Право на счастье - Елена Звездная

— Ваше величество, — взмолилась девушка, когда по ее телу потекла кровь.

Острое оружие, вспарывая кожу от бедер неумолимо двинулось к треугольнику курчавых темных волос.

— Нет! — она дернулась, пытаясь спастись.

И он убрал шпагу, скрыв окровавленное лезвие в ножнах. Затем единым плавным и стремительным движением подошел к дрожащей от боли и ужаса фрейлине, схватил за подбородок и заставил смотреть на себя. Линен боялась даже кричать, понимая, что спасения нет, и не будет.

— Наказание за предательство — смерть, — нежно, почти влюблено улыбаясь, произнес прекрасный ангел, склоняясь к ее лицу. — Но прежде, чем я вырву твое сердце, ответь мне, милая, осознавала ли ты последствия своих действий?

Белокожая и светловолосая девушка, с глазами цвета фиалок, вздрогнула и глаза опустила.

— Вот и ответ, — уже иным, ледяным и полным ненависти голосом произнес прекрасный ангел.

Затем последовал удар в живот. Удар такой силы, что треск ломаемых костей был слышен каждой из присутствующих.

— Аллес! — воскликнула королева.

— Не вмешивайся, — ответил жестокий демон, подходя к воющей от боли жертве, затем схватил ее за волосы, поднял и нанес следующий удар.

Он остановился, лишь когда окровавленное месиво, бывшее когда-то фрейлиной, перестало подавать признаки жизни. К этому моменту Алиссин уже только стонала, закрыв лицо руками и не желая смотреть на расправу, остальные себе подобного позволить не могли и дрожащие, полуодетые с ужасом смотрели, как на их глазах убивают, жестоко и безжалостно.

Когда окровавленный труп унесли, а фрейлины торопливо покинули королевскую спальню, Аллес подошел к постели, нежно улыбнулся сестре и ласково посоветовал:

— Спи, тебе следует отдохнуть.

Откинувшись на подушки, Алиссин как-то обреченно покачала головой и невольно вспомнила слова Катарины.

— Иногда ты бываешь неоправданно жесток! — не скрывая неодобрения прошептала она.

— Каждый, кто причинил тебе вред, лишает себя права на жизнь, — спокойно ответил Аллес, присаживаясь на край ее постели.

— И все же… слишком жестоко.

Снисходительно улыбнувшись, он неожиданно жестко произнес:

— Есть только ты и я, Алиссин! Весь остальной мир может катиться к демонам!

Она невольно улыбнулась, протянула руку, коснувшись его окровавленных пальцев, и мечтательно добавила:

— Еще есть Катарина…

— Моя племянница?

— Нет, — улыбка королевы Шарратаса стала еще мечтательнее, — маленькая, нежная, наивная Катарина…

Чуть нахмурившись, Аллес задал крайне неприятный для него вопрос:

— Фаворитка Дариана?

Едва заметно кивнув, Алиссин прошептала:

— Она тебе понравится… Моя Кати… Больше всего на свете, я бы хотела сейчас обнять ее… — и уже засыпая, королева вдруг вспомнила о важном.

— Аллес, а Дариан?

— Спи, — отозвался брат, нежно касаясь ее щеки, — просто спи. Я обо всем позабочусь… Включая твою Кати.

Мрачное подземелье, шесть ярко пылающих свечей в едином подсвечнике и висящий на цепях обнаженный мужчина.

Он не пошевелился когда послышались шаги, едва заметно вздрогнул, едва одинокий посетитель с протяжным скрипом открыл дверь, и вскинул, голову вглядываясь в визитера.

— Как самочувствие, ваше величество? — насмешливо поинтересовался Аллес, размещая принесенный факел у стены.

Дариан не ответил, продолжая пристально следить за вошедшим.

— Есть хорошая новость, — светловолосый ангел с жестокой ухмылкой встал напротив пленника, — у вас родился сын, ваше величество. Его именовали именем вашего отца. Поздравляю.

Не отреагировал пленник и на эти слова, и тогда Аллес продолжил:

— А теперь очень хорошая новость — сегодня вас оскопят. Дариан дернулся, и хрипло произнес:

— Вы не посмеете! Я — король Шарратаса! Скрыть подобное преступление невозможно?

Рассмеявшись, Аллес спокойно переспросил:

— Король?! Ты король?! Пожалуй, вы единственный в Шарратасе, кто помнит об этом. Придворные уже давно осознали, кто является фактическим правителем, в то время как правитель номинальный пьет и предается кровавым оргиям. А народ… Народ, ваше величество, чтит свою благочестивую королеву, добрую, прекрасную и справедливую! Ту, что родила наследника и назвала его в честь всеми обожаемого короля Ранамира. И теперь он, долгожданный младенец, всеми признанный король Шарратаса.

Захрипев, Дариан яростно дернулся, чем вызвал очередную усмешку Аллеса.

— Знаешь, — произнес король Лассарана, отходя к длинному столу у стены и доставая из внутреннего кармана небольшой сверток, — мы не планировали тебя убивать. Алиссин вполне устраивало, что ее супруг фактически отошел от дел, меня более чем устраивало, что король более не посещает спальню своей королевы.

Порошок серебристой струйкой высыпался в бокал, следом Аллес налил красное вино. Собственным пальцем небрежно размешал.

— Но ты совершил одну непоправимую ошибку, Дариан, — подхватив бокал, юноша неторопливо направился к жертве, — ты посмел ударить мою сестру.

Аллес подошел, быстрым движением ухватил его за волосы, заставил запрокинуть голову и невзирая на яростное сопротивление, начал вливать содержимое в глотку поверженного короля. Некоторое время в мрачном подземелье слышались лишь хрипы, рычание и падение капель на каменный пол.

Завершив, Аллес издевательски потрепал короля по щеке и произнес:

— Это порошок эллатра, он вызывает помутнение рассудка. Сейчас я влил основную дозу, после тебе ежедневно будут давать его вместе с лекарствами. И знаешь, каков будет итог?

Дариан с ненавистью смотрел на него. Но его реакция лишь рассмешила Аллеса.

— У Шарратаса будет добрая королева и безумный король, — прошептал юноша. — Но ты пока останешься жить, малыш Дарри. Год, или чуть больше, ровно до тех пор, пока мы не будет точно уверены, что наследный принц Ранаверн выживет. А если нет, — улыбка короля Лассарана стала шире, — тогда Алиссин родит другого.

Дариан продолжал молча взирать на Аллеса, ровно до тех пор, пока тот не добавил:

— Родит от меня!

Когда довольный и торжествующий правитель Лассарана покидал подземелье, вслед ему неслись проклятия и оскорбления, но король лишь хитро улыбался, слушая, как яростно изливает свой гнев уже побежденный противник.

Спустя двадцать дней, королева Шарратаса смогла встать с постели и лекари уже не опасались за ее здоровье. Ее царственный брат, с нетерпением ожидал выздоровления сестры, находясь при дворе Шарратаса, и лишь немногие ведали истинное положение вещей — король Дариан сходит с ума в собственной спальне, а Аллес, волею своей сестры, стремительно меняет власти на местах, а так же убирает сторонников короля из совета. И как-то совсем испуганно шептались о каре господней, что поразила знать Шарратаса… Падения с лестниц, гибель на охоте, неожиданно разгулявшиеся разбойники, что начали нападать даже на замки, правда, лишь неугодных Аллесу дворян.