Искусство выживания - Чингиз Абдуллаев

Вот так и получилось, что я оказался на Дальнем Востоке. Не буду много рассказывать, но это было очень увлекательно, очень сложно и очень интересно. Я даже не мог себе представить, как там будет интересно, каких колоритных людей я увижу и как быстро смогу сойтись с ними. Тайга вообще проверяет человека на прочность. Здесь сразу видно, чего ты стоишь, можно ли тебе доверять, сумеешь ли ты уберечься от соблазнов, станешь ли своим среди людей, которые притираются друг к другу годами, иногда даже десятилетиями.

Самое поразительное в отношениях между людьми в этих суровых краях – предельная честность. Здесь просто нельзя быть другим. Другие в таких условиях не выживают. За три с половиной года, что я провел вместе с золотоискателями, я заработал больше ста семидесяти тысяч долларов. И в какой-то момент решил, что мне пора остановиться.

Прямо из Владивостока я полетел в Минск. За эти три с половиной года мы написали друг другу несколько сот писем, каждое из которых я хранил в своем чемодане. Должен сказать, что Женя практически не изменилась, только морщины у подбородка стали глубже и глаза немного острее. А может, мне так показалось. Я объявил, что хочу сделать ей предложение. Она рассмеялась и сказала, что ей уже поздно выходить замуж.

– Мне уже под сорок, не нужно смешить людей. В этом возрасте обычно замуж не выходят.

– Я три с половиной года работал, чтобы иметь возможность сделать тебе предложение, – ответил я, – так что никакие возражения не принимаются. Наша свадьба состоится ровно через две недели.

Она только грустно усмехнулась. А через две недели произошли совсем другие события. У нее заболела младшая сестра, которой срочно понадобилась дорогостоящая операция. Вот так иногда бывает в жизни – усмешка судьбы или снова черная полоса. Хотя почему черная? Скорее серая. У меня были деньги, а ее младшая сестра нуждалась в срочном лечении в Германии. Я не задумывался ни секунды. Куда еще я могу отдать свои заработанные деньги, если не вручить Жене, для которой я их и зарабатывал? Нужно было видеть ее благодарные глаза. И слезы в глазах ее матери. Сестру отправили в Германию и благополучно прооперировали. Это было самое главное, и я ни разу не пожалел о том, что отдал все свои деньги на лечение ее младшей сестры.

Но потом я вернулся в Москву, уже понимая, что снова отправляться на Дальний Восток не могу и не хочу. Мне шел сорок восьмой год, и денег у меня оставалось не больше двух тысяч долларов. Я снова снял комнату у Клавдии Матвеевны и попытался вернуться в свой театр. Там уже был новый режиссер, которому рассказал про меня Яков Маркович, вернувшийся в театр, и меня пригласили на прослушивание.

Честное слово, я шел туда с замиранием сердца. Думал, что запах кулис и эти шаги на сцене меня снова вдохновят. Но ничего такого не произошло. Разочарование было ужасным. Мне все это показалось таким мелким, ничтожным, неинтересным. После настоящей жизни, которую я испытал там, на Дальнем Востоке, в компании золотоискателей, все эти интриги, дрязги, соперничество показались мне несерьезной детской игрой. Даже пыльный запах кулис вызывал у меня неприятие. Здесь все было ненастоящим – чувства, эмоции, переживания, страсти. После того как я прожил три с половиной года в тайге, оставаться работать в театре, чтобы в третий раз войти в ту же самую реку, я уже не мог. И не хотел. Потом говорили, что прослушивание прошло хорошо и новый режиссер даже собирался пригласить меня в свою труппу. Но мне это уже было не нужно, мне хотелось чего-то иного. И в этот момент мне сообщили из Баку о смерти матери. Возвращаться без денег в родной город я не мог, а забирать деньги у Жени было просто стыдно. Поэтому я занял около трех тысяч долларов у Назима, который был когда-то помощником Маира, и отправился в Баку.

Когда я вернулся в Москву, выяснилось, что меня срочно ищут какие-то продюсеры. Им нужен был бывший актер, желательно не занятый в местных театрах. Узнав, что у меня есть актерское образование и я не являюсь российским гражданином, один из членов команды Палехова позвонил ему, чтобы сообщить о такой находке, и меня позвали к самому Арвиду. Он принял меня в своем кабинете, холодно взглянул, даже не приглашая сесть, и спросил:

– Это ты – бывший актер?

– Да. В моей анкете все указано. – Мне он очень не понравился, особенно своим тыканием.

– Я не спрашиваю про анкету, я у тебя спрашиваю. Где ты играл?

– Не играл, а служил в Театре имени Пушкина, – гордо поправил я его.

