Малое солнце (СИ) - Мамедов Руслан

— Я не могу пойти на это, подвергнув вас опасности, — хладнокровно ответил Уилсон.

— Пораскинь потенциалами в своих микросхемах. Иногда, чтобы выжить, нужно пойти на риск. Разве не об этом ты говорил, когда заделывал пробоину в моем скафандре? Ты вырубил меня, но это позволило сохранить мне жизнь. Ценой меньшего нанесенного вреда ты предотвратил больший. То же самое и сейчас. Мы идем на риски, чтобы увеличить свои шансы выжить! Мысли шире, мысли за рамками скафандра, где заканчивается твоя зона ответственности. Это приказ.

Какое-то время искусственный интеллект скафандра сохранял молчание. Вероятно, в этот момент в нем протекали процессы, взвешивающие потенциалы принимаемого решения.

— Хорошо, я попробую, — наконец произнес Уилсон.

Джейдер удовлетворенно кивнул.

— Давай, Уилсон. Сделаем это.

Спустя полчаса все было готово к эксперименту. К скафандру были подключены множество кабелей, часть которых вела к блоку процессора, а другая — к платам компьютера. Уилсон служил связующим звеном.

— Все готово, Уилсон, можем начинать. Только не подведи!

— Начинаю. Но вынужден еще раз предупредить, что во время работы мне придется отключить все активные процессы для увеличения производительности. Это может занять неопределенное количество времени.

— Хорошо, — на мгновение усомнившись, ответил Джейдер. — Начинай.

Вся индикация на визоре скафандра тут же погасла, погрузив глаза в непривычную темноту. Быстро ослабел и окончательно умолк шум газового насоса. Системы жизнеобеспечения были отключены. Уилсон бросил все свои силы на задачу, решение которой, возможно, займет больше времени, чем осталось у Джейдера.

— Как успехи, Уилсон? — спросил Джейдер, словно проверяя, не обманул ли его скафандр.

Но Уилсон ничего не ответил. Его здесь больше не было. Погрузившееся в темноту пространство начинало давить на нервы. Понять, происходит что-либо или нет, было просто невозможно.

— Уилсон! — повторил свой запрос Джейдер, почувствовав себя беззащитным среди мертвых сводов рубки управления.

Внезапно визор скафандра залил синий цвет. Повсюду побежали строки кода, но слишком быстро, чтобы человеческий глаз успел вычленить хоть что-то. Многочисленные экраны главного компьютера тоже замерцали. Все пространство вокруг пульта управления зарябило вспышками голубого пламени, которые вскоре успокоились, собираясь в единое целое. Теперь на всех голограммах горел тот же самый синий экран, что и на визоре Джейдера. Спустя томительно долгую минуту синий экран на визоре погас, и на его месте появилась большая вращающиеся эмблема Jupiter Space Association. Вращаясь, голограмма проходила сквозь трещину визора. Каждое вращение она преломлялась, раскалывалась на осколки и собиралась вновь. На экранах рубки управления красовалась такая же эмблема. Мертвенная поверхность панели все еще сохраняла безразличие к проблемам Джейдера, бликуя в холодном свете контурного освещения.

— Давай же, черт! Клянусь Юпитером, я брошу пить по субботам, если ты заработаешь! — просипел под нос Джейдер.

В скафандре постепенно становилось душно.

Вдруг экран дернулся вспышкой и вновь погас, раскинув россыпь горящих индикаторов.

— Ты что, ждешь от меня новых уступок?! Работай же, черт бы тебя побрал!

В этот момент экран вновь вспыхнул, молниеносно пролистывая какие-то аналитические данные. Изображение продолжало дергаться в странных конвульсиях, то и дело скрывая информацию из вида. Было заметно, что компьютер работал с перебоями. Вероятно, повреждения коснулись и других, более деликатных систем в его начинке, но разбираться во всем этом не было ни времени, ни возможности. Пока загрузка компьютера продолжалась крайне медленными темпами, Джейдер, не отрывая взгляда от панели, приготовился сделать запись. Он не знал, будет записан его отчет или нет. Но что-то внутри заставляло его говорить несмотря ни на что.

— Запись в журнал. 157-й час каллистианских суток. Мне удалось запустить главный компьютер рубки управления шахтой. Не могу сказать, будет ли он нормально работать, загрузка идет с перебоями, но робот из транспортного узла теперь работать точно не будет. Так получилось, что его пришлось пустить на запчасти. Зато теперь, если этот ржавый кусок вычислительного дерьма все-таки получится запустить, я смогу инициировать диагностику систем всей шахты и составить полную карту повреждений. Возможно, я…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В следующий миг слева в метре от Джейдера, вспыхнул проекционный стол, заставив позабыть все, что он хотел сказать. В неравномерном бьющемся свечении загорелась эмблема приветствия. Впрочем, на этом весь позитив со стороны воскресшей из мертвых техники был исчерпан. Похоже, компьютер и сам понимал, что все вокруг было ни к черту. Не успела эмблема приветствия исчезнуть, как экран залило красным цветом.

