Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? - Николай Стариков

Только организаторы нашей революции могли обязать Ленина спасти тех, перед кем они сами имеют определенные обязательства. Ситуация у Ленина традиционная – надо выполнить договоренности и Романовых спасти. Только объяснить, почему это делается, никому нельзя: ни Севастопольскому, ни Ялтинскому Совету, ни даже товарищам из Совета народных комиссаров. Можно найти только одного умного и честного человека и поручить это дело ему, просто потому, что уверен в его беззаветной преданности. Фамилия этого верного большевика – Задорожный. Он и будет обеспечивать организационную часть задания: беседовать с разными «товарищами» и улаживать все конфликты. Он говорите ними на одном языке и для крымских большевиков является своим.

Но проблема для Ленина в другом. Из кого набирать отряд? Одного вменяемого исполнителя найти можно, но где взять двадцать-тридцать дисциплинированных и преданных одной идее революционных матросов и солдат? Особенно если эта идея – спасение матери, сестры, дяди, племянницы ненавистного свергнутого монарха. Здесь на помощь Ильичу приходят «союзники». Вместе с заданием спасти Романовых пролетарский вождь и получает от них инструмент для его выполнения – специальный отряд «революционных» матросов. Только «союзные» спецслужбы были способны в условиях всеобщего развала провести успешную операцию по спасению Романовых. Не всех Романовых, не царской семьи, а только тех Романовых, кто нужен был англичанам и французам живым. Семья бывшего императора и его несчастный брат Михаил были милее нашим «союзникам» в виде трупов, поэтому их никто и не спасал. Только во власти западных спецслужб было создать спаянный поистине железной дисциплиной отряд, из состава которого все переговоры с внешним миром будет вести только один человек – Задорожный. Потому что именно он является единственным настоящим большевиком!

Вы можете себе представить революционного матроса образца 1917–1918 годов: весь в пулеметных лентах, лицо недоброе, чуть что – хватается за оружие. Среди них большая доля анархистов, которые вообще никакой власти не признают. И вот их какой-то «молодой человек» обзывает изменниками революции и грозит виселицей. Я, слава богу, живьем «революционных матросов» не видел, но мне кажется, что рсак ция на слова представителя Ялтинского Совета должна была быть в их рядах бурной. Его наверняка обозвали бы самого предателем в ответ и стопроцентно послали бы по-русски куда подальше. А то и спустились бы вниз разобраться, кого эта штатская гнида назвала предателем. Или гранату бы сверху бросили. Но так будет, только если в отряде Задорожного настоящие «братишки» и «товарищи»...

Напрасно представитель Ялтинского Совета сотрясал воздух. Молчат товарищи «севастопольские пулеметчики», только камушками в обидчиков кидают да окурками. Потому что они псе вовсе не те, за кого себя выдают. Отсюда и реакция их другая. Матросы отряда товарища Задорожного просто... говорят по-русски с сильным английским акцентом, а то и не говорят вовсе!

Похоже, что эта часть удивительно дисциплинированной охраны была укомплектована сотрудниками западных спецслужб. Поэтому и не посылали они никуда молодого человека из Ялтинского Совета, не дискутировали с ним и не били ему морду. Если я хочу прослыть американцем, не зная английского языка, то в ответ на какие-либо претензии мне надо молчать и молчать, ну разве что-нибудь в противника бросить. Вторая часть отряда – русские. Нельзя набрать «революционный» отряд из одних иностранцев – это будет слишком заметно.

А дисциплина «русской» части отряда не хуже, чем ее «английской» и «французской» составляющих. Поскольку же добрых большевиков и добрых революционных матросов мы с вами нигде в то время не видели, вывод напрашивается весьма интересный: в отряде этом вообще большевиков, кроме Задорожного, не было! Все его русские участники – это офицеры- монархисты. Поэтому и кажется логичным, что отряд в готовом виде прибыл из Петрограда, где свое гнездо все «союзные» разведки свили, где находится масса их коллег из русских спецслужб и других преданных династии людей. Их можно найти, разыскать и быстро укомплектовать отряд: 20–30 человек с «железобетонным» мандатом лично от товарища Ленина. Русские офицеры согласятся, «союзные» будут выполнять приказ. Только они могут быть так дисциплинированны: англичане – выполняя тайное задание своего правительства, а русские – спасая жизни невинным Романовым. В конце концов и миссия благородная: спасать людей, а не убивать их.

