ.

Немного спустя стало известно, что поезда с германскими моряками начали направляться через Румынию на юг России, а затем, что Севастополь занят германскими войсками;. Опасность использования германцами русского черноморского флота становилась уже непосредственной; меморандум британского адмиралтейства указал на опасность оставления, при наличии подобной обстановки, итальянского флота на стоянке в Маре Пикколо Таранто без связи с французским флотом, находившимся на Корфу. По его мнению, являлось необходимым реализовать предложения междусоюзнического морского совета. Непосредственным преимуществом их выполнения явилось бы то, что командный и некомандный состав итальянских линейных кораблей, в своей значительной части никогда не выходивший на них в море, смог бы пройти учебно-боевую подготовку на обширном и закрытом рейде Корфу совместно с французскими кораблями, и боевая ценность союзного флота от этого должна была только выиграть.

Ввиду того, что итальянское адмиралтейство не спешило с ответом, главы французского и британского правительств Клемансо и Ллойд-Джордж, обратились к председателю итальянского совета министров Орландо. Адмирал Солари был послан в командировку на Корфу, чтобы на месте изучить вопрос об условиях перевода линейных кораблей из Таранто. 26 апреля, на третьей сессии междусоюзнического морского совета, адмирал ди Ревель заявил о принятии в принципе сосредоточения франко-итальянских морских сил; однако он отказался от осуществления такого сосредоточения в ближайшем будущем и от постановки его в зависимость от момента перевода французских линейных кораблей в Эгейское море.

Достижению соглашения помешал вопрос о главном командовании: по этому вопросу адмирал ди Ревель не допускал никаких компромиссов. Это командование, заявили прочие члены междусоюзнического морского совета должно оставаться за итальянцами до тех пор, пока итальянские эскадры одни оперируют на Адриатике; однако оно переходит к адмиралу Гошэ, главнокомандующему союзными флотами на Средиземном море, если французские морские силы сверх тех, которые нормально выделены на Адриатический театр, пришлось бы туда ввести. Вначале казалось, что итальянское правительство было склонно принять эту формулу; однако 1 мая на собрании верховного военного совета в Аббевилле Орландо, ссылаясь на отсутствие итальянского морского представителя, настоял на том, чтобы этот вопрос был отложен. А 21 мая он сообщил французскому послу в Риме: "Наш военный совет не может принять, чтобы наиболее важная часть итальянского флота "была включена в состав французского флота".{59} Он предложил, наоборот, чтобы "пять французских линейных кораблей типа Danton были предоставлены в распоряжение итальянского главнокомандующего для всякой операции, которая могла бы потребоваться на Адриатическом морском театре, оставляя остальную часть французского флота для парирования, в случае необходимости, русской угрозы".

Наконец, на верховном военном совете 1 июня Англия предложила другую комбинацию: назначение адмирала Джеллико для общего руководства, со стратегической точки зрения, операциями союзных флотов на Средиземном море, включая сюда Адриатику и Эгейское море, для объединения подготовки к операциям и их проведения на этом море. Франция приняла этот проект, хотя она теряла, тем самым, принадлежавшее ей с начала военных действий верховное командование на Средиземноморском театре;{60} однако Италия от него отказалась. Раз вопрос касался Адриатического моря, британское главнокомандование являлось для нее столь же неприемлемым, как и французское. 3 июня, на заседании большого междусоюзнического совета, главы правительств возобновляют дискуссию по этому вопросу, но безрезультатно. "Сегодня в Версале, - писал адъютант адмирала ди Ревеля, - адмирал выиграл большое сражение". Вопрос остался таким образом без движения.

В конце месяца опасения, связанные с русским черноморским флотом, отпали.

* * *

Несомненно, что на обязанности союзных адмиралтейств лежало принятие необходимых мер предосторожности на случай выхода неприятельского флота в море. В действительности же германцы никогда об этом серьезно не думали: подводная война почти полностью поглощала их ресурсы, и они не располагали средствами для организации такого рода операции. С другой стороны, боевая ценность австро-венгерского линейного флота значительно снизилась, и одним из симптомов этого явилось восстание в Каттаро.

1 февраля, в полдень, на всех военных кораблях, стоявших на внешнем рейде Каттаро, и в особенности на борту крупных боевых единиц (крейсера Sankt Georg и Kaiser Karl VI, линейный корабль Monarch и др.), раздалось громкое "ура"; офицеры были арестованы и заперты в своих каютах, и матросский комитет предъявил свои требования адмиралу Ганза, находившемуся под стражей на Sankt Georg: последние касались питания, отпусков, смягчения дисциплины и сокращения сроков службы. Красный флаг был поднят на всех кораблях.

Однако генерал, командовавший морским фронтом крепости, приказал открывать огонь по каждому кораблю, который попытался бы сняться с якоря, и когда Rudolph попробовал переменить место якорной стоянки, он был обстрелян береговой батареей эффективным огнем. Одним из снарядов был убит на мостике рулевой, являвшийся руководителем движения на корабле. 2 февраля офицеры миноносцев, подводных лодок, Helgoland и Novara снова стали хозяевами положения на кораблях; вечером Monarch и Kaiser Karl VI под угрозой торпедирования сдались. Утром 3 февраля из Пола с преданными правительству войсками прибыла 3-я бригада линейных кораблей (три линейных корабля типа Erzherzog), организаторы восстания - мичман запаса и два унтер-офицера скрылись на гидросамолете в направлении итальянского побережья. Триста восставших были заключены под стражу на борту Babenberg.

* * *