С болью в сердце (СИ) - Эмм Лана

— Аааа… — и переводит взгляд на Марка, ищет там спасения.

Но Марк походу сам был не готов. Только сжимает ее руку сильнее.

А та виновато смотрит на отца.

— Ну, и? Когда вы собирались сказать? — с обидой в голосе произносит Александр Викторович.

Эти двое в небольшом шоке. Только Ольга Владимировна в непонятках.

— А что они должны сказать?

— А ты откуда знаешь? — вместо ответа матери, кидает предъявы отцу. — Следишь за нами?

— Да, за вами глаз да глаз нужен…

— Мам, он следит за нами… — жалобно.

— Саша, это правда?

— Конечно, правда… — без тени смущения. — А когда вы бы сказали? Когда уже родила? Всё жена, готовься стать бабушкой!

— Ой! Какая радость…

— Кто-то обещал мне, до свадьбы ни-ни… — прищурившись, смотрит на будущего зятя.

Я прыскую со смеха. Ага. Ни-ни…

— Я имею в виду не залететь… — тоже улыбается.

— Трудно было устоять… — Марк.

И вот уже непринужденная атмосфера. Аж дышать легче стало.

До чего же странная семейка. Удивительно наблюдать, как у них все происходит…

Потихоньку все успокаиваются, Линда с Ольгой Владимировной ушли спать. От греха подальше.

Мы сидим ждем, что нам скажет служба безопасности.

Дергаемся от неожиданного звонка телефона. У Марка.

— Незнакомый номер… Да? — поднимает. — Доброй… А кто это?

Переводит тяжелый взгляд на меня. Протягивает мне трубку.

— Это тебя… мама…

Не понял… Почему так поздно. Или рано. И не мне…

В голове стремительно проносится мысль, что мой телефон на зарядке в машине. Черт!

— Алло…

— Сынок, беда… — еле сдерживает рыдания.

Сердце мое ухает вниз, подлетает вверх и комом стучится где-то в горле. Тяжело его сглатываю на место.

Что-то мои стержень и сила трещат по швам.

— Нормально объясни, что случилось? — срывается мой голос.

— Они ворвались поздно ночью, забрали Мишку и просили тебе передать, чтобы ты уговорил Летунова на их условия! Коля! Что происходит? Во что ты вляпался?

Глава 30. Гениальный план

Мои ноздри обжигает противный затхлый запах.

И еще жутко холодно. Аж, мурашки по коже.

Я еще не открыла глаза, но уже чувствую, что что-то не так. Я не на своем месте. Все не так, и не то. Такое ощущение, что мои чувства обострились, а мозг продолжает дремать.

Пытаюсь в этой тягучей полудреме, отыскать, хоть каплю воспоминаний о том, где я уснула.

У меня бой. Я пропустила в голову. Больно.

Я помню.

А потом?

Больница. Процедуры. Звездное небо.

И Коля… потерянный…

О, боже…

Я должна найти помощь для Коли!

Делаю рывок, и с усилием открываю глаза.

Темно. Только тусклый свет из крошечного окошка у потолка. Свет лунный. Значит, ночь еще. Или уже следующая?

Приподнимаюсь, опираясь на локтях.

Глаза более менее адаптировались и "разрешают" мне осмотреть комнатенку, где я нахожусь.

Я без понятия, где я, и что происходит. Но, как ни странно, у меня нет паники.

Комната неширокая и тесная. Я лежу на ледяном матрасе на полу. И, в принципе, здесь больше ничего нет. Гуляет сквозняк, и меня потрясывает.

Железная дверь, окно.

И, наверно, это подвал.

Мой мозг начинает подкидывать отрывки из недавнего прошлого.

Укол в плечо. Точно. Меня усыпили, что ли? Капец.

Хватит разлеживаться!

Встаю босыми ногами на бетонный пол. На негнущихся ногах подхожу к двери. Все тело затекло и не хочет работать. Щелкаю пару раз шейными позвонками, встряхиваю руками.

Прислушиваюсь…

Невнятный шорох по ту сторону. Там точно, кто-то есть.

Осторожно толкаю дверь. Не поддается. Стоит намертво. На окне — решетка. Да, и высоко, конечно, не дотянусь. И встать не на что.

— Эй! Открывайте! — стучу кулаком по двери. — Эй! Вы здесь?

Бью ногой. Но никаких признаков.

Так! Если там кто-нибудь есть, я тебе покоя не дам.

Долблюсь и ору, что есть сил.