К выводу об иностранном участии приходишь, продолжая анализировать и тот уровень охраны, который был достигнут отрядом Задорожного в Дюльбере. Можно смело сказать: в 1917–1918 годах в Советской России никого так не охраняли. Ни Смольный, ни Кремль, ни Ленина, ни Троцкого. Никого, кроме Великого князя Александра Михайловича и его спутников! После большевистского переворота в стране апатия, охраны у новых руководителей страны почти никакой. Разболтанность редкая, обычно она длится до первого прокола. И вот в середине января 1918 года на Ленина совершено первое покушение. Он едет в машине со своей сестрой, организатором «пломбированного вагона» Фрицем Платтеном и водителем[156]. Раздаются выстрелы – Ильич легко ранен в руку. Нет ни телохранителей, ни сопровождения Никого. Даже после этого выводов никто не делает, поэтому в июне 1918-го застрелят Володарского, а затем в августе Урицкого и вновь ранят Ильича, на этот раз очень тяжело.

Здание ЧК, где застрелят ее питерского главу Соломона Урицкого, толком не охраняют, сам же Ленин ездит выступать вовсе без охраны, даже когда эсеровские террористы уже начали отстреливать большевиков. Для того и нужны «союзные» представители в отряде, чтобы поднять дело охраны имения Дюльбер на «импортную», недоступную уже рухнувшей России высоту. Романовы обеспечены самой вежливой, самой толковой и самой дисциплинированной охраной в стране. Но не всех представителей царского дома так берегут, а только нужных. Семью Николая II охраняют невоспитанные хамы, ворующие у домочадцев бывшего императора вещи, а в Крыму, но словам барона Врангеля, «команда, охраняющая Императрицу и Великих князей, относилась к ним с полным уважением и большой внимательностью».

А дальше... дальше, согласно всем канонам драматического жанра, в истории Романовых наступает кульминация.

«Около полуночи Задорожный постучал в дверь нашей спальной и вызвал меня. Он говорил грубым шепотом:

- Мы в затруднительном положении. Давайте обсудим, что нам делать. Ялтинская банда его-таки пристрелила...

- Кого? Орлова?

- Нет... Орлов спит в своей постели. С ним все обстоит благополучно. Они расстреляли того болтуна. Как он и говорил, они потеряли терпение, когда он явился с пустыми руками, и они его пристрелили по дороге в Ялту. Только что звонил по телефону Севастополь и велел готовиться к нападению. Они высылают к нам пять грузовиков с солдатами, но Ялта находится отсюда ближе, чем Севастополь. Пулеметов я не боюсь, но что мы будем делать, если ялтинцы пришлют артиллерию. Лучше не ложитесь и будьте ко всему готовы. Если нам придется туго, вы сможете но крайней мере хоть заряжать винтовки.

Я не мог сдержать улыбки. Моя жена оказалась права.

- Я понимаю, что все это выглядит довольно странно, – добавил Задорожный, – но я хотел бы, чтобы вы уцелели до утра. Если это удастся, вы будете спасены.

- Что вы хотите этим сказать? Разве правительство решило нас освободить?

- Не задавайте мне вопросов. Будьте готовы, – он быстро удалился, оставив меня совершенно озадаченным»[157].

Итак, ялтинские большевики, обозленные «хамством» Задорожного, невнятными объяснениями Москвы и непонятной позицией Севастополя, решают действовать и напасть на Дюльбер. Причина для такого радикального образа действий проста – к Ялте приближаются немецкие войска. Пленники могут ускользнуть. Именно такая же причина – приближение белочехов – будет через три месяца официальным предлогом для уничтожения Николая Романова и его семьи. Расстрел всех «дюльберовских» Романовых под таким же предлогом был бы идеальным вариантом. Ялтинские большевики именно такой вариант ликвидации «при попытке к бегству» Москве и предлагают. Но положительного ответа явно не получают либо получают нечто, что с их точки зрения есть настоящее предательство дела революции. Поэтому ялтинские товарищи решают атаковать изменнический отряд «большевика» Задорожного. Он же в свою очередь готов защищать своих пленных до последней капли крови. Это очень важный момент. Раньше дело не шло далее разговоров с мальчиком в галифе из Ялтинского Совета, но теперь предстоит реальное столкновение мнимых революционных матросов с настоящими. Это настолько необычное явление, что даже Великий князь Александр Михайлович не знает, как его описать правильно. Так, чтобы истинная подоплека событий не всплыла между строк его мемуаров. Поэтому на страницах своего произведения Великий князь «засыпает». «Пробуждается» он, когда все уже кончено, все дальнейшие события пропустив: