Пятеро смелых - Александр Тамоников

Внезапно под потолком вспыхнули три точки. Настолько яркие, что ослепили Ларису.

Пленница прищурилась и с трудом разглядела мужчину, стоявшего над ней с большой видеокамерой. Вначале он снимал ее лицо, потом медленно навел объектив на обнаженную грудь.

В этот момент сознание женщины слегка прояснилось. Она поняла весь ужас происходящего. Возможно, этому способствовал мощный свет электрических фонарей или сам факт фиксации оператором ее наготы.

«Окно! – спонтанно родилась идея. – Оно довольно большое. Стекло в нем тонкое, с длинной трещиной! Я обязательно порежусь, а падение с высоты меня окончательно убьет».

Собрав последние силы, Лариса отпихнула нахальных мальчишек, встала и шагнула к окну, чтобы раз и навсегда покончить с кошмаром. Но ее голова вдруг закружилась. Все вокруг поплыло, перевернулось.

Она упала на пол и сильно ударилась. Ее левую коленку прострелила боль.

Пленницу подхватили крепкие мужские руки, бросили на нары.

С потолка опять ударил яркий свет, который частично заслоняли мужчины, облепившие Ларису со всех сторон. Они настойчиво мяли ее грудь, ползали ладонями по животу и ногам. Она плохо соображала и почти ничего не чувствовала. Сознание медленно покидало ее.

Напоследок Ларису охватил панический страх. Издалека доносились чьи-то голоса и шаги, неприятный смех, какая-то возня.

Очнулась она от нестерпимой боли в паху. По глазам опять резанули пучки света.

С трудом приподняв голову, женщина обнаружила себя лежащей на краю жесткого топчана в неудобной позе. На ней не было ни клочка одежды. Двое мужчин крепко держали ее ноги, задранные к потолку. Между широко разведенных бедер завис оператор, снимая самые сокровенные местечки ее тела. Остальные мужчины, включая двух юнцов, выглядывали из-за плеч оператора и завороженно следили за процессом съемки.

Если бы с Ларисой случилось подобное в иных обстоятельствах, то она определенно лишилась бы рассудка. Сейчас увиденное не взволновало ее, не удивило и не вызвало протеста. Скорее позабавило.

Постепенно разделись и охранники. В комнате над гаражом даже поздним вечером было нестерпимо жарко. Да и возиться с голой девицей, не снимая одежды, было неудобно.

Даже оператор скинул с себя футболку и обувь, остался в одних брюках. Он закрепил под потолком осветительные приборы, перемещался с камерой по топчану и снимал светловолосую русскую бестию со всех ракурсов. Этот тип не мешал боевикам, но, исходя из задачи, поставленной Гурди, подсказывал, кому и что делать.

Сценки, придуманные им, получались отменными.

Вот нога сирийского повстанца давит на горло женщины, агента ФСБ. Да так сильно, что симпатичное лицо наливается кровью.

Вот та же женщина лежит на животе, а в ее ягодицы упирается автоматный ствол.

Теперь боевики переворачивают ее на спину. Двое мужчин широко разводят точеные женские ножки. Камера берет крупный план.

Вот бледное лицо пленницы, отрешенный взгляд серых глаз. На лбу черная повязка с какой-то надписью.

Вот мужская рука подносит к ее груди нож. Два пальца оттягивают сосок. Лезвие плавно скользит и вот-вот рассечет нежную кожу.

Теперь та же женщина стоит на четвереньках. Камера движется вдоль ее тела, поочередно показывая зрителю распущенные волосы, скрывающие плечи, грудь, глянцевый бок, правое бедро. Объектив демонстрирует женщину сзади, постепенно укрупняя план.

В кадре появляется вихрастый затылок юноши. Он старательно выводит черным маркером поперек ягодиц слова презрения и проклятий. За кадром слышится дружный громкий смех.

Первым не выдержал шестидесятилетний Галиб.

– Ну-ка расступитесь, – пробасил он, оттолкнув оператора и мальчишек. – Дайте-ка заняться настоящим мужским делом!

Боевик навалился на пленницу сверху, и объемная женская грудь заколыхалась в такт сильным толчкам.

Скоро Галиб испустил протяжный стон, обмяк и уступил место следующему.

Последними женщиной овладели юнцы. Затем яркий свет погас, и взрослые мужчины улеглись спать.

– Вам надлежит переместить ее к помосту, – сказал Вахиду и Джафару оператор, выключая аппаратуру. – Это приказ Гурди.

Мальчишки кое-как подняли русскую пленницу, заставили ее спуститься по лестнице в гараж. Оттуда они повели женщину через двор к деревянному помосту.

Небо уже было светлым, на востоке занималась заря.

