Пропавшая дверь - Лада Валентиновна Кутузова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Для зла нет места! – какая-то девушка бросилась к двери и уперлась в нее руками, за ней последовали другие.
Люди решили бороться до конца. Их объединяло отчаяние: терять больше нечего, не прискачет рыцарь или принц на белом коне, не явится могучий воин или всесильный маг.
– Нет иных героев, кроме нас, – прошептал Дафф.
«Мы все – герой поневоле, – думал он, – которому ужас как не хочется выходить из уютного дома и топать куда-то за сокровищами и приключениями. Никто из нас не мечтал о подвигах. Точнее, мечтал, представляя себя на месте книжного героя, но в жизнь воплощать мечты не спешил. Только настоящих героев почему-то не подвезли, да и супермены остались в комиксах и фильмах. А потому героем становится обычный человек, которому эта ноша не по плечу и который рад бы ее сбросить, да не на кого».
В этот миг Дафф готов был выскочить на улицу и биться с ведьмами, пока жизнь не оставит его. Но дверь содрогнулась еще пару раз, а потом все стихло. И стало так тихо, что Дафф услышал биение собственного сердца.
– Ушли, – произнес кто-то.
Глава 19
Настолка
Из церкви выбрались не сразу: народ жаждал сперва убедиться в безопасности. Ник с друзьями тоже вышли наружу: уже стемнело, но можно было разглядеть брошенные вещи, обрывки одежды, следы крови – в суматохе многие получили ранения. А неподалеку от храма неподвижно лежала ведьма, ее голова была разбита кочергой, валявшейся рядом с телом. Люди медленно обступали ведьму.
– Значит, и их убить можно, – произнес кто-то.
– Молчи! – оборвали его из толпы.
После смерти ведьма походила на мумию: сморщенная пергаментная кожа, обтянувшая иссохшее тело, на голове – остатки седых волос с запекшейся кровью на них.
– Ведьмы могут отомстить, – раздался женский голос.
– Они первые нарушили ритуал, – возразили ему.
– Они не колдовали, – упорствовал женский голос.
– Мы не знали этого.
Ник с ребятами не стал задерживаться и отправился на постоялый двор: переночуют там, а завтра двинутся за радугой. Ничего хорошего из затеи Даффа не вышло, хотя Ник кое-что решил для себя. По пути он заметил прозрачный камень фиолетового оттенка размером с деснар. Ник наклонился и подобрал камень – пригодится.
На постоялом дворе царило оживление. Митл поставила на столы кувшины с полевыми цветами, народ занимал места на лавках, Татиль разносил еду и напитки.
– Ну мы и перетрухнули.
– Я думал, кранты нам.
– Вот учудили-то, – отовсюду разносились разговоры.
– Празднуем! – Митл встала в центр зала и залпом осушила кружку.
Ее поддержали стуком чашек по столам. Татиль заметил ребят и пригласил за стол.
– За счет заведения! – он улыбался.
Ник с удивлением посмотрел ему вслед: что случилось? Парню остался год жизни, а он чему-то радуется. Им на стол поставили горячий сбитень, горшок с запеченными кусочками курицы с овощами и пирог с рыбой. Ник, считавший, что последнее приключение отбило аппетит, сам не заметил, как доел все до последнего куска, вычерпав соус хлебом. Гуляние продолжалось до полуночи, а после все отправились по домам.
– Я поняла, – сообщила Нику и Даффу Анаит, когда они улеглись на тюфяки.
– Что именно? – хотелось спать так сильно, что язык еле ворочался.
– Это Митл убила ведьму. И, наверное, ведьма была той самой, которая прокляла Татиля, – в голосе Анаит слышались нотки превосходства.
– Весь вечер думала? – Дафф не удержался, чтобы не сыронизировать.
– Ведьма погибла, проклятие отменилось – все четко! – Анаит не обратила ни малейшего внимания на сарказм Даффа.
Что-то в этой версии было, но в следующий миг Ник провалился в сон.
Когда уже рассвело, путники вышли с другой стороны города: возвращаться в село не имело смысла – мальчишку так и не отыскали. Стеклышки «молчали», наверное, путники снова сбились с дороги, но почему-то никого из них это не шокировало. Значит, пока так надо. А потом они найдут способ вернуться на серый путь между мирами Темногорья – у путников есть цель.
Припекало солнце – день обещал быть жарким, хотя в воздухе ощущалось предчувствие грозы – парило. Анаит закатала штаны до колен, и Ник последовал ее примеру – пусть ноги загорают. Дорога пролегала через окрестные деревеньки, отделенные друг от друга распаханными лугами и редколесьем.
– Елки! – до Ника дошло только сейчас. – Я же веревку в церкви оставил.
Возвращаться не хотелось, да и не факт, что удастся найти ее.
– Станет местным артефактом, – Дафф жевал сорванную травинку. – Веревка, благодаря которой врата выстояли!
Анаит фыркнула со смеху.
– Зато вот что у меня! – Ник вытащил из кисета фиолетовый камень.
Дафф с удивлением посмотрел на него:
– Где взял?
– Как от церкви шли – валялся в стороне.
– У ведьмы был такой: глаз-алмаз. Помнишь, она говорила?
Ник присвистнул: вон оно что! Надо будет опробовать его.
– Убери подальше и при посторонних не доставай, – предупредил Дафф.
Странное дело, нянькой для младших братьев-сестер был Ник, а в их компании вечно поучал Дафф – подумаешь, всего на год старше. Иногда это жутко бесило, но сейчас Ник не стал спорить, а спрятал камень.
Вопрос с направлением остался открытым, зато решились проблемы с едой и питьем – по дороге встречались харчевни для путников, а воду можно было набрать в колодцах.
– Как-то странно, – Ник все-таки не выдержал. – А куда мы идем?
Вопрос почти визуально повис в воздухе. Раньше путники двигались по знакам, оставляемым стеклышками, теперь их путь сделался бесцельным.
– В ближайший трактир, – Дафф красноречиво ткнул на надвигающийся грозовой фронт.
Словно в подтверждение его слов подул прохладный ветер, так что Ник раскатал штанины обратно и напялил толстовку. Затем путники, словно по команде, прибавили шаг. Ветер подталкивал в спину: мол, поспешите, совсем скоро вам не поздоровится. Как назло, путники вышли на открытое пространство – ни деревьев, чтобы укрыться, ни признаков поселения.
– Ну почему все на нас сваливается? – Ник не желал примириться, что придется вымокнуть.
Непромокаемые плащи у путников имелись, но при взгляде на догоняющие тучи охватывала тоска – одним дождем тут не обойдешься.
Пришлось перейти на бег в надежде, что произойдет чудо и путники наткнутся на убежище быстрее, чем грозовой фронт нагонит их. Когда ветер усилился, поднимая клубы пыли, а небо заволокло серой пеленой,
