Мост в прошлое, или Паутина для Черной вдовы - Марина Крамер

Коваль не стала долго церемониться, схватила вазу с хризантемами, бросила цветы на стол, а воду вылила на Ветку. Та завизжала и села, тараща глаза.

– Сдурела совсем?!

– Машина твоя сгорела, иди вон, глянь на останки! – рявкнула Марина, возвращая вазу на стол.

– Ты чтооо?! Кааак?! – все еще плохо соображая, проговорила Виола, выбираясь из-под пледа.

– Синим пламенем, – мрачно пошутила Марина, садясь на край дивана и наблюдая за тем, как подруга мечется по комнате в поисках халата, а потом выбегает в кухню, откуда через минуту раздался истошный вопль:

– …твою мааать! Прокатная машина!

– Ну, вот и радуйся, что не своя, – констатировала Коваль. – Хотя бабки платить все равно придется. Но это мелочи. Вопрос в другом – кто? И зачем?

– Ты думаешь, что это поджог? – спросила, опускаясь в кресло, вернувшаяся с кухни Виола.

– А что тут думать? В свете последних событий это единственная версия. В случайное самовозгорание я как-то не верю. Да и менты скоро пожалуют.

– Не пожалуют. Она на левый паспорт была взята, – вздохнула Ветка.

«Н-да, как я забыла-то… Ты ж такая хитрая у нас, подстраховалась…»

– Тогда и денег с тебя не потребуют – ибо не ты машину брала, – заключила Коваль вслух. – Но, Ветка, дело же не в деньгах и не в тачке, ты сама-то понимаешь?

Ветка понуро молчала.

– И ведь я знаю, с чьей подачи это сделано, – мягко продолжала Марина. – И даже знаю, почему. И ты сама, если хорошо подумаешь, тоже поймешь. Я не хочу давить… Но если ты сама себе не поможешь, то никто этого не сделает. Подумай об этом, ладно?

Марина встала с дивана, мимоходом потрепала подругу по голове и ушла в ванную. Взглянув на дисплей зажатого в руке мобильного, увидела пять пропущенных звонков от Хохла и ухмыльнулась довольно.

– Не выдержал, значит. Ну, ничего нового. Ладно, позже разберемся.

Небрежно бросив мобильный на стиральную машинку, она шагнула в душевую кабинку, маленькую, без привычных наворотов вроде гидромассажа. Короткие волосы требовали куда меньшего внимания, чем привычные длинные, и Марина в который раз похвалила себя за решение столь кардинально сменить имидж. Кроме того, стильная стрижка делала ее лицо моложе. Единственное, что по-прежнему мешало, так это послеоперационные шрамы, которые все еще приходилось тщательно маскировать слоем грима. «Ничего, это тоже пройдет».

Теперь ей нужно было решить две проблемы – что делать с Веткой и как тонко намекнуть Бесу о том, что она знает о нем нечто, чего знать никто вообще не должен. И вот это второе влекло за собой новую проблему – как после этого выжить и улететь домой. Потому что вряд ли Гришка обрадуется.

– Ветка! – крикнула она, приоткрыв дверь и вытираясь большим полотенцем. – А твой благоверный электронной почтой пользуется?

– А как же, – откликнулась Ветка из кухни. – Зачем тебе?

– А у него собственный ящик, личный, или это мэрская почта через администрацию? – игнорируя вопрос, продолжала Марина.

– Есть и личная, и мэрская. Да зачем тебе?

– А вот ты, например, можешь ему написать, если его нет в городе, а ты дико соскучилась?

– Да что ты приклеилась-то, Маринка?! – не выдержала подруга и, бросив на стол нож, которым резала помидоры для салата, вошла в ванную. – Зачем тебе Гришкина почта?

– В любви хочу объясниться.

– Угу. А я супруга губернатора Калифорнии, – кивнула Ветка согласно.

– Ну, для Калифорнии твой Бес пока не дозрел…

– Марина, хватит, а? Зачем тебе эта почта далась?

– А вот этого, милая, я тебе не скажу. Пока не скажу, – уточнила Коваль, чмокнув подругу в щеку и бочком пробираясь мимо нее в коридор.

Ветка только головой покачала – знала, что выспрашивать бесполезно. Они уселись в кухне напротив друг друга, и ведьма продолжила нарезать салат, а Марина с наслаждением принюхалась к аромату корицы и свежего кофе, стоявшего в джезве перед ней.

– Тебя дома-то не хватятся? – спросила она, наливая напиток в чашку.

– Мне все равно. Гришки сейчас нет, а кто потом ему настучит – какая разница? У меня ни малейшего желания нет возвращаться, вот не поверишь.

– Не поверю – после того, что ты мне вчера наговорила.

Коваль улыбнулась, как будто воспоминания о вчерашнем разговоре вызвали у нее исключительно положительные эмоции, и отпила глоток кофе.

– Слушай, а ты почему мне про девицу свою ничего не расскажешь? Стесняешься?

Ветка посмотрела укоризненно, сбросила порезанные помидоры с доски в большой синий салатник и взялась за красный болгарский перец.

