Время больших побед - Борис Царегородцев

Вручаю Свенссону пачку денег, найденных у дохлых немцев. Рейхсмарки, оккупационные – плевать! Нам-то они зачем?

– Держи, дядя! Только осторожнее трать, по мелочи! А лучше придержи до тех пор, чтобы забылось. И бывай, рад знакомству!

Отвалили. Даже мотор завели, чтобы скорее оказаться подальше.

Влад докладывает – движки в норме. Да, немец оказался из торгфлота, так что по-английски кое-как разумеет.

И не забыть еще с берега камешек прихватить. На глубоком месте литовцу за пазуху – и за борт. Живой еще, гаденыш, ну да это поправимо!

– Валентин, посмотри, что с рацией, разобраться можешь, надо наших предупредить, что идем на трофее, часа через четыре подойдем к входу в Кольский залив. Чтобы ненароком свои же по нас не ударили, пусть предупредят авиацию и дозорные корабли.

Входим в Кольский залив, там нас уже встречает начальник разведки Вазгин на эсминце «Куйбышев». Когда он перешел на наш катер, я пошутил, вспомнив культовый фильм – принимай, дескать, аппарат, Павел Алексеевич. Махнул не глядя. Даже личный механик имеется в наличии. После этого наш флот пополнился неплохой боевой единицей. Вот так все и было или почти так».

– За катер, конечно, спасибо, но зачем было так рисковать, а если вдруг что-то пошло не так и все добытые вами разведданные так и остались бы там?

– Это был оправданный риск. Я не отрицаю, да, мог кого-то потерять, но разведданные мы бы в любом случае доставили. А так – кто не рискует, тот не пьет шампанского. И, кроме того, тут кто-то обещал не драть уши.

За рассказом Большакова время пролетело быстро, минутная стрелка на часах завершала второй круг, но нам еще лететь и лететь. Я немного вздремнул под убаюкивающий голос Большакова, как другие, не знаю. Но вот и сам диверсант начал устраиваться на лежку, предоставляя другим участникам полета рассказывать свои истории, это продолжалось какое-то время. В дальнейшем наш разговор переключился на флот и корабли, и через некоторое время полета мы возобновили разговор на тему модернизации флота.

Потом затронули тему о состоянии германского флота, что есть, что может быть достроено и построено. Я перечислил, с чем нам придется встретиться на морях.

– Насчет «Гнейзенау» не знаю, как история повернется. Но в нашем времени немцы его так в строй и не ввели. У них есть еще авианосец недостроенный, несколько эсминцев и миноносцев, не говоря о десятках подводных лодок и пары тяжелых крейсеров. Один из них они начинали перестраивать в авианосец, но потом забросили. А нам надо крейсер «Петропавловск» достроить. А то эти козлы нам перед войной комплектующие на него зажали, мы его так и не достроили. Может, здесь пойдет чуть по-другому и нам достанется этот полуфабрикат не в виде металлолома, тогда мы обязательно из трех да соберем один. А если повезет, то и два. Хотя они и не супер, так себе, на фоне американских тяжелых, но нам на первое время пригодятся. Достраивать их будут, конечно, сами немцы, наши заводы будут заняты другим строительством. Там, в нашем времени хотя и авианосец, и тяжелый крейсер достались нам, но по договоренности с этими союзничками корабли должны были быть затопленными или разобранными на металл. Вот так мы и крейсер не достроили, и авианосец не получили. Хотя вы, товарищ адмирал, получили гарантии от завода на ремонт и модернизацию этих самых кораблей. Но договоренности, будь они неладны, хотя и товарищ Сталин вначале был, кажись, не против достройки авианосца. Но впоследствии решили из него сделать опытное судно. Начали его на живучесть испытывать, чтобы впоследствии при проектировании своих авианосцев учесть все результаты этих опытов. На нем взрывали бомбы, его бомбили самолеты и торпедировали корабли, а под конец затопили. А жаль. Если бы его ввели в строй, это был бы бесценный опыт, приобретенный нашим военно-морским флотом. А так мы еще более тридцати лет не имели авианесущих кораблей.

– Я тоже доказывал товарищу Сталину, что нам нужны авианосцы, и он даже соглашался со мной. И в последний план судостроения они вошли, у нас был предварительный проект, но сами корабли так и не закладывались. Мы и сейчас прорабатываем предварительные проекты, с учетом опыта их боевых действий. И не только авианосцев, но и кораблей других классов от торпедного катера до линейного корабля.

– Линейные корабли после войны сошли на нет, а после 62-го года они только у США остались – это четыре корабля типа «Айова». Которые она строит в данный момент. Сразу после войны на первое место вышли авианосцы – основная сила США и Англии. Сейчас у нас там главная сила на море – это авианосцы и атомные подводные лодки с ядерным оружием на борту.

