Пожиратель - Владимир Сергеевич Василенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ноздри защекотал холодный воздух, наполненный густой смесью запахов хвойного леса. Тьма ещё больше рассеялась — из чёрной стала этакой светло-серой, бесцветной, но в ней отлично можно было рассмотреть очертания предметов. Слух тоже обострился до предела — за поскрипыванием древесных ветвей и шелестом ветра я почти сразу расслышал чьи-то голоса вдалеке.
Помня о том, что на дороге могут быть выставлены наблюдатели Стаи, я попробовал сделать крюк, обходя развалины скита по широкой дуге. Но уже через пару минут пришлось отказаться от этой затеи. Заросли вокруг были такие густые, что продираться через них пришлось бы целый час. Не помогало даже то, что к ночи грязь подмерзла и почти не продавливалась под ногами. Проблема была в колючем кустарнике и в самом рельефе местности.
Скалистый холм, на котором был выстроен монастырь, был вытянутой формы, и вдавался в лес, как засевший в шерсти наконечник копья. Его заострённая и одновременно самая высокая часть находилась на севере, как раз там, куда я направлялся. Поднявшись чуть выше и обойдя участок кирпичной стены, загораживающей обзор, я увидел там, на возвышенности, пляшущие оранжевые пятна света от факелов и небольшого костра.
На карте к северу от монастыря был обозначен просто лес. Но увидев это место воочию, можно было сразу понять, почему выбрано именно оно. Достаточно большая открытая площадка на возвышенности, с трех сторон ограниченная высоким обрывом, из-за которого едва виднелись верхушки деревьев, растущих внизу.
Мысли о засаде отметались сразу — прятаться там было негде. Разве что в развалинах крохотной часовни у самого обрыва, но и это вряд ли — они больше походили на груду битого кирпича, и только по остаткам стен можно было угадать изначальные очертания строения. Там могла укрыться пара человек, не больше.
Незаметно подкрасться к месту встречи вплотную тоже было проблематично — между ним и монастырем было голое открытое пространство протяженностью метров сто, не меньше. Так что я двигался медленно и осторожно, держась под прикрытием стен. Кажется, меня пока не заметили. Ветер дул удачно — откуда-то с северо-запада, снося мой запах в сторону.
Меня удивило, что сходка оказалась довольно немногочисленной. Я пока насчитал не больше десятка вампиров, среди которых сразу же выхватил знакомую фигуру Демьяна. Тот стоял наособицу, шагах в пяти от остальных, выстроившихся перед ним полукругом. Между ними плясало пламя костра. Прислушавшись, я даже мог различить слабые отголоски их разговора, но что конкретно говорили, пока не было слышно.
В целом, когда я увидел, что Демьян жив-здоров и относительно спокойно говорит с сородичами, от сердца немного отлегло. Я решил не пороть горячку и не вмешиваться раньше времени. Просто потихоньку пробираться поближе и прийти на помощь, если ситуация выйдет из-под контроля.
Вообще, ситуация довольно щекотливая.
С одной стороны, не хочется обижать Демьяна. Хоть я и очень сомневался в том, что он поступает правильно, но всё же я уважал его выбор. В конце концов, он старше, опытнее, и ему лучше знать, как вести с себя с сородичами.
С другой стороны, сам Демьян и, конечно, Варя — пока единственные Дети Зверя, к которым я испытывал симпатию. Все остальные упыри, с которыми я сталкивался, были упырями во всех смыслах этого слова. И с Путилиным я был совершенно солидарен — если уж выпал шанс завалить главаря всей Стаи, глупо им не воспользоваться. Моя бы воля — я бы всю эту их делегацию вырезал.
Впрочем, тут примешивалось ещё кое-что. Не голод — он после формирования карбункула исчез. По крайней мере, на какое-то время. Но всё же я поймал себя на мысли, что вампиров, собравшихся на эту тайную встречу, я воспринимаю, как потенциальную добычу. Разорвать и поглотить их тонкие тела, впитать эдру до капли, поглотить Аспекты…
Наверное, сами вампиры точно так же смотрят на обычных людей. Как на ходячий источник жизненной силы, которую можно поглотить. Как на еду. И вся разница между нами — только в том, что я выше в этой пищевой цепочке.
