Дом у последнего фонаря - Анна Малышева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты молчишь… Ты мне не веришь?
Олег, взяв на колени давно отиравшуюся рядом кошку, кормил ее кусочками сыра и колбасы со своей тарелки. Цирцея, не привыкшая к такому изысканному рациону, была чрезвычайно возбуждена. Она глотала подачки, не разжевывая, давилась и урчала все громче.
– Я думаю… – тихо ответила женщина. – Может быть, все так и есть… Но…
– Я не стал бы настаивать на своей версии, если бы не этот странный затяжной сон Лизы. Светлана сразу сказала: «Лизу опять гипнотизировали!»
– Да, очень правдоподобно, – откликнулась Александра. – Но мне вот что пришло в голову: если отец все же говорил с ней по телефону, там должен был отразиться полноценный принятый вызов. Длившийся некое количество секунд или минут, понимаешь? А Лиза говорит о неотвеченном вызове.
– Она могла удалить состоявшийся вызов из памяти телефона. А не отвеченный, если таковой тоже был, оставить. Ты не представляешь себе, какие кульбиты выкидывает подсознание!
– Но в телефоне Лыгина все эти вызовы тоже должны были записаться!
Поднявшись из-за стола, Александра сняла с полки бумажный пакет, в котором хранились вороньи перья и телефон. Женщина достала аппарат, стараясь не касаться перьев. Они вызывали у нее гадливость, но выбросить их она никак не решалась.
– Откуда у тебя телефон Лыгина?! – подался к ней Олег.
– Его принесла Лиза, после того как второй раз съездила на дачу… – Александру передернуло. – И еще она оставила мне вороньи перья и страницы из молитвенника. Хочешь взглянуть?
– После! – нетерпеливо ответил мужчина. – Зачем она оставила все это у тебя?
– Она толком не объяснила. Но мне кажется, Лиза надеялась, что я начну искать ее отца…
– Вот же черт! – Олег ударил ладонью по столу. Цирцея, задремавшая было у него на коленях после сытного ужина, испуганно вскочила и убежала, спрятавшись под тахтой. – Это не зря! Он оставил девчонке какие-то инструкции насчет тебя!
– Что ты болтаешь?!
– Да ведь она не случайно пришла к тебе, а следуя его приказу! Ей только казалось, что она действует по собственной воле! Но, может быть, Лиза не все до тебя донесла… Не все вещи или не все слова… После такого-то стресса!
Александра торопливо нажимала истертые клавиши телефона. Она уже убедилась в правдивости слов Лизы, которая говорила, что контактов у ее отца не густо. «Не отвеченный вызов – я… Это я хотела позвонить Лизе, а телефон зазвонил тут, на столе. Снова я, принятый вызов. Это мы говорили с Лизой впервые. А вот не отвеченные звонки той ночи – Лиза пыталась дозвониться… Еще раз… Еще раз… Вот он сам ей звонил тем вечером, в 22.10… Номер был набран, но… Состоялся ли разговор? Продолжительность вызова – пятьдесят с лишним секунд… Можно успеть многое сказать…
А можно просто ждать, когда снимут трубку, и не дождаться…»
– Ну, что нашла? – Олег заглядывал ей через плечо.
– Ничего. – Александра, сдвинув брови, продолжала изучать списки вызовов. – Вот – он пригласил меня на дачу. Вот – я сама пыталась ему позвонить, уже с дачи. Напрасная попытка. А что еще? Почти ничего… Ему-то изредка звонили, а он – никому…
– Таков уж был старик, – с удовлетворением кивнул Олег. – Не снисходил до мира!
– Но еще никому на свете не удавалось жить без людей! – Женщина погрузилась тем временем в совсем уж старые контакты. Благодаря тому что Лыгин звонил и отвечал на звонки крайне редко, в списках сохранились вызовы годовалой давности. – Это немыслимо! Почти ничего и никого… Бывшая жена исправно звонила каждый месяц… И не по разу… Лиза призналась, что мать продолжала просить алименты, хотя деньги шли ей самой. И еще Лыгину звонили трое каких-то мужчин, названы по именам… Кстати, где ты?
– А я ему давным-давно не звонил, – пожал плечами Олег. – Не то год, не то и больше.
– Ты же приносил ему книги? – напомнила Александра.
– Да ведь это он сам ко мне заскочил, без звонка, без предупреждения. Порылся, отобрал все самое ценное и исчез. А тебе не кажется, что этому телефону место в милиции, а не здесь, на полке? Меня следователь на завтра опять вызывает, могу ей передать.
Улика тяготила Александру, и она обрадовалась возможности от нее освободиться. Убрав телефон обратно в пакет, Олег сунул сверток в карман куртки.
– А тебя для отдельного разговора приглашали? – осведомился он.
– Мне никто не звонил.