У помоста лениво прохаживался Гурди, потягивая из бутылочки минеральную воду. Невзирая на ранний час, он выглядел отдохнувшим и свежим.

Завидев молодых боевиков, сопровождавших обнаженную Ларису, главарь остановился, криво усмехнулся и заявил:

– Вас можно поздравить. Вы сегодня стали мужчинами!

– Да, Мохаммад, – с гордостью подтвердил Вахид.

– А воинами стать хотите?

– Еще бы!

Гурди кивнул на помост.

– Тогда бросьте ее сюда и подойдите ко мне.

Вахид с силой толкнул женщину. Та потеряла равновесие, упала на жесткую деревянную конструкцию и снова потеряла сознание.

Гурди обнял юнцов, отвел в сторонку и что-то долго им рассказывал. Судя по выражению мальчишеских лиц, предложение босса их очень заинтересовало.

– Все поняли? – спросил он.

– Да.

– Хорошо. Тогда передайте начальнику караула, чтоб к восьми тридцати прислал сюда всех людей, свободных от службы.

К указанному времени во дворе собралась приличная толпа. Личная охрана Гурди, люди хозяина усадьбы, водители и боевики из местного гарнизона, несколько семей, живущих по соседству, воины, прибывшие в Хавар для охраны русских пленников.

На фоне выцветшего брезента яркими пятнами выделялись две женщины. Обе стояли на коленях с заведенными за спину руками. Их головы были опущены, глаза закрывали широкие повязки. На обеих смертницах красное одеяние, обычное для подобных мероприятий.

Позади каждой женщины стоял боевик в маске с ножом в руке. Это были не взрослые мужчины, а подростки не старше пятнадцати лет.

Процесс казни, разумеется, снимал на камеру все тот же вездесущий оператор. Он успел расставить слева и справа от помоста осветительные приборы и парочку микрофонов.

Мохаммад Гурди по традиции надел большие темные очки и произнес перед камерой торжественную речь. Он пообещал всем союзникам скорую победу, а врагам Исламского государства пригрозил мучительной смертью.

– Взгляните на них! – Главарь боевиков с театральным торжеством показал на несчастных женщин. – Они незаконно проникли на территорию нашей страны, собирались убить меня и еще нескольких руководителей оппозиции. Помимо этого женщины-агенты собирали сведения о дислокации наших войск, намеревались узнать координаты центрального госпиталя, чтобы российская авиация нанесла по нему удар и уничтожила. Как, я вас спрашиваю, мы должны поступить с ними?! Разве не будет справедливым казнить их прямо здесь и сейчас?!

Народ, собравшийся поглазеть на экзекуцию, шумел и поддерживал оратора. Некоторые выкрикивали проклятия в адрес этих женщин и требовали скорейшего начала казни.

Она началась.

– Пожалуйста, пощадите нас, – жалобно просила Светлана, когда мальчишеская рука схватила ее за волосы и оттянула голову назад. – Пожалуйста, пощадите! Вы же знаете, что все это неправда! Мы не военные и не проникали в вашу страну…

– Не надо, Света, перед ними унижаться, – спокойным голосом произнесла Лариса. – Эти нелюди недостойны даже того, чтобы с ними разговаривать.

Когда оба женских тела безжизненно упали на помост, Гурди подошел к оператору и распорядился:

– Обработай видео и вместе с предыдущим сохрани на моем ноутбуке в папке «Резерв».

– Где найти твой ноутбук, Мохаммад?

– В моей комнате на столе. Эти захватывающие фильмы еще пригодятся в нашей нелегкой работе.

Глава 11

Сирия, один из северо-восточных мухафазов. Российская Федерация, Москва

Тахир Умабор лишь поверхностно знал Гурди, ничего не ведал о его хитроумных планах и поэтому не догадывался о казни, состоявшейся в Хаваре.

Примерно за двадцать часов до трагедии он добрался до тайника, настроил станцию спутниковой связи и начал вызывать сотрудника российской разведки, с которым поддерживал контакты в экстренных случаях:

– Сокотра, я – Борнео.

– Борнео, Сокотра на связи, – ответили ему.

Канал связи был закодирован. Поэтому Тахир открытым текстом рассказал о пяти русских гражданах, захваченных в Турции и тайно перевезенных в сирийское местечко Хавар. Также он поведал о легенде, сочиненной Гурди, и о только что прошедшей пресс-конференции с участием журналистов западных новостных агентств.

Абонент поинтересовался точными координатами усадьбы, расспросил о возрасте, приметах и физическом состоянии пленников, о количественном и качественном составе охраны.

Умабор подробно ответил на все вопросы.

– А как Гурди намерен поступить с пленниками после пресс-конференции? – спросил напоследок сотрудник российской разведки.