Кино для взрослых. Плутовка - Уильям Вулфолк

— Это был класс!

Фаллон слегка напрягся. Хорошо бы «морж» подошел еще ближе.

— Ты что, фанат?

— Что-то вроде этого. Сам пробовал — ни черта не вышло. Но мне здорово нравилась твоя игра. Один раз даже пытался взять автограф.

Подходящая история, чтобы рассказывать в дружеском кругу. Как-нибудь потом. Сейчас Тому было не до этого. Все чувства предельно обострились. Тело приготовилось к броску.

Словно почуяв опасность, его тюремщик отступил к двери. Фаллон мысленно выругался.

Отойдя на безопасное расстояние, «морж» снова подобрел.

— На твоем месте я бы подумал о товарище. Может, ты сам не понимаешь, во что влип. Вздумал шутить с Мэтти Роббинсом. Это была серьезная ошибка, мистер Фаллон. Вот вы и попали в переплет.

Фаллон передвинул бубнового туза в верхний ряд. Он не станет реагировать — не доставит своему тюремщику такого удовольствия. Мэтти Роббинс, свирепый чемпион Калабра! Вот, значит, кто такой «Джордж»!

— Для вас будет лучше, если они договорятся. Больше ничего не могу сказать.

Фаллон продолжал молчать. «Морж» вышел и запер дверь.

Час спустя он вернулся в сопровождении приятеля, седого типа с лицом хорька — это он сел в такси с пистолетом.

— Повезло тебе, парень, — сказал «хорек». — Твои приятели оказались сговорчивыми.

Фаллон сложил колоду и бросил на стол.

— Я могу идти?

Его привели в гостиную, где Роджер Грин нервно курил, сидя на маленьком голубом диванчике. Он сразу отложил сигарету.

— У нас был разговор с Максом Рэндом, договорились насчет пленки. Извините, что пришлось круто обойтись с вами, мистер Фаллон. Вы ж понимаете.

— Понимаю.

— Теперь все улажено, — продолжил Роджер Грин. В глазах вспыхнули опасные искры. — Кроме одного.

В тот же миг Фаллона крепко схватили сзади.

— Подождите. Что происходит?

Ему заломили назад руки.

— Джорджу не понравилось, как вы обошлись с ним у себя в кабинете. Он считает вас своим должником.

И ему нанесли сокрушительный удар по затылку.

Когда ему удалось сфокусировать взгляд, он обнаружил, что лежит ничком на голубом диванчике, со связанными за спиной руками.

— Вам лучше?

Он узнал голос «моржа» и попытался повернуть голову.

— Вы получили что хотели. Какой смысл…

— Вы что, не слышали? Джордж считает, что за вами должок. Вот мы и хотим получить.

Уверенный в беспомощности узника, «морж» сделал ошибку — подошел слишком близко. Фаллон вскочил на колени и молниеносным движением лягнул его в живот. Тот рухнул, словно мешок с мукой. А когда начал подниматься, Фаллон заехал ему по физиономии. «Морж» опрокинулся на спину; из разбитой челюсти хлынула кровь. Фаллон вскочил на ноги. Он лишь на мгновение замешкался, чтобы справиться с головокружением, но этого оказалось достаточно, чтобы второй мужчина выхватил пистолет. Том резко дернул головой, и удар пришелся на плечо. Потом его саданули за ухом. Он рухнул на колени. И не увидел, как ствол пистолета стремительно опустился в третий раз.

В полночь все было кончено. Они освободились бы гораздо раньше, если бы не одержимость «моржа». Очевидно, он прожил жизнь, до краев заполненную причудливыми фантазиями, и теперь решил реализовать одну из своих садистских идей на практике. После «обычных» издевательств он сходил за железной колесной спицей и раскалил ее на газовой горелке.

— Всажу в его паршивый зад.

«Хорьку» стало не по себе.

— Это не в наших правилах. Еще окочурится.

— Ничего, — ответил «морж», скривив окровавленный рот в мстительной ухмылке. — На мою ответственность.

— Если даже он не умрет, ты причинишь ему тяжелую травму.

«Морж» злорадно гоготнул.

— Сам напросился.

Фаллон, раздетый догола, пребывал в состоянии шока. У него было раздроблено плечо, и, кажется, он перенес сотрясение мозга, поэтому имел лишь смутное представление о том, что было после избиения пистолетом. Слышал только чей-то крик. Пусть бы этот кто-то заткнулся и дал ему поспать.

Они приблизились с раскаленной железной спицей. Нестерпимая боль пронзило все его тело. К счастью, боль была слишком остра, чтобы сознание могло ее выдержать. Фаллон отключился. В комнате распространился запах горелой плоти.

