Арктический клуб любителей карри - Дани Редд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все совсем не так. Но у нас очень много общего. А мы с тобой… ну ты ж не могла не заметить, что у нас все как-то не очень.
– Я тяжело перенесла переезд. Но мне казалось, все начинает налаживаться. Ты никогда ничего не говорил.
Райана снова вдруг страшно заинтересовали его же собственные руки. Плечи его обмякли, словно это он был тут главной жертвой. А когда он заговорил, то еле слышно, почти шепотом:
– Ох, Майя, ну как я мог? Ты последние пару месяцев была такой хрупкой, такой ранимой. Я и не осознавал, насколько, как трудно… Слушай, мне страшно жаль.
– Но я же проделала весь этот путь ради тебя.
– Может, отчасти-то в этом и проблема, – сказал он.
– Ты хотел, чтобы я поехала с тобой.
– Знаю, знаю. Но ты только ради меня тут и торчала. А надо было больше думать о себе. Ориентироваться на свои цели, не на мои.
– Как Астрид, да? Ты потому с ней и трахаешься, что она такая вся целеустремленная?
Я разрыдалась.
Райан совершенно инстинктивно поднялся и обнял меня. Но объятия эти ощущались чужими, неловкими. Да и как бы еще, учитывая, что он бы сейчас предпочел обвить руками совсем не меня. Я оттолкнула его.
– В конечном итоге ты сама же мне спасибо скажешь, честное слово. Да и вообще, ты Арктику не выносишь. А теперь можешь уехать. Заняться своей мечтой.
– А что, если я мечтаю быть с тобой?
Райан покачал головой:
– Мы не подходим друг другу. Я просто осознал это раньше, чем ты.
Топор опустился.
Связь меж нами рассечена.
У меня кружилась голова от неожиданности. Отношения всегда и во всем состоят из компромиссов, но разрывы – исключительно односторонни. Сейчас мне больше всего на свете хотелось, чтобы меня обняли и утешили. Но тот, кому полагалось обнимать и утешать, торопился уйти.
– Не стану висеть у тебя над душой. Найду, где переночевать. А завтра зайду соберу свои вещи.
– А потом?
– Слушай, комнату, конечно, по условиям контракта дали мне от работы. Но ты оставайся здесь сколько нужно. Пока не купишь билет домой.
– Домой? – опустошенно повторила я.
Как мне хотелось куда-нибудь в привычное, знакомое место. Норвич? Но кто-то другой уже живет в моем доме, кто-то другой занял мою работу. А кроме того, каждый угол, каждая улица, каждый паб, каждая кофейня будут напоминать мне о нем, о Райане. Школики скрутили меня с неслыханной силой.
– Я чувствую себя такой потерянной, – проговорила я.
– Ты можешь вернуться в Индию. Пожить какое-то время с отцом.
Я подумала о папе, о том, как он уговаривал меня остаться. О возвращающихся воспоминаниях, каждое из которых уносило меня все дальше от прежних моих представлений о маме. Подумала о Бангалоре, городе, где мне приходилось делать над собой усилие, чтобы переносить шум, бесконечный поток машин, давку, любопытные взоры на улицах. Где все, все было чужим и незнакомым. Я покачала головой.
– Теперь ты можешь делать все, что захочешь. И где-то на свете есть тот, кто сделает тебя счастливой. Кто-то, кто подходит тебе гораздо лучше, чем я, – сказал Райан.
– Ты говорил: тебе нравится, какие мы разные.
Он грустно улыбнулся:
– Я и правда так думал.
Но это же все просто ошибка? Временное умопомрачение, над которым мы еще посмеемся вместе через месяц-другой? Конечно, я заставлю его как следует за мной побегать. Но мы еще будем вместе. Я с надеждой посмотрела на Райана, но тот уже уходил.
В стуке захлопываемой двери было что-то невыразимо финальное.
Звук разваливающегося на части мира.
Клочки и ошметки.
Комната перед моими глазами то расширялась, то снова сжималась.
Тревога, красный код – небывалого масштаба. Мне казалось, это сердечный приступ.
Ты не умираешь, ты не умираешь…
А потом все стремительно понеслось под горку.
21
Из небытия меня вырвал телефонный звонок. Нина.
– Привет, – пробормотала я.
– Ты что, спала? У вас же сейчас там сколько, середина дня?
– Угу.
Я с трудом села. Голова болела. Вчера вечером, наконец перестав задыхаться, я по дурости выпила все спиртное, что нашлось в кухонном шкафу.
– Качок прислал мне эсэмэску. Мол, у тебя какой-то кризис, пусть я тебе позвоню.
Я крепче стиснула телефон.
– Я застала его трахающимся с другой.
– Да ты шутишь!
– Не-а.
Она шумно втянула в себя воздух.
– Бо-о-оже. Ну и скотина. Никогда мне не нравился.
– Да нравился он тебе. Так меня поддерживал с моей тревожностью.
– Майя, он только что бросил тебя, одну-одинешеньку в гребаной Арктике.
При мысли об этом у меня потемнело в глазах.
– Я потащилась сюда за ним, как коза на веревочке.
– Это он тебе так сказал? Черт, да он еще и газлайтер! Он умолял тебя с ним поехать!
– Боже, Нина. Что мне теперь делать?
– Знаешь, может, оно и к лучшему. Тебе ж там не нравится. Приезжай в Лондон. Я как раз ищу нового соседа.
Следующие несколько минут Нина из кожи вон лезла, пытаясь меня уговорить. Мы снова будем жить вместе. Готовить всякое вкусное, ходить в пабы и пить коктейли. Я найду новую работу и возобновлю общение с подругами по кулинарному колледжу. Но меня томила смутная мысль.
– Райан сказал, я никогда не пыталась чего-то добиться сама. Это правда?
– Неправда! То есть вообще! – ответила Нина быстро, даже чересчур быстро.
– Ты моя лучшая подруга. Я знаю, когда ты врешь.
– Сейчас ты слишком уязвима. Не самое подходящее время для горькой правды.
– Так это правда?
– Ты совсем не ленивая. Просто у тебя чертовски низкая самооценка. И это порой мешает тебе заниматься тем, чем хочется. И постоянно загоняет тебя в ситуации, в которых тебе лучше не оказываться. Будь у тебя больше уверенности в себе, ты бы в первый же день ушла с той ужасной работы в ресторане и нашла бы что-нибудь получше.
Я вдохнула – протяжный, дрожащий вдох. Нина была права – не самое подходящее время для горькой правды.
– Не знаю, что теперь делать, – повторила я.
– Сейчас тебе надо быть с теми, кто тебя любит. Приезжай ко мне!
Через пятнадцать минут я повесила трубку, чувствуя себя самую капельку лучше. По крайней мере, хоть кто-то в этом мире хочет быть со мной рядом. И Нина права. Арктика – мечта Райана, а не моя. Мне тут плохо. Арктика вдребезги разбила тот образ идеальной спутницы жизни, который я так пыталась создать для Райана. Все время нашего романа я из кожи вон лезла,