Лязг замка отдается эхом.

— Чего орешь? — басит, открывая дверь, какой-то амбал.

— Пустите меня! — иду напролом.

Но врезаюсь головой в его руку, преградившую мне путь.

— Ничего не попутала? — ухмыляется этот лысый тупой качок. — Села и замолкла!

— Да, пошел ты! — резко толкнув его в грудь.

И это был опрометчивый поступок.

В следующее мгновение, он со всей силы толкает меня в плечо. И я потеряв равновесие, отлетаю к противоположной стенке и ударяюсь головой. А еще свожу в кровь локоть об облупившуюся штукатурку.

Это, конечно, верх тупости, Сандра!

Что, в себя поверила?

Вот почему у меня всегда так? Инстинкт самосохранения засыпает, просыпается… дурость и безмозглость…

— Если не заткнешься, я тебя цепью к потолку привяжу, поняла?

— Вы кто, вообще, такие? — не успокаиваюсь я.

За его спиной еще один маячит.

— Главный приедет, узнаешь…

— Ты еще не знаешь кто мой отец, он вас всех в порошок сотрет!

Хоть, я и не в ладах с отцом, но знаю, что не бросит меня.

Если узнает, конечно.

Да, узнает!

Папа меня спасет, а потом вставит люлей по самое первое число. Как любимой дочке.

Да уж…

Я считаюсь любимой. Врагу не пожелаешь такой любви.

Там ему такую отдачу надо.

— Мхм… уже боюсь… — ухмыляясь, хлопает дверью.

— Тут холодно! — ору ему вслед.

— Потерпишь…

Козел!

Присаживаюсь назад на матрас. Ноги окоченели.

Ботинки и куртка в больнице остались.

Разворачиваю руку локтем к себе. Дую на рану. Боль немного утихает. И начинается с новой силой. Даже, обработать нечем. И тканью, все равно, нельзя никакой. Прилипнет, потом хрен отдерешь. Хотя бы, промыть. И пусть сохнет. Коркой покроется, потом легче будет.

— Дайте воды, хотя бы, гады! — ору в пустоту.

Вряд ли. Попробовать стоило.

Но буквально через минуту, дверь открывается и мне швыряют бутылку с водой. Еле уворачиваюсь.

Открываю — шипит. Газированная?

Ну, ладно.

Лью на рану. Холодненькое облегчение резко сменяется сильным жжением.

— Аааа…

Дую на рану, чтобы хоть как-то, сбить адскую боль.

Не помогает. Прикусываю палец. Из глаз брызгают слезы. Промыла, называется…

Меня колбасит.

Через несколько минут боль утихает.

Идиотка! Нет бы на этикетку заранее посмотреть.

"Газированная морская вода".

Соленая!

Нахрена они мне ее дали?

Боятся, что заболею? Или что?

Ладно, быстрее заживет. Говорят, соль лечит. Не зря же у нас тут, озеро соленое недалеко. Лечебное.

Откидываю голову на стену. Прикрываю глаза.

Я же этого амбала где-то видела.

Вот, только где?

Напрягаю мозг, чтоб вспомнить.

Он сказал — "главный".

Так говорят… Астаховские…

Черт!

Вот, почему-то, я не удивлена…

И что ему надо?

Немного выключает.

Проваливаясь в дрему, вижу нас с Колей и Мишей. Мы гуляем в парке. Мишка громко смеется. Коля улыбается, глядя на меня.

Вздрагивая, распахиваю глаза. Уже светает, скоро утро.

Откуда-то издалека доносится детский плач. К груди накатывает тревожный ком. Откуда здесь ребенок?

И опять тихо. Может показалось?

Снова погружаюсь в свой сон. Но мне не дают до конца уснуть, металлический лязг сильно бьет по ушам.

И Астаховский амбал силой заталкивает… Мишу!

— Миша! — кидаюсь к нему.

Услышав мой голос, падает мне в руки. Трясется. И не понятно, от холода или от страха. От всего вместе, наверно.

Заплаканный и холодный.

Ночи еще холодные, а он в одной пижаме.

— Ты как, Миш?

Молчит. И прижимается крепче.

Идиоты! Напугали ребенка.

Глажу его по спине.

— Эй! Дайте одеяло! Холодно!

Не хватало еще воспаление легких подхватить.

Кидают нам какую-то куртку. Пахнет мазутом. Спасибо и за это. Укрываю нас. В основном, Мишку.

Успокаивается и засыпает. Как-то быстро. Подозрительно…