Они швырнули его, голого, на заднее сиденье автомобиля и добрый час везли в сторону Таконика — чтобы бросить на обочине.

На шоссе было темно. Прошло не менее четверти часа, прежде чем мимо проехал первый автомобиль, разорвав фарами ночную темень. Колеса прошелестели в нескольких футах от Фаллона, но водитель его не заметил.

Рев двигателя и резкий переход от темноты к яркому свету заставили его очнуться. Фаллон перекатился на живот. Он не сознавал, что лежит в чем мать родила, только чувствовал ночную прохладу. Ноздрей коснулся свежий запах травы. Руки беспомощно царапали землю. Эти сволочи вытрясли из него всю душу. Что ж, если таковы их правила игры, в следующий раз он, хоть на четвереньках, но вышвырнет кое-кого с поля. Главное — не показать, как тебе плохо, чтобы тренер не вывел из игры. Отчаянным усилием воли он заставил себя подняться. Должно быть, идет последний период. Так было на матче с «Северо-западными». Когда до конца матча осталось тридцать секунд, он рванул через все поле, взял пас и, обманув преследователей, совершил стремительный бросок к воротам. Никто из любовавшихся его движениями не заподозрил, что у него порвано сухожилие и что по всем медицинским законам эта пробежка была абсолютно невозможной. Вот и сейчас так. Последняя игра. Никто не должен знать, как ему хреново.

Боль вонзила в него тысячу иголок. Он выпрямился и пошел. Ниже спины было такое ощущение, будто туда налили расплавленного воска. Он медленно, спотыкаясь, брел вперед. На трибунах было тихо, но он знал: все смотрят только на него. Он пустился бегом, вовсю размахивая руками. Всего лишь тридцать секунд. Сущие пустяки!

В стенке противника образовалась брешь. Не выпуская мяча, Фаллон ринулся туда. Он обязательно прорвется! Быстрей! Земля под босыми ногами была такой твердой, что казалась асфальтом. По-прежнему крепко прижимая мяч, он оттолкнул одного защитника, увернулся от другого и стремглав понесся по белой боковой линии. В глазах мутилось, но он не терял из виду заветной белой полосы перед воротами.

Публика зашумела: должно быть, он у цели. По лицу катился пот и попадал в глотку. Боль была убийственной. Еще чуть-чуть. Совсем немножко!

В двух шагах от победы он увидел мчащегося на него защитника. Поздно сворачивать в сторону. Гул толпы на трибунах перешел в рев. Он низко опустил голову и пошел на таран. Что-то жутко заскрипело.

Под скрежет тормозов и отчаянные крики тех, кто пытался его предостеречь, Том Фаллон врезался во встречный грузовик.

Часть третья

Глава 19

Бывший бухгалтер-ревизор, Макс Рэнд поднялся по служебной лестнице, ведя ожесточенные, изматывающие бои на практическом фланге бизнеса, занимаясь реализацией и осуществляя административное руководство. Он привык иметь дело с данными, которые можно было складывать, умножать и вычитать. Творческая сторона ему абсолютно не давалась, и теперь он мог опереться только на собранное по крупицам наследие Тома Фаллона.

Он открыл дверь своего кабинета. Остальные участники еженедельного производственного совещания уже собрались. Макс прошел к своему письменному столу и, удобно устроившись в кресле, развернул конфету.

— Только что звонил босс, Хендершот. Хотите знать, что он сказал?

Его полный злорадства взгляд скользнул по комнате, на секунду задержавшись на каждом из присутствующих. Только один ответил осторожным кивком. Это был Питер Легран, режиссер цикла «Приключения любителя подглядывать». Остальные никак не прореагировали.

— Он сказал, что после смерти Фаллона не видел от вас ничего, кроме навоза.

Это вольное изложение сказанного Ивеном Хендершотом ни у кого не вызвало улыбки. Макс был явно удручен.

— В нашем деле нужны свежие идеи. Вы, импотенты, должны придумывать захватывающие сюжеты, уметь развлекать, разбираться в тонкостях кинематографа. Над тем, что вы делаете сейчас, впору смеяться новорожденному. С этим пора кончать! Я не позволю вашей шайке бездельников делать из меня посмешище! Ну ладно, перейдем к делу.

Он жестом передал полномочия по ведению совещания Питеру Леграну и откусил кусок конфеты.

Час спустя на столе перед ним выросла горстка конфетных оберток. Макс отодвинул ее в сторону и недовольно покачал головой.

— Придурки. Хоть бы одна незатасканная мыслишка! Хендершот абсолютно прав.

Один из авторов, Гарри Кайеш, заморгал усталыми, опухшими глазами.

— Мне все же нравится мой замысел — серия фильмов о половой жизни негров. Развенчать миф о том, будто в постели они лучше белых.