– Так это значит, что линкоры не надо строить, а все внимание сосредоточить на авианосцах и других классах кораблей?

– А мы их так и не построили, а те, что были заложены до войны, разобрали. Правда, была попытка построить парочку линейных крейсеров, но и их не достроили. Я знаю, что после войны, чтобы наше судостроение чем-то заполнить, начали достраивать корабли довоенных проектов. Были достроены десять эсминцев тридцатого проекта и пять крейсеров типа «Чкалов». Крейсера ладно, с десяток лет проходили, а некоторые и двадцать. А вот эти эсминцы несколько лет – и их в отстой, один болгарам, другой полякам передали, для их флотов. А следующая серия, так называемая 30-бис, их там чуть ли не семьдесят штук наклепали. Так некоторые и вовсе чуть ли не с верфи сразу в отстой. С одной стороны, это был переработанный проект тридцатки, а он хорош был бы именно сейчас. Но для 50-х годов уже устарел и не отвечал требованиям тех лет. И вы боролись с этим, хотели ограничить серию на несколько десятков единиц. Но наша промышленность не хотела переходить на новые проекты, это надо перестраивать производство, падает план, заработки. Вот и гнали ненужные корабли, которые через несколько лет снова привели на завод для модернизации.

– Как так! Ведь флот должен заказывать корабли для себя такие, какие ему нужны. А вы говорите, нам поставляли корабли непригодные для флота.

– Да, такое было. Судостроители вначале ссылались на отсутствие новых проектов, а промышленность должна работать. Впоследствии они просто оборзели. А потом и совсем мы чуть не лишились флота, не только эсминцы в отстой, но и многие крейсера. Это там один партийный деятель постарался, объявил, что корабли для страны не нужны, а нужны только ракеты. Многие корабли были разобраны на металл, прямо на стапеле или у построечной стенки. А ведь многие были практически готовы, а на некоторых находились даже экипажи. Он говорил, что корабль хорошая цель для ракет и они годны только для дипломатических визитов. И наша судостроительная промышленность стала совать эти ракеты на подходящие по водоизмещению корабли. Но первые ракеты были несовершенны. И снова повторилась история, как и с предыдущими эсминцами, их начали перевооружать с ракет на автоматические артсистемы, но первые автоматические пушки были малокалиберные, не более 57 миллиметров. Но теперь на кораблях от эсминца до крейсера стоят 130-миллиметровые автоматические пушки. Вообще, от этого деятеля и авиация пострадала, а впоследствии чуть артиллерии не лишились. У нас многое делалось, извините, через жопу, и впоследствии все эти заскоки нужно было разгребать.

– Похоже, нам предстоит немного повоевать за свой флот, и повоевать серьезно.

– Товарищ адмирал, мне кажется, здесь все пойдет по-другому, я в этом уверен. Не будет таких метаний из одной крайности в другую. Флот должен быть сбалансированным, кораблей всех классов должно быть в меру.

Берлин, рейхсканцелярия

– Предатели, вокруг одни предатели, мерзавцы и полное ничтожество, – орал Гитлер на адмиралов и генералов, вытянувшихся перед ним. – Уроды, ублюдки, унтерменши! Гнусное еврейское отродье! Вы, Дёниц, обещали мне полную победу на севере, уверяли, что ей ничто не помешает. Где флот? Где победа, в которой вы клялись мне всего неделю назад? Я стал посмешищем для всего мира по вашей вине! Даже мой друг Бенито, когда я упрекнул его за то, что мощный линкор «Виторио Венето» трусливо удрал от двух легких крейсеров, ответил мне: «Удрал, но ведь не сдался!» И если я слышу такое от друзей, то враги уже злорадствуют про второй Фолкленд! И самое гнусное, что они правы – вы, бездарности и трусы! Если тогда у врага была превосходящая мощь, то кому вы так позорно проиграли сейчас? Что вы молчите, адмирал? Да какой вы адмирал. Адмирал командует флотом, а вы… К сожалению, я понял это лишь сейчас! Построили мне не флот, а его жалкое подобие. Стараниями вот таких бездарных адмиралов мои корабли абсолютно небоеспособны! Как только выйдут в море, сразу сдаются первому встречному корыту с пушкой. Как я могу надеяться поставить Британию на колени, если у меня вместо флота черт знает что? Я даже представить не могу, чтобы вот так сдавалась часть моей армии! (Гитлер почему-то забыл Сталинград и Ржевско-Вяземскую операцию.) Я знаю почему. Дело в том, что вермахт создавали не вы, Дёниц! Вам, жалкому высокомерному недоумку, дали все, чтобы Германия на море была столь же сильна, как на суше и в воздухе! И что вы мне создали? Жалкую карикатуру на флот! Отвечайте, если вам есть что сказать!