Он удивленно поднял бровь, предложил наконец сесть и поинтересовался, как долго я работал в этом театре.

– Недолго, – признался я, – около двух лет.

– А почему ушел?

– Не сошелся характером с режиссером.

– С режиссером нужно уметь договариваться, – задумчиво произнес Арвид. – Ну, хорошо, я сам посмотрю, в каких постановках ты участвовал.

– Там все написано.

– Все равно посмотрю. Можешь идти.

Вот так я познакомился с Арвидом. А через два дня меня вызвали за город, где сам Палехов сделал мне предложение. Наверное, они действительно считали меня почти идеальным вариантом. С одной стороны, я был иностранцем, с другой – бывшим актером, который мог очень удачно лечь под машину Михаила Лихоносова. К этому времени у меня уже было долгов на три тысячи долларов, и я искал любую возможность, чтобы заработать деньги и расплатиться с кредиторами.

Конечно, предложение Палехова оказалось для меня полной неожиданностью, но он готов был заплатить мне сумму, достаточную для покрытия моих долгов. Я все время думаю, если бы я был действующим актером в театре, то никогда в жизни не посмел бы подумать о собственной игре, чтобы попытаться стравить обоих продюсеров и заработать на этом деньги. Тяжелая жизнь среди золотоискателей научила меня выдержке и терпению. Умению правильно оценивать людей и наблюдать за их поступками и словами. Поэтому я не просто согласился, я уже тогда знал, что смогу заработать на этом грязном деле. Ведь все деньги, которые достались мне каторжным трудом на Дальнем Востоке, пришлось отдать на лечение младшей сестры Жени. Она чувствовала себя отчасти виноватой, может, поэтому сорвалась со своего места и срочно прибыла в Москву как раз в самый кульминационный момент, когда произошла эта непонятная для нее авария.

Женя узнала, в какой больнице я нахожусь, и поехала ко мне поздно ночью, когда у здания лечебного учреждения дежурили люди Арвида. Они задержали мою будущую жену. Арвид посчитал, что ее похищение будет гарантией успеха и моего возвращения…

Так я лежал в палате и вспоминал все перипетии своей жизни. Как странно и причудливо сложилась моя судьба, переплетая светлые и темные страницы моей биографии. Сначала счастливое детство, прекрасная квартира, престижная школа, известные родители. Потом беззаботная студенческая жизнь, направление в лучший театр республики. Женитьба. Мы даже не поняли, каким образом отец сумел выбить нам квартиру в центре города. Затем все эти потрясения. Смерть отца, распад Союза, инфляция, девальвация, введение национальной валюты, Карабахская война, мой отъезд в Турцию на заработки. Бизнес в Стамбуле. Мое возвращение. Неприятности с женой. Поездка в Москву. Попытки устроиться, работа перегонщиком машин. Затем служба в театре, сотрудничество с Маулиньшем. Знакомство с Женей, мои частые поездки в Минск, смерть Маира, убийство Расима, мой отъезд на Дальний Восток. Заработанные деньги. Внезапная болезнь младшей сестры Жени. Хотя почему внезапная? Все знают, что юго-восточные области Белоруссии, близко лежащие к Чернобылю, пострадали больше всех от аварии на атомной станции. Особенно Гомель, где и жила младшая сестра Жени. Хорошо, что у нее онкология обнаружилась на ранней стадии, когда еще возможна была операция. И наконец мое очередное возвращение в Москву. Предложение Арвида. Встреча с Палеховым. Переговоры с Хейфицем. Приезд Жени в Москву. И моя попытка хотя бы немного снять с себя бремя неудачника и содрать с мошенников и аферистов хотя бы небольшую сумму, чтобы вырваться из этого замкнутого круга нищеты. Вот такая невероятная и интересная жизнь.

И теперь я обязан был сделать все, чтобы спасти Женю и постараться получить деньги, которые мне пообещал Палехов. Только в этом случае я мог считать себя истинным победителем. Хотя, конечно, мой поступок далеко не праведный, но еще раз отправляться на Дальний Восток и снова три с лишним года копать промерзшую землю или промывать ледяную воду с камнями я больше не мог и не хотел. Мне уже сорок восемь лет, и тяжесть этого возраста довольно весомо ощущается.

Прежде всего я позвонил Фазилю, о котором не знает никто. Это тот самый бывший студент, который поступил в Политехнический еще четыре года назад и стал призером российского чемпионата по боксу. Тот самый мальчик, племянник Расима, которого он тогда спас. Сейчас Фазиль ждет моего сигнала и находится совсем недалеко от больницы, чтобы, в случае необходимости, прийти на помощь.