Следуя за тенью (СИ) - Сергеева Ольга И.

Кайрен, вновь застегнув на запястье своей браслет, вошел вслед за ней, но девушка даже не оглянулась в его сторону. Они все же добрались до хранилища азрака, и сейчас ничего другое ее, кажется, не волновало. Помещение, в котором они оказались, было довольно просторным, но при этом почти пустым. Только у стен и в несколько рядов в центре на небольших возвышениях стояли ящики, с боков огороженные металлическими листами и ничем не закрытые сверху. Некоторые из них были пустыми, но большинство наполняли довольно крупные, в среднем с кулак величиной, неровные каменные осколки иссиня-черного цвета.

Ида, подобрав полу плаща, запрыгнула на возвышение и, перегнувшись через борт, наклонилась над одним из ящиков. Когда-то давно дочери императора показывали необработанные алмазы азрак, и теперь ей предстояло вспомнить тот урок. Ящик был заполнен едва ли на две трети. Девушка протянула руку и взяла один из камней. Он оказался тяжелым, гораздо тяжелее, чем можно было предположить по его размеру, формой напоминавшим неправильную треугольную призму. Две его грани были неровными, угольно-черного цвета. Если смотреть на камень с этой стороны, то можно было принять алмаз за обыкновенный булыжник. Но остальные грани оказались зеркально гладкими, словно сколотыми, и по их поверхности при ярком свете ксолов пробегали темно-синие всполохи. Ида переложила камень с ладони на ладонь, будто оценивая его вес или просто прислушиваясь к собственным ощущениям. На ее коже, там, где она соприкасалась с азраком, осталась мельчайшая угольно-черная пыль.

— Странно, — девушка повернулась к Кайрену, словно предлагая ему тоже взглянуть — согласиться с ее выводами или наоборот опровергнуть. — Странная у них, во-первых, форма, — произнесла она, объясняя свое высказывание. — Эти алмазы еще не поступали в обработку, а отдельные грани у них абсолютно гладкие, будто над ними уже успел поработать мастер. А еще эта непонятная копоть на них… — девушка стряхнула черный налет с пальцев. — Как будто они обгорели или… — она вдруг, словно подчиняясь внезапно пришедшей ей в голову идее, вновь резко развернулась к ящику. — Да, они обожжены, но не огнем, а тем, что для азрака хуже кислоты! — дочь императора сжала камень в кулак и со всех сил швырнула его о металлическую стенку. Кристалл ударился об нее с глухим стуком и раскололся на несколько кусков разной величины, но одинаково сверкнувших изнутри темно-синим. Ида обернулась к Кайрену, словно проверяя, видел ли он то же, что и она, понимает ли он, что это значит. — Это не азрак! — произнесла она, и в ее глазах вновь полыхнул гнев. — Это перестарки!

Строго говоря, перестарки тоже были азраком — третьей, самой последней и совершенно бесполезной стадией жизни синих бриллиантов — тем, чем они становились, если соленая океанская вода достигала их раньше, чем люди. Но сейчас Кайрен не собирался указывать дочери императора на неточности в формулировках — суть они отражали верно.

Мужчина вслед за Идой наклонился над ящиком, выбрал камень покрупнее и с силой сжал его двумя руками. Его суставы побелели от напряжения, из-под пальцев посыпалась черная копоть, но в следующее мгновение камень вдруг с глухим треском разломился на две неровные половинки и еще несколько мелких осколков, осыпавшихся вниз. И не нужно было быть горным инженером или ученым-исследователем, чтобы понять: с синим алмазом — самым твердым из когда-либо найденных во Вселенной минералов — ничего подобного сделать бы не удалось! Кайрен швырнул камни назад в ящик и отряхнул руки.

— Кажется, ты права.

