Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.

– Йозеф, не надо! Я не хочу с тобой ссориться. Успокойся, рассуди здраво. Что я сделал не так? Девушки для того и существуют, чтобы их трахали. Их природа для этого создала! Был бы у тебя сын, я бы никогда…

Йозеф заскрежетал челюстями.

– Она еще дитя! Ей всего пятнадцать. А ты, сраный гад, развратил маленькую девочку!

– Да в каком месте она маленькая? – взорвался Мрланк. – Девке таких кондиций грех впустую пропадать, томиться нереализованным вожделением. Что ты паникуешь, Гржельчик? Ее всю жизнь будут трахать. Не я первый, не я последний. Но мало кто сделает это так же хорошо, как я!

Гржельчик побагровел, палец задрожал на кнопке.

– Йозеф, не стреляй! – взмолился Мрланк. – Люди-то мои чем виноваты?

«Райское сияние» метнулось со своего места в строю, дюзы ускорителей ярко вспыхнули. Линкор затормозил аккурат на линии огня, и Гржельчик выругался, попытался сместить крейсер, но «Сияние» тут же повторило его маневр.

– Обалдели оба? – заорала по-хантски Василиса, вклиниваясь в связь. – Вы что творите, а?

– Ткаченко? – удивился Йозеф. – Что вы тут делаете?

– Мешаю вам поубивать друг друга!

Это она тактически правильно замыслила. Гржельчик не станет стрелять в землянку, а Мрланк – в райский линкор.

– У вас мозги в голове есть? – тоном ниже бросила Василиса. – Вы вообще помните, что переговоры по радио пишутся? Оба штаба получат незабываемые впечатления! Будут годами мусолить, кто кого трахнул и хорошо это или плохо. Вы войдете в военную историю как герои баек и анекдотов! Этого вы хотите? Нет? Так уйдите из эфира, отключите орудия и разберитесь, как мужик с мужиком. Морды друг другу набейте и уймитесь наконец!

– Вот блинский хрен, – прошептал Йозеф.

Правота Васи была очевидной. Почему он сам не подумал? Потому что находился в состоянии аффекта. Хеленка его просто из колеи выбила. Что он едва не наделал? Что он наделал?

Связь оборвалась. Мрланк смотрел, как пушки «Ийона» возвращаются в нерабочее положение, и напряжение постепенно покидало застывшие плечи.

– Сто червей могильных, – пробормотал он. – Ну чего он взъелся на пустом месте?

Правы были поколения предков, эти земляне на всю голову отмороженные, и лучшие из них – не исключение. Хотя Василиса явно медаль заслужила, и глубокую благодарность вдобавок. Разумная баба и решительная. И не стоит придавать большого значения словам Ххнна. Ну, повздорила она с Гржельчиком, подралась… Он сам чуть с ним не подрался, когда и повода-то не было! Пришлось бы драться, если б не она. И не факт, что после этого было бы кому с кем мириться.

Он передернулся и велел гасить дефлекторы. Не полностью, до одной пятой мощности. Мало ли…

– Вот, – назидательно заметил т’Лехин, наблюдавший всю картину ссоры и неслучившегося боя вместе со своими капитанами. Когда «Ийон» подал энергию на пушки, ему доложили первым делом. – Все проблемы от женщин. Не было бы девки, никто бы никого не трахнул, и все было бы хорошо. Я всегда говорил, бабам на кораблях не место.

– Ну, бабы разные бывают, – позволил себе возразить Михаил т’Доррен, которому адмирал благоволил и доверял более прочих. – Эта кетреййи с «Сияния» – вполне адекватная особа, – и добавил вполголоса: – Я б ее хоть сейчас трахнул.

Землянин был энергичен и не ленив. Грубоват, но это даже придавало ему некоторый шарм. Зато кровь у него оказалась вкусной, насыщенной и горячей, и он разрешил Ортленне пить без меры, сколько душа пожелает – если она сделает, как он захочет. Ей было нетрудно. Мужчины вообще весьма однообразны в своих сокровенных желаниях: и кетреййи, и шитанн, и земляне. Уж она бы придумала что-нибудь этакое… Острый клык распорол темную кожу, густо покрытую светлыми татуировками. Татуировки у него были по всему телу. Не картинки, а вязь узоров, на первый взгляд бессмысленная, но завораживающая внутренней гармонией.

– Это обереги, – объяснил он, проведя ладонью по блестящей от пота груди. – От подземных духов. От огня, – левая рука, – и железа, – правая. – От болезни и слабости, – спина, такая же блестящая, будто полированное дерево с орнаментом, – от звериных когтей. От неверных дорог, глупости, дурного глаза, смятения и отчаяния. От импотенции, – тонкий узор в самом низу живота.

– И как, помогает? – она с любопытством провела пальчиками по узору. В Раю таких методик охраны здоровья не знали.

– Как видишь, – ухмыльнулся он, шевельнув вновь восставшим отростком. – А вот это – не очень, – он показал на полосу орнамента вокруг шеи. – От укуса вампира, – и засмеялся.

Она тоже засмеялась, негромко и довольно. Обняла его, крепко прижавшись, уткнувшись носом в шею, с наслаждением вдохнула запах, будоражащий ноздри.

– Нгири, я хочу еще крови!

– И я хочу еще. Ложись на живот.

Отправляться к соотечественникам Иоанн Фердинанд категорически не желал. Те, кто знает о его невольном предательстве, не простят. Если адмирал т’Лехин и не в курсе до сих пор – доброжелатели нашепчут. Нет ему дороги назад. И не только поэтому. На Земле у него жены и дети. Пусть дети чужие, а жены – одно название, он – их кормилец, он за них в ответе, он не может их оставить. И должностью своей, на пути к которой он прошел семь кругов ада, включая адмирала Шварца, зимние скитания по посольствам и пытки медкомиссии, он весьма и весьма дорожил. Вытерпеть все наезды Шварца и уйти из-за Гржельчика? Ну, нет.

А потому он вытряс из Марии душу. И устроил ей местный апокалипсис в отдельно взятой каюте. Сгоряча обещал выгнать ее и обвенчаться с Вероникой. Он и сам ненавидит гъдеан, но для одной конкретной бабы, приглянувшейся адмиралу, можно ведь сделать исключение! А обсуждать вкусы адмирала и сомнительные достоинства этой бабы он не собирается и никому другому не позволит. Адмирал Гржельчик – человек, с которым он связал свое непосредственное будущее, и он намерен делать все, чтобы адмирал оставался доволен старшим помощником и всеми членами его семьи. Если Мария другого мнения, то ей в его семье не место.

Бурный разнос закончился бурным примирением, слезами и клятвами в вечной любви. В обед Марию видели в столовой, светящую бланшем во весь левый глаз – Гржельчику, когда он об этом узнал, мельком подумалось: может, стоило самому ей врезать, раз уж это все равно случилось, и не обижать старпома? А после обеда Иоанн Фердинанд пришел извиняться.

Тут-то, выслушивая его сожаления о несдержанности его жены, Йозеф подумал, что и сам грешен несдержанностью, о которой стоило бы пожалеть. Чего он добился? Перепуганная Хеленка прячется от злого папы, мересанская эскадра по открытому каналу с красочными комментариями обсуждает личную жизнь адмирала Мрланка, а сам адмирал Мрланк не убирает энергию с дефлекторов и не выходит на связь. Обиделся. Но ссора ссорой, а взаимодействовать-то