Окончательно стало понятно, почему все нефилимы так боятся Пересмешников. Дело даже не в том, что он может обернуть против них их же Дар. Это просто первобытный страх перед хищником. Пересмешник — не просто убийца нефилимов. Он каннибал. Питается их Дарами, постепенно обрастая ими, как охотник, обвешивающийся трофеями из черепов, когтей и зубов.
И противиться этой хищнической природе становится всё сложнее. Впрочем… А надо ли?
— Албыс…
Ведьма неслышно выскользнула из Сердечника, материализовавшись в паре шагов от меня. Уселась, свесив ноги с обломка стены высотой чуть выше человеческого роста и потянулась, будто только что пробудилась ото сна. Блаженно запрокинула голову к небу, вдыхая воздух так, что ткань рубашки натянулась, плотно очерчивая грудь.
— М-м-м… Наконец-то свобода! Устала я уже от этих ваших человечьих берлог. В них даже воздух какой-то… мёртвый.
— Можно подумать, ты воздухом дышишь, — проворчал я. — Слетай-ка лучше на разведку.
Рыжая послушно сорвалась с места, превратившись в размытый призрачный шлейф. Далеко от меня она улететь не могла, но пусть хотя бы территорию монастыря обшарит. Меня не покидало какое-то странное предчувствие опасности, заставляющее постоянно озираться и принюхиваться. Я не мог понять, в чём дело. Запахов и звуков обострённые органы чувств приносили много. Но, пожалуй, даже слишком много — с непривычки это не помогало, а наоборот сбивало с толку.
Аккуратно, пригибаясь и стараясь мягко перекатываться с пятки на носок, я продолжал подкрадываться всё ближе к вампирам — пока позволяли укрытия. С сотни метров можно даже постараться разглядеть участников встречи, а может, и подслушать часть разговора. Я был уверен, что смогу — нужно только сконцентрироваться на задаче и подрегулировать настройки Аспекта.
Простая логика, на самом деле. Обострённый слух, нюх и прочие способности проявлялись мгновенно, стоило мне только переключиться на Аспект Зверя. Значит, их природа — полностью магическая, а не обусловлена мутациями физической оболочки. А возможностями тонкого тела я мог управлять очень гибко.
Луна, выглянувшая из-за туч, ещё ярче высветила окрестности. Я максимально близко, насколько позволяли укрытия, подобрался к вампирам, так что мог даже разглядеть отдельные фигуры. Попутно продолжал вслушиваться и внюхиваться. Даже показалось, что среди хвои, смолы, грязи, сырых кирпичей, палой листвы и прочих лесных запахов мне удалось различить запах дыма и мокрой шерсти.
Да. Точно! Ощутимо тянуло чем-то терпким, звериным, и от запаха этого мурашки бежали вдоль хребта, отчего я чувствовал себя взъерошившимся от напряжения волком. Но откуда запах? Тянуло им слабо, по земле. Скорее всего, следы. Но разглядеть их сейчас было проблематично, да и всё равно следопыт из меня хреновый…
Албыс вдруг вынырнула передо мной, как из-под земли. Хотя, почему как. Из-под земли и вылетела, поначалу бесформенная и полупрозрачная, как клочок тумана.
— Засада! — прошипела она.
— Что⁈ Где?
— Там, внизу, под развалинами — подземные ходы. Они засели там.
— Упыри?
— Нет. Люди. И псы. Их много. И похоже, ждут там довольно давно. Но сейчас уже выдвигаются на поверхность.
Она взлетела повыше, оглядывая окрестности.
— Один выход, кажется, вон там, возле самого обрыва… — она указала на те самые развалины часовни, на которые я до этого обратил внимание. — Еще два вон там и там… Одна группа собирается напасть с севера, остальные отрежут путь…
Мысли в голове завертелись с бешеной скоростью. Кто это вообще⁈ Путилин всё-таки решил нарушить договорённость? Но откуда он взял людей? Не считая меня, у него в распоряжении всего несколько филёров, да и те сейчас охраняют Беллу…
— Сколько их?
— Много. Дюжины две. Псов, кажется, ещё больше… — лицо ведьмы исказилось злобной гримасой. — Я уже видела такое. Это голуби!
— Что? Какие ещё голуби?
— У них на робах — кресты и вышивка с белой птицей. Они охотятся на таких, как мы.
Точно. Я уже не раз слышал упоминания о некоей ортодоксальной секте, непримиримой к Одарённым и в целом к любым проявлениям магии. Но чаще всего она упоминалась в контексте петровской эпохи, а впоследствии её вроде бы почти полностью искоренили.