— Почему ты говоришь об этом так спокойно?! — Ида стояла, наклонившись над ящиком, вцепившись пальцами в его борт с такой силой, будто и его тоже собиралась разломить на куски. — Мы шли сюда, чтобы найти азрак, а нашли перестарки. И знаешь, что это значит? — она вновь повернулась к мужчине. — Все, что мы делали, было бессмысленно! Все, что я делала, не имело никакого смысла! Мне нужны были доказательства, и — демоны побери — я их получила. Доказательства того, что Оуэн Вейд не солгал ни единым словом! Он писал, что азрак исчез, а на всей шахтах добываются только перестарки. И вот они — перестарки! — Ида, с силой оттолкнувшись от ящика, развернулась на месте, обводя руками складской бокс с рядами контейнеров, заполненных одинаковыми черно-синими камнями. — Здесь одни только перестарки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кайрен почувствовал, что еще немного и эмоции дочери императора захлестнут и его тоже. Девушка была абсолютно права, и — видят все святые — он не меньше ее самой хотел найти на шахте то, что помогло бы доказать вину Оуэна Вейда. Мужчина заставил себя успокоиться и сосредоточиться. Да, в хранилище, предназначенном для азрака, вместо полноценных синих бриллиантов они нашли никуда не годные перестарки. Да, если на какой-либо шахте из слоя породы начинали извлекать только их, это со стопроцентной вероятностью означало, что месторождение истощено — океанская вода в силу каких-то причин проникла в пласт залегания алмазов, и людям там добывать уже нечего. Да, перестарки были серьезным доказательством… Но что-то все равно не позволяло ему поверить.

— Что конкретно Оуэн Вейд писал твоему отцу?

То ли упоминание императора таким образом подействовало на Иду, то ли она уже и сама успела немного успокоиться, но взгляд девушки, когда она вновь обернулась к Кайрену, был собранным и решительным.

— Я не помню дословно, — проговорила она. Ида еще раз посмотрела на ящики с перестарками, словно это могло помочь ей. Сказать, что она изучила доклад Вейда, было бы слишком громким заявлением! На совет при императоре, на котором он обсуждался, ее не пригласили, а потом, когда отец объявил, что на Эспенансо вместе с группой ученых полетит именно она, читать просто не было времени — слишком поспешными были сборы. Хотя — Ида мысленно усмехнулась — даже если бы время и нашлось, вряд ли хоть что-то в этом мире заставило бы ее вникать в нудную писанину о синих бриллиантах! Азрак никогда не интересовал дочь императора. До того момента, как ее попытались убить ради него — не интересовал! Но кое-что из доклада Вейда Ида все же помнила. В основном из пересказа Силии Осару, которая не оставляла попыток заставить наследную принцессу вспомнить о своем долге. — Вейд писал, — произнесла она, одновременно вспоминая, — что на Эспенансо, очевидно, произошел какой-то катаклизм — микросдвиг планетарной коры или что-то подобное. Океанская вода попала в слои залегания азрака, и теперь на всех шахтах из породы извлекают лишь перестарки. И новых месторождений тоже не удается обнаружить. В качестве доказательств Вейд прилагал к докладу топографические снимки местности, химические анализы грунтов, результаты проб с глубины специально пробуренных скважин… Там много всего было, — Ида потерла пальцами лоб, отчаявшись вспомнить еще хоть что-нибудь. Ее руки были перепачканы в копоти, которую океанская вода оставила на перестарках, и теперь и через ее лоб тоже шла темно-серая полоса.

— Тогда почему император не поверил? — Кайрен подошел к ней и уголком плаща принялся аккуратно оттирать грязь с лица девушки. Та дернулась, не сразу поняв, что он делает, но потом, заметив, на что похожи ее руки, усмехнулась, позволив ему продолжить.

— Нет, не поверил, — она качнула головой, но Кайрен вновь за подбородок повернул ее лицо к себе. — И я тоже не верю. Если бы Оуэн Вейд говорил правду, ему не за чем было бы мешать Рафу в его исследованиях, взрывать почтовый корабль, пытаться свести с ума, а потом и убить меня. К тому же я видела одного из его придворных со шкатулкой, полной азрака.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кого ты видела? — Кайрен закончил оттирать сажу с ее лба, но назад не отошел, оставшись стоять совсем рядом, но дочь императора, кажется, не собиралась возражать.

— Барона Алье, — произнесла она. — В ту ночь, накануне отъезда в Новый Город, я случайно увидела, как он продал довольно большую шкатулку, полную азрака, какому-то незнакомому мне человеку, а потом убил его — зарезал ножом, чтобы забрать себе и деньги, и азрак, — Ида невольно вздрогнула, вспоминая ту кошмарную сцену.