Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды - Валерий Шамбаров

Первым из легендарных прародителей славян "Велесова Книга" называет Отца Богумира (I, 9а). В германской мифологии, как показал А. И. Асов, он же фигурирует в лице великана Бергельмира или Имира (оба выступают в роли прародителей людей, Имир — как «первочеловек», а Бергельмир — как спасшийся с семьей во время Потопа). По-видимому, он тождествен и древнеарийскому царю Йиме из иранских легенд. Точно так же как Йима получил от богов тайну приготовления священного напитка, Хаомы или Сомы, так Богумира боги научили готовить Сурицу — священный хмельной напиток праславян и славян, получаемый на основе забродившего меда (III, 22). И точно так же как Бергельмир, Йима спасает свой род от Потопа. Тем больше оснований связать прародину славян с Южным Уралом, районом Аркаима. Ведь Аркаим в переводе с иранских языков "крепость Йимы".

Кстати, между Йимой и Бергельмиром прослеживается еще одна любопытная связь. Дело в том, что в германских легендах Бергельмир с женой и детьми спасается от Потопа не в корабле и не на плоту, а… в гробу. Однако слово «арк» имеет несколько значений. Это не только «крепость», но еще и «гробница». И название Аркаим можно перевести также и в значении "гробница Йимы". То есть. спасение Йимы в крепости-"варе", где он, вполне вероятно, был потом похоронен, как раз согласуется и со странной легендой о Бергельмире, вызывающей немалое удивление исследователей.

Историки давно уже подметили тот факт, что в древних преданиях под именами прародителей-эпонимов часто фигурируют целые народы. У Вятичей был Вятко, у радимичей — Радим, у скифов — Скиф и т. д. И когда речь идет об их родословных, то рассказывается не о генеалогии отдельных лиц, а о происхождении народов и племен. Так, считается достаточно строгим исследовать происхождение и родство народов на основании ветхозаветных Книги Бытия и Первой Книги Паралипоменон (см., напр., Немировский А. И, "Этруски-от мифа к истории". М, 1983; "История древнего мира". М., 1993) или на базе эллинской мифологии (Ильинская Л. С. "Легенды и археология. Древнейшее Средиземноморье". М., 1988). По-видимому, та же методика применима и к славянским легендам. Вероятно, от имени Йимы-Имира-Богумира производили свой род созвучные с этим именем киммерийцы. Кстати, согласно традициям исследований на основе текстов Ветхого Завета, киммерийцев принято производить от сына Иафета — Гомера (Бытие 10, 2; 1-я Кн. Паралипоменон, 1, 5). и нетрудно увидеть, насколько имя «Гомер» близко к славянскому "Богумир".

У Богумира, согласно "Велесовой Книге", были два сына, Сева и Рус, от которых пошли северяне и русы, и три дочери — Древа, Скрева и Полева, от которых идут древляне, кривичи и поляне (I, 9а). Следовательно, эти пять племен произошли от киммерийцев. Причем северяне и русы — их прямые потомки, «наследники» Богумира, а остальные «дочерние», возникшие в результате смешения с другими народами, поскольку дочери по легенде были выданы замуж "на сторону". Применение данной методики в нашем случае тем более правомочно, что сам автор "Велесовой Книги", судя по всему, знал об условном принципе построения древних преданий о прародителях-эпонимах. Наряду с Древой и Полевой он в других фрагментах текста указывает и на вполне прозаическую причину возникновения славянских этнонимов: "Те, которые от страха были в лесах, назвались именем древичей, а бывшие на поле именовались поляне" (II, 7а). То есть Древа и Полева для него — не объяснение самих этнонимов, а условные символы, позволяющие понять, от кого произошли древляне и поляне, с кем и в какой степени они родственны.

Эти племена (или роды) возникли в глубоком прошлом. "И было это в древности до исхода нашего к Карпатской горе. И было это за тысячу триста лет до Германареха. В те времена была пря великая на берегах моря Готского, и там праотцы наши возводили курганы из белых камней, под коими погребли мы бояр и вождей своих, павших в сече" (I, 9а). Даты, приводимые "Велесовой Книгой", там, где они поддаются дешифровке и проверке, достаточно точны. А за 1300 лет до готского императора Германариха, правившего в середине IV в. н. э.,- это Х век до н. э., что как раз совпадает с расцветом киммерийской эпохи. И рассказывается здесь о борьбе за берега Балтики (Готское море). По всей вероятности — с автохтонным населением кельто-иллирийского состава или с племенами, участвовавшими в тех же волнах переселений и достигшими берегов Балтики раньше. Об этих войнах свидетельствуют и археологические находки, многочисленные образцы характерного киммерийского оружия в данном регионе. В результате походов к Балтике какая-то часть киммерийцев осела здесь. Это согласуется и с произведениями Гомера, согласно которым они живут где-то на далеком западе, на берегу Океана, в стране мрака и холодных туманов (в его времена киммерийцев в Причерноморье уже не было). Причем и здесь он говорит о существовании у них города «Киммерион». По-видимому, они-то и стали «энетами», "виндами", «индами» — "добывающими янтарь", которых упоминают в связи с этими краями древнегреческие авторы. Геродот писал, что энеты, жившие на Висле и Балтике, пришли туда откуда-то с востока, из-за Каспийского моря. В последующие времена были известны и славяне-венеды, но они, естественно, уже во многом отличались от киммерийцев. А киммерийские корни вошли в состав более ранних племен — и прагерманских, и праславянских, и прабалтских. Например, не исключено, что от части киммерийцев-русов произошли пруссы, которых последующая историография иногда относит к славянским, а иногда — к балтским народам, или руги, сохранившие корни германо-славянской общности.