– Если позовут, не говори там лишнего о Лизе. Ей и так нелегко придется.
– Разумеется, я не заикнусь ни о каком гипнозе, – поежилась Александра. – Это было бы дико. И об экспериментах с бессмертием упоминать тоже лишнее. Самое главное, чтобы Лизе удалось оправдаться. Ведь ее в чем-то подозревают?
– Боюсь, да. Она сама виновата. «Не помню, не знаю» – только от нее и слышно. Между прочим, на даче эта прекрасная Ирина Вячеславовна поинтересовалась у меня, нет ли у девушки проблем с наркотиками, с психикой? Представляешь, какое впечатление произвела Лиза?!
– А у нее правда нет таких проблем?
– Как ни странно, нет.
– Тебе-то откуда известно? – усомнилась Александра. – Ты сто лет с ней не общался.
– Задал вопрос ее маме.
– Но они с матерью уже два года живут порознь. Светлана не может знать всего. Тем более Лиза не слишком ей открывается, она ее боится…
– Помнишь, что я тебе говорил о Лизе? – Мужчина невесело улыбнулся. – Некоторым людям нужно бояться только самих себя. Они до краев полны несчастьями и неудачами. Стоит им сделать лишнее движение, и все плещется через край…
Буханков неожиданно начал застегивать куртку:
– Спасибо за компанию, поеду-ка я спать. Денек будет тот еще… Снова кладбище, вдовушка, и показания опять давать. А послезавтра похороны.
Александра двинулась следом, провожая гостя к двери:
– Спроси Ирину Вячеславовну, отчего и когда умер Лыгин, пожалуйста!
– Отчего – ты видела, по-моему. А когда… Утром или вечером, какая тебе разница?
– Я не знаю, какие провалы в памяти могут образоваться у человека под гипнозом, – художница остановилась на пороге, широко распахнув дверь, чтобы на крутую железную лестницу падал свет, – но чтобы Лиза тем вечером приехала ко мне, после того как совершила убийство, тем самым ножом, и не помнила ничего, совершенно ничего… Осторожно, не сверни шею!
Олег уже ступил на первую ступеньку, гулко отозвавшуюся на тяжесть его тела. Обернувшись, он с сожалением произнес:
– Если бы я предвидел, что все обернется так скверно…
– Что бы ты сделал? – усмехнулась женщина.
– Я бы никогда не порекомендовал тебя Лыгину, для того чтобы избавиться от коллекций.
Он начал спускаться прежде, чем Александра осознала смысл услышанных слов. Запоздало очнувшись, женщина перегнулась через перила:
– Постой! Так это был ты?! Каким образом?! Почему же ты молчал?!
Снизу, из темноты, поглотившей старинную лестницу, как со дна ямы, негромко донеслось:
– Твой телефон мне как-то дала Альбина. Я с ее слов сразу понял, что это ты, но все не решался позвонить. А когда решил бросить дела с Лыгиным, взамен сосватал ему тебя. Как видишь, услуга не стоит благодарности…
И вновь раздались шаги. Александра стояла на площадке до тех пор, пока внизу не хлопнула входная дверь подъезда. Только тогда она преодолела сковавшее ее оцепенение и вернулась в мастерскую.
Кошка, выбравшаяся из своего убежища, как только люди покинули комнату, манерно расхаживала по столу, доедая остатки сыра и ветчины. Она упорно делала вид, что не замечает хозяйку, устало присевшую рядом, облокотясь на спинку стула.
– Так-то, – сказала ей женщина. – Больше никаких тайн.
Глава 10
Следующее утро началось неожиданно удачно. Позвонила старая знакомая и сообщила, что готова расстаться с несколькими русскими пейзажами, наследством покойного отца. Александра, отлично помнившая, о каких картинах идет речь, обрадовалась, не сомневаясь в том, что продаст их быстро и с выгодой. Затем, с промежутком в полчаса, раздался звонок из Питера. Ей предлагали реализовать серию фарфоровых пасхальных яиц 1915 года с патриотической символикой, посвященной победам русского оружия. Цена, назначенная владельцем коллекции, была так гуманна, что Александра мгновенно согласилась приехать за товаром.
– Но завтра я освобожусь только вечером, – оговорилась она, вспомнив о похоронах. – Значит, двадцать девятого утром я буду у вас.
Согрев на плитке большую кастрюлю воды, Александра вымылась, стоя в тазу и отчаянно дрожа от холода. Растирая короткие волосы полотенцем, женщина попутно одевалась и собирала сумку. Выбросив на стол ненужные книги и бумаги, она затолкнула в парусиновый «мешок» каталоги ближайших выставок, которые твердо решила сегодня показать Евгению Игоревичу. Предупреждение Олега не общаться с Эрделем ничуть не впечатлило женщину. Она по опыту знала, что один и тот же человек может честно сотрудничать с одним партнером и жульничать с другим.
