Темное пламя - Алисон Ноэль

Кое-как отползаю в сторону и, зажмурясь, пробую материализовать новую машину, помощнее. Отчетливо вижу огненно-красный «ламборгини». Дальше меня ждет потрясение: открываю глаза, а машины нет. Сделав глубокий вдох, повторяю попытку. Сперва пробую создать «порше», затем скопировать свою «миату», потом — «тойоту-приус», как у Муньоса, потом крошечный смарт-кар… Ничего! Я уже и на мотороллер согласна, так и он не выходит! Почти в шутку пробую материализовать роликовые коньки, и вот у меня в руках белые кожаные ботиночки с металлическими лезвиями вместо колесиков.

Я бросаюсь бежать — по крайней мере, сила собственных мышц все еще при мне. Ноги отталкиваются от асфальта легко и без усилий, я мчусь по извилистому Прибрежному шоссе с четким намерением поскорее добраться домой, а вместо этого, проскочив мимо нужного поворота, бегу совсем в другую сторону. Туда, где лучше, чем дома. Там все, чего только можно желать, все, что мне нужно в жизни. Рвусь к цели, быстрее, быстрее и очень скоро оказываюсь на месте.

Возле дома, где живет Роман.

Меня трясет от желания, от предвкушения, темное пламя ярко горит во мне, как бы внутренности не вспыхнули. Зажмурившись, ощущаю его, всей кожей чувствую его.

Роман там, за дверью.

Переступить порог — и он мой.

Одним плавным движением оказываюсь в прихожей. Дверь врезается в стену с такой силой, что весь дом вздрагивает. Я бесшумно крадусь по коридору и нахожу Романа в гостиной. Он развалился на диване, раскинув руки, смотрит выжидающе, как будто знал, что я приду.

— Привет, Эвер. — Без всякого удивления, словно так и надо. — Чем тебе двери досадили, скажи? Мне и эту придется менять?

Подхожу ближе, ни секунды не колеблясь. Его имя мурлыканьем срывается с губ, мурашки бегут по коже под его холодным взглядом.

Роман кивает неторопливо, словно в такт неведомому ритму, который слышен ему одному. На шее то проявляется, то исчезает татуировка с уроборосом. Негромкий голос звучит размеренно.

— Очень мило, что зашла, дорогуша. Сказать по правде, в прошлый раз ты мне больше нравилась. Помнишь, когда стояла у меня под окном в очаровательной полупрозрачной рубашечке?

Усмехнувшись уголками губ, он берет сигарету, раскуривает и не спеша затягивается. Выдувает в мою сторону целую вереницу аккуратных колечек.

— А сейчас ты явно не в лучшем виде. Осунулась как-то… Верно?

Провожу по губам языком, пытаюсь руками пригладить спутанные волосы. Когда-то я гордилась своей пышной гривой, а сейчас волосы потускнели и секутся на концах. Нужно было привести себя в порядок, хотя бы надушиться, что ли, тональный грим наложить… Материализовать одежду по своей исхудавшей фигуре. Съеживаюсь под взглядом Романа.

— Серьезно, дорогуша, если уж врываешься ко мне в дом, нужно выглядеть чуточку более презентабельно! Золотце, я ведь не Деймен. Не все трахаю, что шевелится.

Зажмуриваюсь и стараюсь сосредоточиться. Я готова на все, лишь бы ему угодить, и когда открываю глаза, по его застывшему взгляду понимаю: удалось.

— Трина! — шепчет Роман.

Сигарета падает на пол и прожигает дырку в ковре. Роман буквально впился в меня глазами. Нежная светлая кожа, розовые губы, ворох медно-рыжих волос — они рассыпаются по плечам, когда я опускаюсь на ковер и, тонкими пальцами затушив сигарету, кладу руки на колени Романа.

— Боже… возможно ли… это правда ты?

Роман встряхивает головой и трет глаза, неотрывно глядя в мои, изумрудные. Как он хочет поверить!

Жмурясь, наслаждаюсь его холодными прикосновениями, продвигаю ладони выше, они скользят по его ногам, вот-вот я получу то, что мне так необходимо.

И Вдруг…

У меня за спиной стоит Хейвен, сверкая глазами и сжимая кулаки. Я не слышала, как она вошла, даже не почувствовала. Впрочем, Хейвен — всего лишь надоедливое препятствие, которое завело дурную привычку вставать у меня на пути. Сейчас я ее уничтожу.

— Эвер, что за нафиг?!

Хейвен подступает ко мне, грозно прищурившись. Не поможет! Ничего она со мной не сделает.

— Эвер? — откликается Роман, растерянно переводя взгляд с меня на нее. — О чем ты, золотце? Это не Эвер, это…

Поздно — ее слова разрушили чары, и он уже видит меня такой, какая я есть.

— Тысяча демонов!

Роман отшвыривает меня с такой силой, что я налетаю на стол, потом на стул и в конце концов приземляюсь у ног Хейвен.

— Что за чертовы шутки?!

Он в бешенстве оттого, что его провели.

Еле перевожу дух. Не могу отвести взгляд от Романа, а Хейвен вихрем черной кожи и кружев налетает на меня, обжигает щеку ледяным дыханием, острые ногти впиваются в мое запястье. Она с трудом выталкивает слова сквозь стиснутые зубы:

— Деймен знает, что ты здесь?

Деймен… В глубине сознания колышится слабый отклик. Отступаю на шаг, сжимая в руке амулет.

Взгляд Хейвен прожигает меня насквозь, ее лицо искажено яростью.

— Не можешь стерпеть, когда у меня есть что-то, чего нет у тебя? Обязательно нужно отнять? А еще меня предостерегала! Хотела отпугнуть от Романа, чтобы он тебе достался? Так вот, Эвер, тут такая новость: я изменилась. Ты даже представить себе не можешь, насколько изменилась.

Я хочу вырвать руку, но Хейвен держит крепко, и судя по всему, она со мной еще не закончила.

— Зачем ты пришла? Тебе здесь делать нечего! Никто тебя не звал! Мне ты не нужна, Роману не нужна. На тебя же смотреть жалко! — Она с издевкой разглядывает россыпь прыщей у меня на подбородке, впалую грудь… Полная противоположность ее фарфоровому совершенству и безупречным изгибам. — Иди, откуда пришла! Я теперь живу по своим правилам, и вот главное: если ты сейчас же не свалишь отсюда и еще раз попробуешь устроить какую-нибудь гадость, тебе будет очень и очень больно!

Ее пальцы смыкаются в кольцо на моем запястье, взгляд не отрывается от моего лица.

— Ну и видок! Обшарпанное убожество. — Хейвен качает головой, взметнув целый водопад блестящих черных кудрей с платиновой прядью. — Что, Деймен передумал проводить с тобой остаток вечности и прекратил выдачу эликсира?

Открываю рот, а слова не идут. С мольбой смотрю на Романа — может, хоть он за меня заступится? Роман пренебрежительно машет рукой. Понял, что я — не Трина, и больше ему нет до меня дела.

Выбора не остается. Поднимаю руку, онемевшую в хватке Хейвен, и резким движением разворачиваю подругу-врагиню спиной к себе. Шепчу в самое ухо:

— Извини, но хамства я не потерплю.

Она бьется, пытаясь освободиться, — бесполезно. Со зверем никому не справиться. Никому, кроме…

Мой взгляд случайно падает на зеркало в золоченой раме. Стекло отражает нас обеих. Глаза Хейвен, как и мои, полны лютой ненависти, и я сама себя не узнаю: мое лицо искажено чудовищной злобой. Так вот что они видели все это время… Во что я превратилась?