Внутри себя - Алан Фостер

Если преследователи нашли его гостиницу, то, похоже, они знали о его визите к Лайзе. Девушка оставалась в неведении, он был уверен, иначе она хоть словом намекнула бы ему. А не это ли Лайза пыталась сделать каждый раз, когда просила его уйти? Эрик сомневался.

Он расслабился немного, устроившись на стуле за угловым столом. Что она чувствовала к нему? Эббот решил верить тому, что увидел в ее глазах, когда они расставались, а не словам. Любовь была возможна. До тех пор, пока он цеплялся за эту надежду, никто и ничто не выгонит его из города.

Кто-то стоял перед столиком. Эрик сразу не понял, что это не официант.

Приземистый, смуглый, неопределенного возраста человек. Ему могло быть тридцать пять… или пятьдесят пять. Его черные волосы курчавились и были зачесаны назад со лба и висков, бакенбарды коротко острижены и посеребрены сединой, как и тонкие, сильно напомаженные усы. Пухлые щеки и нос картошкой придавали ему схожесть с Санта Клаусом в посленовогоднее утро.

Он говорил с сильным, похожим на средневосточный, акцентом. Каждое слово было похоже на своего хозяина. Его одежда выглядела аккуратной и непримечательной.

— Как поживаете, мистер Эббот? Меня зовут Кемаль Тархун, — мужчина кивнул на пустой стул напротив Эрика. — Вы разрешите мне присесть?

Посетители и официанты кружились позади незваного гостя. Эрик не мог определить, кто из них и сколько были настоящими, а кто находится в штате незнакомца. Очевидно, человек заметил его взгляд.

— Не беспокойтесь, мистер Эббот. Я один. Вы можете уйти, если желаете, но помните, что я нашел вас здесь. Было бы затруднительно, но не невозможно найти вас где-нибудь еще.

Эрик неискренне ему улыбнулся и подумал о том, что лучше бы ему иметь в таких делах побольше опыта.

— Должно быть, вы ошибаетесь. Меня зовут Джон Фразьер.

— Должно быть, я действительно ошибся. Я думал, вас зовут Джеймс Лоусон. Или и Джеймс Фразьер, и Джон Лоусон? Слишком много вымышленных имен могут стать обузой и привлечь внимание, вместо того, чтобы отвести его.

Эрик держал в поле зрения дверь.

— Простите. Я новичок в этих делах.

— Тогда примите мои поздравления. Для новичка вы отлично справляетесь, — Тархун во второй раз кивнул в сторону стула. Эббот рассеянно махнул рукой.

— Да, садитесь, — сказал он с отвращением. — Как вы меня нашли?

— Вы можете подделывать многие вещи, мистер Эббот. Ваше имя, вашу кредитную карточку… — Эрик начал подниматься, и Тархун поднял руку. — Успокойтесь, пожалуйста. У меня нет намерения пересказывать ваши шалости властям Нуэво-Йорка или другим заинтересованным лицам.

Эббот нахмурился.

— Значит, вы не из полиции?

— Нет, — человек попытался льстиво улыбнуться, но его лицо не было к этому приспособлено.. — Единственная вещь, которую вы не можете изменить, или, вернее, не изменили, это ваше лицо.

— Мне оно нравится. Оно, может, и не самое лучшее, но хорошо гармонирует со всем остальным.

Тархун кивнул понимающе, словно прослушивая пленку разговора, слышанную уже много раз.

— Вы доставляете нам трудности. Не потому, что у вас это хорошо получается, а потому, что вы двигаетесь быстро, очень быстро. Что нас заставило приглядеться к вам в первый раз, так это два весьма поврежденных джентльмена, которые неудачно попробовали помериться с вами силой еще в Финиксе. Должен сказать, вы не выглядите специалистом по самообороне.

— Я не специалист. Мне повезло.

— Принимаю. По правде говоря, меня не очень интересует, что случилось. Неуклюжая парочка. Как только они достаточно оправятся, я их уволю.

— Те двое работают на вас? — быстро спросил Эрик.

— Нет, не совсем.

— В каком смысле «не совсем», черт возьми? Или они работают, или нет.

— Не совсем, — повторил человек с приводящей в бешенство уверенностью.

Эрик пропустил фразу мимо ушей.

— Если вы не коп, так на кого же вы работаете? И чего хотите от меня?

— Я ничего от вас не хочу, мистер Эббот. То есть, я хочу самого малого. Скажите мне, однако, почему вас интересует Лайза Тембор?

Эрик надеялся, что этот вопрос не возникнет, отчаянно желал, чтобы Тархун интересовался им по какой-нибудь другой причине. Дело было плохо. Логика все равно вас настигала, как бы вы ее не избегали. Незнакомец говорил медленно, но был таким же непроницаемым, как вакуум.

Эрик рассмотрел несколько вариантов ответа, но отбросил их все. Зачем впутываться в крупные неприятности? Раз он не смог одурачить этого человека своими вымышленными именами, зачем еще пытаться обмануть его более сложной ложью? Можно просто сказать ему правду.

— Я влюбился в нее.

Тархун сел и посмотрел на него задумчиво.

— Это самое интересное. Я подозревал, знаете ли, но вам не следовало делать этого.

— Простите. Тогда бы жизнь для всех была гораздо проще.

— Согласен. Разве вы ничего не хотите заказать? — он подтолкнул меню через стол. — Я плачу.

— Спасибо. Кажется, я потерял аппетит.

— Жалко. Тут неплохое местечко, если вы остановитесь на закусках и будете избегать основных блюд. Хотя баклава у них дрянная.

— Тархун — смешное имя.

— Моя семья была неравнодушна к специям. У меня есть сестра, которую зовут Корица. Мне и братьям повезло больше. Вы не можете любить Лайзу Тембор.

— Забавно. Она сказала мне то же самое.

— Она сказала вам правду. Я симпатизирую вам, мистер Эббот. Сейчас я должен попросить вас упаковать вещи и возвратиться в Финикс, позабыв обо всем.

Все, что сказала Лайза, повторил незнакомец, подумал Эрик. По крайней мере, он не упомянул о взломе и чудесном побеге из Гарлемских Башен. Возможно, они еще не связали его с этим. Но могут. У двоих работников безопасности было время хорошенько разглядеть его прежде, чем он сбежал. Вероятно, те ребята сумели бы его опознать.

Все говорило о том, что Тархун не соврал насчет того, что он не полицейский. Ни одного слова об аресте. Действительно, он не проявил к этому интереса. Иначе были бы не угрозы, а ультиматум.

— Вы уверены, что рассказали мне все, мистер Эббот? Вы проделали весь путь от Финикса до Нуэво-Йорка, потому что с первого взгляда влюбились в Лайзу Тембор? Это серьезный простой случай пост-подростковой щенячьей любви.

— А вы не думаете, что это для меня тоже серьезно? — Эрик почти закричал в полуправедном гневе. — Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.

— Если вам будет от этого легче, то знайте, что вам удалось перевернуть с ног на голову и несколько других жизней заодно со своей. Важных жизней.

— Отлично. Послушайте, я все еще не понимаю, что здесь происходит. Что такого важного в том, что я влюбился в Лайзу Тембор? Что в этом такого невозможного?