Цена ошибки - Джон Джу

— Мне пожалуй нравятся вот эти, — пришла к решению доктор.

— Замечательно! Позвольте… — Штайнер взял очки из её рук, и заглянув внутрь магазина, расплатился с продавцом.

Выйдя обратно, он протянул покупку женщине.

— Прошу вас.

— Я…

— Даже не думайте чувствовать себя неловко! Мы практически похитили вас, и если я могу сделать что-нибудь, что немного улучшит ваше настроение — я буду счастлив.

Сара немного порозовела, и видимо чтобы скрыть смущение, скрыла глаза за новым предметом туалета.

— Позвольте пригласить вас в ресторан? Мне рассказали о одном местечке, я думаю вам там понравится.

Штайнер галантно предложил женщине руку. Чуть поколебавшись, она опёрлась на неё, и они двинулись вверх по улице.

— Я боюсь показаться невеждой, но мне всегда казалось что Малайзия — азиатская страна, — с любопытством оглядываясь по сторонам спросила доктор, — А оказалось что азиатов тут — может быть треть!

— Пусть впечатление от этого города не вводит вас в заблуждение. Малайзия, хоть и является домом для многих национальностей, тем не менее страна азиатская. Но Домарас — необычный город.

— Что-же в нём необычного?

— О, много граней… — он говорил обволакивающим тоном рассказчика, хотя в уме постоянно шла чёткая работа отделения служебной информации от информации для обывателя.

— Домарас значительно более старый город, чем можно предположить. Конечно ему не сравниться с Джорджтауном — южный сосед был основан в конце восемнадцатого столетия, тогда как история Домараса начинается в двадцатых годах двадцатого века. Эта страна была под господством колониальных империй тех времён, и другие народности стали не только привычными, но и естественными здесь. Как и каждая колония вдали от Европы, и Малайзия привлекала людей, не боящихся труда, искателей приключений, авантюристов и тех, чья жизнь в Старом Свете не сложилась. Добавьте к этому удачное расположение этого города — находясь недалеко от границы, Домарас фактически является главными воротами торговли между Индонезией и континентом.

— Вы говорите очень красиво, Зигмунд, — неожиданно прервала его Сара, — У вас интересные формулировки, вы действительно думаете над своими словами, а не просто цитируете прочитанное, я права?

— Мне жаль вас разочаровывать, но всё это я почерпнул из брошюры, — мужчина виновато улыбнулся.

— Это привычка, которой обучают на правительственной службе? Хотеть выглядеть хуже, чем вы есть на самом деле? — он не видел её глаз за тёмными стёклами очков, но чувствовал что она пытается прочитать его взгляд.

— Я думаю это защитная реакция, как у скунса, — снова улыбнулся Штайнер. — Вы можете видеть что я человек совсем не того типа, к которому относятся мои коллеги, и защищаться мне приходится другими методами.

Женщина улыбнулась в ответ, как-бы признавая что отказывается получить честный ответ, но Штайнер подозревал что это не последняя её попытка разузнать о нём побольше. Доктор сменила тему:

— Кстати о ваших коллегах, — Сара оглянулась по сторонам, но разумеется ничего не заметила. Его люди не были специалистами охраны, но их обучение включало в себя умение оставаться незаметными. Тем более в такой яркой, всё время движущейся толпе.

— Они где-то поблизости, я полагаю, — пожал он плечами, создавая впечатление будто действительно не видит их, что на самом деле было-бы непростительной ошибкой. — Не волнуйтесь, ничего не случится.

— Я и не волнуюсь… Продолжайте-же ваш рассказ, прошу вас.

— Да, торговые ворота, — вспомнил он тему, на которой остановился, — Все эти особенности делают Домарас действительно котлом культур и наций. Помогает и толирантность Малазийского правительства к другим религиям. В отличии от большей части страны, исповедующей ислам или буддизм, в Домарасе любой сможет найти место, чтобы обратиться к своим богам согласно своей традиции. Если вы взглянете вон туда, между этой башней и зелёной крышей, вы заметите храм, построенный давольно давно. Правда я не очень разбираюсь в религии, и боюсь ошибиться в точном его определении.

Разумеется Штайнер промолчал о том, что в окружённом зелёным ореолом деревьев древнем храме сейчас располагается фабрика Триад по производству наркотиков. Монахи с одинаковыми тщательностью и смирением молятся, справляют свои церемонии, и синтезируют вещества, чемодан которых стоит больше годовой зарплаты мэра города. Официальной зарплаты, конечно.

— Действительно живописное здание, вы думаете что мы сможем навестить его?

— Боюсь что нам не позволят. Подниматься в гору, в необитаемых местах будет слишком опасно.

— Понимаю… — женщина разочаровано вздохнула, и практически одновременно с этим они подошли ко входу в ресторан. Швейцар, истинное назначение которого не скрывала дорогая ливрея, чуть оттопыривающаяся на левом боку, поклонился и распахнул перед ними дверь.

Внутри ресторан оказался весьма приятным местом, к облегчению Штайнера. В противном случае пришлось-бы сочинять для доктора Эвертон историю, объясняющую почему он затащил её именно сюда. Низкие потолки и скрытые плафонами светильники на стенах создавали интимную обстановку. Длинные лиственные растения в кадках отделяли столики друг от друга, призывая посетителей укрыться для приватной беседы. На небольшой сцене в дальнем от входа углу сопровождаемый контрабасом, гитарой и барабанами чернокожий мужчина что-то томно напевал в микрофон. Несмотря на относительно ранний час, зал был заполнен больше чем на половину, и подскочивший официант оказался очень кстати. Проведя их к свободному столику, удобно расположенному неподалёку от входа, он выдал им меню и удалился, попросив позвать его как только он потребуется.

— Что посоветуете? Только не надо говорить что вы и в еде не разбираетесь, я вам не верю!

Сара сняла очки, и теперь он снова мог видеть её наблюдательные серые глаза. Сейчас они немного искрились, хотя возможно это было только отражением небольшой свечи, горевшей на столе.

— Вы выбили почву у меня из под ног! — рассмеялся Штайнер. — И всё-таки заказывать придётся вам. По окончании поездки мне надо будет отчитываться перед начальством, и я хочу честно свалить превышения бюджета на вас.

— Какой ловкий ход! — мелодично рассмеялась доктор, и он подумал что прогулка определённо пошла ей на пользу. После нескольких дней в заперти, сейчас женщина расцветала на глазах.