Дорогой незнакомец - Стелла Камерон

Любовь загнала тебя в ловушку. Теперь я это понимаю. И воспользуюсь этим, чтобы сделать мою победу еще слаще. Когда ты обернешься ко мне и узнаешь мое лицо, твоя рука поднимется в гневе. В эту минуту ты будешь думать, что сможешь уничтожить меня. Но я использую Лили Эдлер. И ты отдашь все ради ее спасения.

Она станет твоим возмездием. А ты – ее».

Глава 12

Витлэс должен был явиться с минуты на минуту.

Лили сбежала по винтовой лестнице в вестибюль. Она обдумывала ситуацию. Фрибл показалась в дверях сразу вслед за ней. Запыхавшаяся от волнения, она бросилась к Лили, чтобы сообщить ей нечто из ряда вон выходящее:

– Тебе оказана высокая честь, дорогая. Теперь есть возможность оказать честь всем нам. – Помахивая пальцем, она торжественно изрекла столь желанную для себя фразу: – Лорд Витмор прислал извещение. Он скоро приедет к нам с визитом и просит о встрече с нашим дорогим профессором. Ох, Лили, такая официальность может означать только одно. Поспеши, девочка. Я пошлю к тебе Хильду. Пусть она поможет тебе сменить это ужасное платье. И сделай что-нибудь со своими волосами. И подрумянься, Бога ради. Придай хоть немного цвета щекам. Сейчас же начинай готовиться. – И Фрибл выплыла из вестибюля, озабоченная своим собственным туалетом.

Три дня… Три дня прошло с той чудесной ночи, которую они провели с Оливером, и он снова позабыл о ней. Он держался довольно любезно, но по большей части молчал.

Где он сейчас?

Она поспешила в кабинет отца. Дверь была открыта, а комната пуста.

Так же пусто было в гостиной, в двух маленьких приемных и в зале, где они завтракали.

Позади гостиной, примыкая к ней, располагалась оранжерея, полная пальм, таких высоких, что их кроны упирались в стеклянный купол. Лили уловила там какое-то движение.

Оливер. Она увидела его, и ее сердце замерло. Сцепив руки за спиной, он бродил, очевидно, без всякой цели, из стороны в сторону между обложенными кирпичом растениями. Когда, достигнув края клумбы, он повернул обратно, она увидела его лицо, и застывшее на нем выражение мрачной сосредоточенности встревожило ее.

Но это лицо и эта фигура были такими родными.

О, что ей довелось ощутить в его объятиях!..

Она отворила дверь и шагнула во влажную атмосферу оранжереи. Недавно распустившиеся восковые белые цветы стефании источали нежный сладковатый аромат.

Но Лили было не до того, чтобы наслаждаться запахами. Она неуверенным шагом направилась к Оливеру и остановилась, как только он заметил ее. Брови гневно сошлись у него на переносице.

Он не хотел встречаться с ней.

Обиженная, растерянная, она повернулась, чтобы уйти.

– Стой, черт побери!

У Лили перехватило дыхание. Гнев – это было слишком слабое определение для тех эмоций, которые она уловила в его голосе.

– Иди сюда.

Ей на глаза навернулись слезы. Ноги не слушались ее.

– Проклятая девчонка. Иди сюда, я тебе говорю.

Он говорил с ней, как с непослушным ребенком.

– Как ты смеешь… – Собрав все силы, она снова повернулась к нему. – Как ты смеешь так со мной разговаривать?

– Смею, – пробормотал он, приблизившись к ней и схватив ее за запястье. – Смею, потому что никак не могу выкинуть тебя из головы. Ты преследуешь и мучаешь меня, но так не может дольше продолжаться. Я не могу тебе позволить помешать мне сделать то, что для меня важнее всего.

Она задыхалась, пытаясь сдержать рыдания, рвавшиеся из груди. Он потащил ее за собой в дальний конец оранжереи, где их не было видно из окон гостиной.

– Ну! – Рывком поставив ее перед собой, он расставил ноги, выставил вперед подбородок и упер в нее прищуренный взгляд. – Чего ты добиваешься? Тебе еще недостаточно, что ты нарушила мое спокойствие?

Лили не могла вымолвить ни слова. Она глотала воздух, шмыгала носом и моргала, пытаясь унять жжение в глазах.

– Говори. Ты не только назойливая, ты еще и немая?

Она выдернула у него свою руку и сделала то, чего в жизни никогда раньше не делала. Она ударила человека. Она дала Оливеру пощечину, да так, что отбила ладонь.

Он даже не вздрогнул.

Похолодев, она смотрела на него.

– Я боюсь за тебя. Здесь происходит какая-то дьявольщина, а ты ведешь себя так, будто…

– Тихо. – Он поднял палец.

Лили прикрыла рот. Теперь уже невозможно было сдержать слезы. Она отступила назад, но он протянул руку, удерживая ее.

– Я чувствую себя… уничтоженной. – Она уронила голову. – Это моя ошибка. Я не знаю, что со мною происходит. Я еще ни разу не позволила себе никого ударить. Я сожалею о том, что сделала. Это наш последний разговор. Пожалуйста, позвольте мне уйти.

– Забудь меня.

Странное гробовое спокойствие его голоса заставило ее задрожать.

– Да. Да. Я забуду вас. Конечно, забуду. Всего вам хорошего.

Он схватил ее за плечи и встряхнул.

– Я обязан продолжать свое дело. Ты можешь это понять?

Что она сделала? Из-за чего он так разительно изменился за столь короткий срок?

– У меня есть о чем рассказать тебе, – угрюмо сказал он. – Но сейчас я не могу. Может быть, я никогда не смогу этого сделать. Но я раскаиваюсь. Я совершил большую ошибку. И причинил тебе зло, но, слава Богу, это поправимо.

Ей хотелось только одного – остаться одной. Как она сможет теперь видеться с ним каждый день?

– Вы мне ничего дурного не сделали.

– Если ты будешь держаться от меня подальше, с тобой ничего не случится. Пожалуйста, забудь то, что было между нами.

Приступ ярости смел всю ее робость.

– Забыть? – Резко отведя руку в сторону, она высвободилась из его хватки. – Забыть то, что между нами было? О, я забуду, сэр. И вас я забуду. И вообще, почему я должна помнить о столь малозначительных вещах? Банальных, сэр, очень банальных. Настолько, что, мне кажется, я не могу припомнить, что же мне следует забыть. Тут и забывать нечего.

– Я сам на себя не похож, – сказал Оливер. Его гнев угас, сменившись каким-то другим состоянием, которого Лили не могла определить. Отвращением? – Вы правильно поставили меня на место, Лили. Я не для вас.

Дрожа, она едва выговорила:

– Это я не для вас. Жаль, что это не я первая отвернулась от вас со злобными словами.

– Лили…

– Если бы я была красива, ухожена, умна, я бы забавлялась, пренебрегая вами, не замечая вас. – Она лгала, лгала, ее сердце было разбито.

– Вы обворожительны, – мягко сказал он. – Умны и обворожительны. Вы для меня – самая яркая звездочка в небе. Где бы я ни был, вы будете стоять у меня перед глазами такой, какой вы были тогда под звездами на мосту.

– Тогда зачем вы так обижаете меня?

– Я должен вас обидеть, чтобы спасти вас. То, чего вы хотите, невозможно.