В следующую секунду свечение на проекционном столе дернулось и полностью погасло, погрузив помещение в полумрак. По инфопанели побежали диагностические данные. Стол вновь вспыхнул огнем, вырисовывая в воздухе дрожащее изображение. Это была схема шахты в разрезе, постепенно обретающая глубину и детализацию. То и дело в разных уголках ее ответвлений вспыхивали красные огни ошибок, обозначающие те или иные повреждения. Ствол шахты уходил вглубь недр Ганимеда на два с лишним километра. Широкие ветви горизонтальных штреков раскидывались в стороны от основного ствола, образуя несколько уровней с глубинной нумерацией. Все поверхностные постройки, в том числе и те, где сейчас находился Джейдер, относились к нулевому уровню, и его диагностическая детализация была практически завершена. Яркие вспышки ошибок залили кровью трехмерные модели посадочной площадки и ангара хранения концентрированных солей урана. Все эти строения были уничтожены или необратимо повреждены. Перед глазами метнулось воспоминание огромного разлома, безжалостно проглотившего эти постройки. Налились огнем и резервуары с криотопливом, а также проекция жилого отсека, уничтоженного вследствие пожара. Джейдер опустил голову. Без жилого отсека запасов кислорода в его скафандре и дополнительных блоках хватит на несколько дней экономного потребления. Если за это время он не найдет способ его добычи, то уже очень скоро этот срок может стать рубежом и его жизни. К этому моменту детализация первого уровня была практически завершена. Это был самый старый штрек, залегающий на сравнительно небольшой глубине. Продолжительное выщелачивание, а следом и огромные буровые машины, тепловые излучатели роботов давно высосали из него все ресурсы, оставив в полном запустении. Этот уровень был мертв и лишен какой-либо активности. Однако телеметрия полностью прощупывалась и несмотря на несколько ошибок в работе датчиков компьютер смог собрать диагностические данные. Проекционная схема продолжала расползаться по столу, пуская свои корни все глубже и глубже. Световые линии уже начали рисовать контур второго глубинного уровня, с каждой секундой обрастая деталями. В активности уровня не возникало никаких сомнений. Визуализацию заполонили многочисленные сигнатуры добывающих роботов и тепловых машин. К сожалению, диагностическая карта не давала понять, функционируют они или нет, регистрируя лишь фактическое присутствие. Но телеметрия уровня читалась без проблем. Тем не менее на этом везение закончилось. Проекционная карта расползалась в стороны, словно не в силах пробиться вглубь. Детализация третьего и четвертого глубинных уровней оставалась невидимой, озаряясь холодным серым свечением. Телеметрия мертвенно молчала, словно ниже второго уровня не существовало больше ничего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так вот где, видимо, произошел обрыв, — процедил сквозь зубы Джейдер, тщетно всматриваясь в безжизненные показатели глубинных уровней.

Телеметрия сохраняла молчание, с каждой секундой унося надежды на восстановление хотя бы частичной функциональности. Третий и четвертый уровни были по-своему важны и даже жизненно необходимы для полноценного функционирования всей шахты. По большому счету, на третий уровень Джейдеру было плевать. По сути, это был еще один активный штрек, под завязку набитый добывающей техникой, утрата которой была хоть и ощутимой, но все-таки сносной. А вот четвертый уровень был сердцем всей шахты. В недрах планеты, на глубине свыше двух километров, был заключен реактор, питающий весь добывающий комплекс. Его расположение на такой глубине было неслучайным. Согласно подсчетам, в случае аварии реактор был бы автоматически захоронен под километровым слоем льда, не причинив разрушений поверхностным постройкам. Реактор служил основным источником энергии для всей шахты. Наиболее мощные и энергозатратные системы, такие как буровые машины, тепловые излучатели, насосы и агрегаты очистки и переработки, получали энергию непосредственно от него. В процессе их работы из штреков выплавлялись огромные объемы льда, образуя кубометры воды, которую нужно было куда-то девать. Вода откачивалась на поверхность и подвергалась расщеплению на водород и кислород, которые запасались в резервуарах и служили резервной системой питания для всей шахты. По сути, водородно-кислородная пара представляла собой криогенное топливо и была побочным эффектом работы реактора, выполняя роль аккумулятора. В случаи остановки реактора этих запасов должно было хватить на некоторое время автономной работы всего добывающего комплекса. К тому же по причине своей доступности и простоты использования именно водородно-кислородная пара служила источником энергии для всех добывающих роботов, транспортных кораблей и даже для большинства типов скафандров, один из которых использовал и сам Джейдер. Уж чего-чего, а льда на спутниках Юпитера было много, а ядерная энергия позволяла сделать из него дешевое топливо. Как бы то ни было, состояние реактора на текущий момент было неизвестно. Коммуникация с третьим и четвертым уровнями была нарушена, и компьютер не мог получить даже самую простую телеметрию. Да, системы защиты реактора позволяли ему работать полностью автономно и сохранять стабильность даже без связи с главным компьютером. Однако о его текущем состоянии до сих пор оставалось только догадываться.