Хозяин «Мечты» - Элла Уорнер

– Ну вот, попалась птичка, – негромко произнесла присутствовавшая при всей этой сцене Кэрол.

Так оно и было. Все кругом ахали и охали, восхищаясь кольцом. Эстелла же стояла точно громом пораженная. Кольцо, ее кольцо. И Джерри надел его ей на палец. Все взаправду, все по-настоящему. И если она сейчас попытается возразить, воспротивиться… Поздно! Никто ее не поймет, решат, что она спятила от счастья. И никому невдомек, что коварный Джералд просто-напросто лишил ее права выбора. И впрямь говорят: коготок увяз, всей птичке пропасть!

Но каков Джерри! Должно быть, он все давно задумал и заранее спланировал. Ни слова не говоря, купил кольцо. Не слишком ли он поторопился?

Все происходило слишком быстро, Эстелла не успевает за событиями.

– Джерри… оставь его пока у себя. – Ни за какие блага мира она не стала бы сейчас носить это кольцо. Но и при мысли, что Джералд снова заберет его, душа ее содрогалась от боли. – Ненадолго, – торопливо прибавила Эстелла.

Попозже, когда они останутся наедине, когда все это сумасшествие окажется позади… когда она успеет подумать. Пока же Эстелла помнила лишь о том, что не может выяснять отношения на людях. Кольцо по случаю помолвки – это уже слишком серьезно. Неужели Джералд Фергюссон и в самом деле хочет жениться на ней?

14

И вот, наконец, весь этот богатый волнениями, суматошный день подходил к концу. Семейство Джованни шумливо уселось в автобус, собираясь возвращаться в отель, экипаж «Мечты» разошелся по домам. Молодые люди остались наедине. Джералд повез возлюбленную к ее дому.

Эстелла не знала, как быть, как ей держаться с ним. Пока что она испытывала лишь безграничное облегчение оттого, что получила хотя бы временную передышку. Передышку от поздравлений и восторгов родных. От заговорщических подмигиваний, кивков и ухмылок товарищей по работе. От необходимости делать радостное лицо и изображать счастливую невесту. Она столько улыбалась, что у нее даже щеки разболелись.

– Эстелла, скажи, кого ты боишься больше – своих родных или меня? – тихо спросил Джералд.

– Одинаково, – со вздохом ответила она.

Он крепко сжал ее руку, точно пытаясь пожатием передать ей частицу своей силы и уверенности.

– Честное слово, я ничего такого не замышлял. Всего лишь собирался сделать тебе сегодня предложение.

– Джерри, я все понимаю… моя семейка тебя просто вынудила, решив, будто между нами все давно улажено. Но… но ведь это не так. Знаешь… – Эстелла замолкла, не в силах высказать словами то, что лежало на сердце.

– Я не оставил тебе возможности выбора.

– Да. Да, вот именно!

– Но разве это так уж страшно, Эстелла? Разве, будь мы вдвоем, ты бы решила иначе?

– Не знаю. Ты не дал мне подумать… все взвесить… поговорить об этом.

– Давай поговорим сейчас.

Он снова сжал ее руку и остановил машину возле дома, где Эстелла снимала квартиру – точнее сказать, одноэтажный флигель. Хладнокровие Джералда лишь усилило ее тревогу. Она даже не вышла из машины вслед за ним, а осталась сидеть, невидящим взглядом глядя перед собой. Сердце колотилось в груди так неистово, что мешало думать.

Джералд отворил дверцу, но Эстелла не шелохнулась. Ее парализовало смятение, в подлинной природе которого она никак не могла разобраться. В голове вихрились самые дикие сомнения и вопросы. Неужели он и есть тот самый прекрасный принц, которого она так долго ждала? Будет ли он любить ее до своего смертного часа? Никогда не изменит, не посмотрит на другую женщину с вожделением? Что это – сладкий сон или реальность?

Джералд молча подхватил оцепеневшую Эстеллу на руки и легко, как ребенка, отнес к двери, в который уже раз принимая решение за нее.

– Зачем? – Это был не протест, а мольба.

Руки Эстеллы сами собой обхватили шею возлюбленного – едва ли этот беспомощный жест походил на суровый отпор.

– У тебя усталый вид, – проворчал он с напускной строгостью.

Она и впрямь очень устала. И больше всего – от душевных терзаний. Так просто, так заманчиво было склонить отяжелевшую голову на крепкое мужское плечо, закрыть глаза, прильнуть к широкой груди Джералда, вдыхая аромат его кожи, слушая мерное биение его сердца.

Не опуская Эстеллы, Джералд умудрился снять с ее шеи цепочку, на которой висел ключ, отпер дверь и вошел со своей хрупкой ношей в прихожую.

– Прости, что все так получилось. Я знаю, сегодня у тебя был трудный день. Но я не могу вернуть все в начало, Эстелла.

Его губы щекотали ей мочку уха.

– Знаю, – пролепетала молодая женщина, как всегда теряя голову от его близости.

Закрыв дверь, Джералд осторожно поставил возлюбленную на ноги и обнял, заглядывая ей в лицо. Взгляд его был нежен, но тверд. Никогда Джералд еще не смотрел на нее так. Никогда не говорил ей ничего подобного:

– Я люблю тебя, Эстелла. Ты ведь знаешь, должна знать.

У нее сжалось сердце. Ну почему эти слова так ранят? Разве от признаний в любви бывает больно? Разве ей не пристало сейчас прыгать от восторга? Так почему тени прошлого снова встают между ней и ее счастьем?

– Поцелуй меня, Джерри, – взмолилась она. – Убеди, что действительно любишь меня.

Его не надо было просить дважды. Пылкая страсть, что вложил он в поцелуй, горячей волной растеклась по телу Эстеллы, наполнила каждую клеточку ее существа неудержимым желанием. Все страхи и сомнения исчезли, унеслись, сметенные этой волной. Да! Да! Да! – пел ликующий голос в груди. И когда Джералд внезапно прервал поцелуй, с видимым усилием оторвавшись от губ возлюбленной, ей показалось, что мир перевернулся.

– Нет, нет… не так, – яростно пробормотал Джералд.

– Почему не так? – изумилась она.

– Тебе сейчас нужен не бурный натиск.

– Разве?

– Ну да… Тебе надо прочувствовать, что ты любима. А это совсем другое.

Снова склонившись к возлюбленной, он осыпал ее дождем почти невесомых, бережных поцелуев, нежность которых заставляла ее сердце замирать от блаженства. В ласках его читалось столько любви и заботы, что Эстелла таяла, уносясь на волнах сладких грез. Сковывающее ее напряжение отступало, сменяясь истомой.

– Как мне нравятся твои волосы, – выдохнул Джералд, запуская руки в темный шелк ее волос. – Как я люблю вдыхать их аромат, пропускать сквозь пальцы. А твоя грудь…

Он принялся ловко и умело раздевать возлюбленную, превращая это нехитрое действо в настоящий ритуал. От каждого его прикосновения Эстелла замирала – он притрагивался к ней так бережно и с таким восхищением, точно тело ее было невиданным чудом, бесценным даром, что ниспослали ему щедрые небеса.

– Какая у тебя красивая грудь, Эстелла. В тебе все прекрасно. Я схожу от тебя с ума. А эта твоя родинка… Любуюсь и никак не могу налюбоваться.