Секс и ничего личного - Яна Ясная

— Видите ли, белье бывает двух типов: которое надевают, чтобы снять, и которое надевают, чтобы носить. В первом типе удобно только лежать в красивой позе. А второй подходит для ежедневной носки, но уступает первому в эффектности. Так вас какой вариант интересует?

— Так… — задумчиво произнес я, чувствуя, как ко мне возвращается воодушевление. — Так!..

В баре, по случаю буднего дня, было пустовато — в будни бар на территории академгородка уже с десяти вечера работал только на выход, а в десять тридцать закрывал свои двери окончательно. Вроде как, чтобы к одиннадцати, когда кампус запирают на ночь, студенты успели вернуться к себе.

То ли дело, в выходные, когда заведение работает всю ночь до утра, вот тогда здесь становится весело!

Впрочем, мне было похрен на количество народа: мы с парнями пришли сюда расслабиться, и раз уж сегодня выбор “секс или выпивка?” передо мной не стоял, я собирался оторваться по полной.

Разбитая вчера губа Дамьена выглядела как новенькая — видать, к целителю ходил, пижон. Хотя, если бы мне прилетело не прилетело не в скулу по касательной, а как Моранжу, и губа распухла на половину физиономии, то я бы тоже к целителю поскакал, как миленький. А так ссадина у меня вышла очень удачная, и я собирался носить её, пока не заживет. У меня с ней вид героический.

Дэм увидел, что я на него смотрю, и сделала взглядом “что надо?”. Я в ответ постучал бокалом с пивом по губе и отсалютовал им Дамьену. Он в ответ показал мне оттопыренный средний палец.

Со вчерашнего дня мы с ним как бы не разговаривали.

Я, ухмыльнувшись, приложился к пиву

Поход за “чулочками” дивно поднял мне настроение, несмотря на то, что на них у меня улетело, не успел глазом моргнуть, почти что месячное содержание, а декабрь едва начался. Предстоял непростой разговор с отцом, но был шанс его задобрить возросшей успеваемостью, так что и от учебы была польза!

Лениво обсуждая с парнями последний матч, я разглядывал студенческую толпу и едва не поперхнулся, наткнувшись взглядом на Кассандру, каким-то мистическим образом оказавшуюся не просто в баре, но и в компании, да и в такой компании, что я даже проверил собственную кружку, чтобы убедиться, что пью пиво, а не что покрепче — и сильно покрепче! — из пивной кружки.

Не то, чтобы Готье и компания были дурочками, дурочками они как раз не были. Но и причин сидеть с Морель в баре у них было столько же, сколько у Морель сидеть в баре с ними — примерно ноль.

Кэсс сидела ко мне полубоком, даже больше спиной и, кажется, вообще не заметила моего присутствия, а, может быть, сделала вид, что не заметила. Ничего личного!

И только через некоторое время я заметил, что за нашим столом висит подозрительная тишина.

Парни пялились на то, как я пялился на Морель.

— Второй раз отворот пить не буду, — счел нужным предупредить я. — Идите на хрен.

— Да что ты в ней вообще нашел? — фыркнул Фонтэн. — Крыса серая.

— И зануда, — добавил Тессье.

— Если я тебе расскажу, Тома, то тебе тоже отворотное придется пить, а у Дэма и так нервишки шалят и глаз дергается.

— Да плевать мне на твою Морель, — не выдержал Моранж. — Плакаться только не приходи, когда она себе кого-то другого найдет. А отворотное не в ста процентах случаев действует, чтоб ты знал. Эта стерва могла и что-то забористое замутить.

— И на хрена ей другого заводить, когда она уже на забористое для меня потратилась? — хмыкнул я, наблюдая за тем, как к девушкам подсаживается Рокфёй.

Этот учился на одном потоке с Луизой Бернар, покойной. В спортзале мы частенько пересекались.

В том, что Кассандра меня всё-таки не видела, я убеждался чем дальше, тем больше. Просто по тому, что она вообще не оглядывается и не пытается в нашу сторону посмотреть. Я-то на нее поглядываю довольно часто, такое бы заметил.

Но нет, Морель выглядит как человек, который не подозревает, что за ним наблюдают. И тем забавнее наблюдать, как какой-то Рокфёй пытается подкатить к моей индивидуальной репетиторше яйца. Нет, ну… в первый момент было вообще не забавно. Но первое ревнивое недовольство я придавил, а потом и попустился — Кэсс он был нужен примерно как ласты на лыжной трассе. В целом, хрень, вроде бы полезная, но конкретно сейчас нафиг не нужная.

Не, ну я бы предпочел более категоричный отказ, но… Ладно, хрен ли тут сделаешь: к симпатичной девчонке всегда будут клеиться, и тут либо выбирать уродину, либо мириться с тем, что у других тоже есть глаза.

Придя к такому философскому умозаключению, я как-то выдохнул, успокоился и переключил внимание с компании Кэсс на свою, время от времени поглядывая, как Рокфёй палит вхолостую.

— И, в общем, эта коза перед нами хвостом крутит вовсю, но кого-то одного не выбирает, строит глазки и мне, и Тома — но ни с кем не едет! Мы уже и так, и эдак, уже думали, монетку бросить, кто остается, а кто свалит, чтобы вечер не портить, и тут она нам открытым текстом выдает — мальчики, а поехали ко мне! — Делился очередной историей из бурной личной жизни Люка. — Нет, ну и кто бы отказался?

На столе пиво как-то незаметно сменил собой портвейн, и Моранж подбивал наплевать на будний день и перейти на что-то покрепче, одновременно строча кому-то сообщения в телефоне.

— Мы и не отказались, — вальяжно перехватил инициативу рассказчика Тома. — Поехали к ней, симпатичный такой особнячок со статуями в холле…

— …и кованной оградой с пиками…— поддакнул ле Ру. — И, главное, она же нас еще в такси заверила, что дома пусто, никого нет!

— Мы прямо в холле начали раздеваться, придурки, — нервно отхлебнув