– Марин, давай про это не будем. Это мое личное дело – ведь так?

– Так, – кивнула Коваль согласно. – Но оно было твоим до тех пор, пока я вчера не была вынуждена «полицейские развороты» на ледяном асфальте выписывать. Пожить, знаешь ли, хочется, а под окнами тачки горят. Прямо старые добрые «лихие девяностые». А я как раз с тех пор не выношу вида горящих машин, если знаешь.

Она передернула плечами и умолкла. Ветка знала, о чем речь. В самом начале «карьеры» вот так же подручные Мастифа сожгли в машине одного из приятелей Коваль, а потом уже у нее на глазах на костре для шашлыков и ее любовника Олега Черепа. Марина потом долгое время вообще не могла видеть открытого огня и только через несколько лет смогла справиться с этим страхом. Сегодняшняя горевшая машина не добавила оптимизма…

– Прости меня… Я просто не думаю, что это так уж важно. Ну, увидела девку в стрип-клубе, запала… Квартиру снимаю, она там живет, видимся не очень часто. Для того и машину беру в прокате, и парики с собой таскаю, и линзы, и паспорт левый.

– А тебе не приходило в голову, что эта кукла кого-то в твоей съемной квартирке привечает? – спросила Марина, раскуривая сигарету.

Ветка задумалась. Коваль покуривала и ждала, когда подруга что-то переберет в памяти и решит поделиться этим. Но Ветка только отрицательно замотала головой:

– Нет, Мариш. Этого не может быть.

– У меня другое мнение на этот счет, – спокойно отозвалась Марина. – Хочешь, докажу?

– Как? – скривилась Виола, и в глазах ее мелькнуло что-то похожее на страх.

– Где в этом районе поблизости какой-нибудь магазин, в котором можно купить парик?

– Зачем? У меня в сумке лежит, возьми, если тебе надо.

– Тебе, – поправила Коваль. – Не мне надо, а тебе. Потому что меня и так никто не узнает, а тебя – запросто.

Ветка отложила нож и уставилась на Коваль, не понимая, к чему та клонит.

– Объясняю, – сжалилась Марина. – Тебе нельзя появляться в окрестностях той квартиры в прежнем облике – так? Но и в облике жены мэра – тем более. Значит?.. Ну, давай, Ветуля, включи голову, раз уж ты не удосужилась раньше это сделать! С твоими-то способностями – и не узнать про девочку все? Я с тебя хихикаю, как говорил один мой ста-арый приятель – и твой, кстати, тоже.

Ветка нахмурилась. Дурацкая фраза принадлежала Строгачу – бывшему «смотрящему» и по совместительству Веткиному любовнику – до тех пор, пока он не озверел окончательно и не приложил ведьму лицом к раскаленной спирали обогревателя. Воспоминания были те еще…

Коваль поняла, что сказала лишнее, подошла к Ветке и обняла ее.

– Ну, прости, я погорячилась. Давай к делу. Я имела в виду, что как ты, любительница покопаться в чужой голове, едва человек зазевался, вдруг удержалась от подобного соблазна в отношении своей пассии, а? Ветуля, ты даже со мной подобные финты прокручивала, а здесь-то?

Виола освободилась от ее объятий и встала, прошлась по кухне и, опираясь о подоконник, понуро опустила голову:

– Ты знаешь, я хотела… А потом подумала – вдруг узнаю что-то, от чего мне станет больно?

– Ух ты, лань моя трепетная! – фыркнула Марина. – Влюбилась, значит? Ну-ну. А вот зря ты с такими сантиментами. Могла бы давно себя обезопасить. Так что там с магазином?

– Есть на параллельной улице. Найдешь?

– Попробую. Генка не вовремя заморочился с этим охранником, – с досадой проговорила Марина, выглядывая на улицу, где оказалось ветрено, сыро и пробрасывал мокрый снег.

Но выхода не было – выпускать Виолу стало опасно, раз Мишкины люди нашли машину, да и вообще небезопасно оставаться в этом доме, еще и Гену подставят. Марина наскоро оделась и спустилась вниз, аккуратно миновала толпу, окружавшую останки сгоревшей «Тойоты» и милицейский «уазик», и вышла на улицу. Снег налипал на короткую челку, на ресницы, размазывая тушь, и Коваль злилась, что не догадалась взять очки. К счастью, магазин оказался не особенно далеко, и павильон, торговавший париками, располагался на первом этаже почти сразу у входа. Она выбрала рыжие кудри, потом в оптике – комплект зеленых линз и решила, что этого недостаточно. К линзам добавились еще и очки с простыми стеклами, но в броской красно-черной оправе – такие являются весьма ярким аксессуаром, который трудно не заметить, зато из-за него потом сложно вспомнить черты лица. Осталась малость – купить какие-то вещи, отличные от тех, что Виола носит в обычной жизни. Это тоже не составило проблемы – пушистый красный свитер, черные брюки и черный пуховик – таких сотни. Вывалившись из магазина с пакетами в руках, Коваль удовлетворенно подумала, что теперь Ветку не узнает даже Бес, столкнись он с ней нос к носу.