Кроме сражений за Балтику, киммерийцы вели и другие войны. Их войско неоднократно совершало походы на Сев. Кавказ и во Фракию, обложив данью или сделав своими союзниками местное население. Страбон писал, что они не единожды вторгались на южное побережье Черного моря, Где-то в VIII в. до н. э. при очередном толчке переселений народов, когда в Сев. Причерноморье двинулись скифы, у киммерийцев, согласно Геродоту, началась междоусобица. В ней погибли все цари, а народ, похоронив их возле реки Тираса (Днестра), ушел, без боя уступая свою землю. Часть киммерийцев отступила на запад, часть — на юг, во Фракию, образовав там царство треров, упоминаемое многими античными авторами, а часть направилась вдоль восточного берега Черного моря. Но ушли далеко не все киммерийцы. С текстами "Велесовой Книги", которая называет их в числе предков славян, согласуются выводы Плутарха, который сообщал, что из Причерноморья переселилась лишь часть их, а основная масса осталась и была ассимилирована скифами (см., напр., «Марий», XI). К этому же заключению на основании изучения археологических данных пришел советский историк, специалист по киммерийской проблеме А. И. Тереножкин ("Киммерийцы". Киев, 1976). Ничего удивительного — ведь в культурном и этническом отношении они были со скифами близко родственны, а некоторые греческие авторы вообще считали скифов и киммерийцев одним народом.

Что же касается ушедших в Азию" то они вторглись в Урарту, находившееся на вершине своего могущества, и разгромили в 722–711 гг. до н. э. царя Русу I. У соседней Ассирии была очень хорошо поставлена разведка, во главе которой стоял обычно наследник престола. Архивы их «разведуправления» обнаружены археологами, и в донесении шпионов, касающемся царя Урарту, говорится; "Когда он пошел на страну Гимир (киммерийцев), его войско было целиком перебито, трое его вельмож вместе с их войсками были убиты, а сам он убежал и пробрался в свою страну. Его лагерь еще не был атакован". Затем киммерийцы сокрушили царство хеттов, точнее, его остатки, поскольку хеттское могущество давно уже пришло в упадок и львиная доля их территорий отошла к Урарту и Фригии. И в районе нынешнего города Синопа они основали "страну Гимир", как именовали ее ассирийцы.

Любопытно, что далеко не для всех окрестных народов киммерийцы выступали варварами-завоевателями. Со многими жителями Западного Закавказья у них, судя по всему, сложились вполне нормальные отношения, и какая-то часть местного населения выражала к ним искреннее уважение и симпатию. Например, в грузинском языке сам их этноним — «гмири» стал обозначать слово «герой», "богатырь". (А у народов Восточного Закавказья такие же отношения сложились со скифами, и в армянском языке то же самое значение приобрело слово «ска» — "скиф".) Исторические хроники подтверждают, что население окраин азиатских держав, присоединенных к ним в результате завоеваний, активно поддержало пришельцев. Впрочем, это не удивительно, т. к. самые могущественные государства, выступавшие в роли хозяев этого региона, обращались с покоренными народами весьма, круто.

Так, цари Урарту после побед отсчитывали такую часть населения, которую несложно будет удерживать в рабстве, а «излишки» истреблялись. Ну а ассирийцы вообще не просто уничтожали побежденных, а предавали их разнообразным и изощренным казням, носившим массовый характер (кстати, это один из вариантов ответа на вопрос, куда же исчезли десять "колен Израилевых", угнанных в Ниневию). Видимо, садистские удовольствия тут очень ценились — изобразительное искусство Ассирии представляет в широчайшем ассортименте и смакует во всех подробностях сажание на кол, расчленение, сжигание, сдирание кожи, подвешивание на крюках за различные части тела и т. д. Сохранились даже рисунки ассирийских царей, пирующих в садах ц ласкающих жен, любуясь при этом на казни. Царь Синаххериб в описаниях своих «славных» деяний хвастается: "Я отсек головы воинам и сложил из них пирамиду перед городом. Я сжигал в огне. юношей и девушек. Оставшихся в живых пленных я сажал на колья вокруг города, а остальным выкалывал глаза". А из тех побежденных, кого не уничтожили на месте и гнали в Ассирию, раздев донага и связав длинными вереницами, далеко не каждому доставалась участь раба — известно, что башни и стены Ниневии покрывала кожа, содранная с пленников и пленниц, а у восточных ворот города располагалось нечто вроде зверинца, где в клетках на цепях содержались покоренные цари.