Падение башни (сборник) - Сэмюэль Дилэни

В этом приглашении бросались в глаза две вещи: первая — что «Аквариумы Тилдона» было напечатано кривовато и по шрифту чуть отличалось от остального, вторая — в нижнем углу была продернута десятидюймовая проволочная спираль.

Герцогиня вытащила спираль, заправила ее в машину. Цветные пятна на экране стали нездоровым лицом молодого блондина:

«Привет, дорогая кузина, — говорил он с томным высокомерием. — Как видите, я посылаю с приглашением личную просьбу: приезжайте с вашего маленького острова на мой большой. Вы всегда были моей любимой кузиной, и жизнь была страшно скучной с тех пор, как вы отправились — как бы это выразиться — в затворничество. Прошу вас, дражайшая Петра, прибыть на мой вечер, и отпраздновать нашу грядущую победу. Многое произошло... многое произошло... многое произошло...»

Герцогиня с отвращением фыркнула, нажала выключающую кнопку, и лицо распалось.

— Трещина в проволоке, — сказала она. — Тилдон — вспомогательная кампания у вашего отца, Джон?

— Нет, одна из немногих оставшихся.

— Интересно, много ли Тилдон дал королю. Мой бедняга кузен уверен, что может выпросить деньги, нужные ему для поддержания войны, за обещание официальных балов при дворце.

— Королевское покровительство все еще сохраняет свою магию, Петра. Ваша семья владела Торомоном не одно столетие, а мои прапрадеды, и Тилдона, были фермерами, вручную вспахивавшими землю на материке, или вытаскивавшими рыбу через борт весельной лодки. Когда Совет решил, что эти отряды надо взять, он знал, что делал. Петра провела пальцами по перламутровой инкрустации стола.

— У нас такие несравнимые страны. На материке народ все еще похож на пещерных жителей, а у нас есть самолеты и такие ученые; как ваша сестра. — Она покачала головой. — Неужели люди вроде вашего отца, и Тилдона, и других, не понимают, что реальная власть теперь у них? Я имею достаточно, чтобы жить роскошно на этом острове, но могу принести для военных усилий лишь символический дар по сравнению с тем, что могут дать индустриальные семейства... даже если бы я хотела поддержать войну.

Джон улыбнулся.

— Однако, давая, они хотят, чтобы герцоги и бароны кланялись им за то, не говоря уж о короле.

Герцогиня снова посмотрела на приглашение, и лицо ее исказилось.

— Он печатает их тысячами и просто вставляет имена следующих денежных мешков, которых надо будет почтить, прямо на пунктирную строчку. Боюсь, ничто не раздражает меня так, как вульгарность.

— Но ваша семья — стандарт хорошего вкуса, Петра. Вашего брата учили этому всю жизнь. — В его голосе чувствовалась чуть заметная насмешка.

— Да, — согласилась она и отложила карточку. — Нас учили тому же. Но должны же быть какие-то стандарты, даже во время войны.

— Ну да. Они и изучаются, Петра. Мой отец и другие начинают изучать, много ли у них силы. Война-то в конце концов для них. Пока их продукция используется в войне, пока недовольные жизнью и Тороном могут быть втянуты в войну, каждый счастлив и на своем месте. Если война прекратится, то королевская семья опрокинется.

— Пока они настолько слепы, что ищут королевских милостей, они не готовы управлять такой сложной вещью, как Торомон. Вот поэтому я тайно отправила принца Лита на материк, чтобы был кто-то с чувством ответственности, когда интриги, действующие сейчас вокруг нас, пройдут полный круг.

Лицо Джона утратило часть цинизма.

— При поддержке Совета и правительства, Петра, король может еще скрывать большую часть своего могущества. А пока оно скрыто, никто не может судить о нем. Безумен Оск или очень, очень умен?

— Он мой кузен. Вы с ним были школьными товарищами. Как считаете вы?

— В эту войну включены великие тайны. Но великие тайны держат королевскую семью в могуществе с тех нор, как она создалась и поставила себя во главе этого хаотического фрагмента планеты.

Герцогиня кивнула.

— Мои далекие предки на своих кораблях грабили побережье, грабили своих соседей на этих островах, используя жалкие остатки технологии, сохранившиеся от Великого Пожара. Радиация на материке и горячие течения остановили их продвижение вглубь. Но остановившись, они решили, что организованное правительство Может действовать более эффективно, чем пиратство. Было множество вариантов насчет земли Торонона, но его ограничили. Люди научились не истощать то, что лежало в этих границах, и началась линия королей и королев. Теперь власть вот-вот сменится. Но и другая должна научиться тому же.

— Несмотря на то, что ваши предки усвоили это, Петра, сегодня люди вроде Тилдона и моего отца готовы платить непомерную цену за ваше одобрение. Может быть, они подозревают, что вы знаете... — Джон взял карточку. — А может, потому, что они суетны и невежественны. Для моего отца было величайшим позором, что я оскорбил короля и пошел за это в каторжные рудники. Его величайшим триумфом было то, что сам король оказал честь моей сестре по ее возвращении из университета своим королевским присутствием на ее балу. Поскольку это предел его счастья, король может получить деньги на свою войну и вписать имя в пунктирную строку.

— Хотела бы я позволить себе такую интеллектуальную неловкость. Вы назвали свое истерическое убийство просто оскорблением.

Джон стиснул зубы.

— И вы не разговаривали, — продолжала она, — со своим отцом после «оскорбления» и не знаете точно, что ты чувствовал. И вы так легко называете марионеткой этой суетности своего отца, который был достаточно проницателен, чтобы сделать блестящее состояние, пусть беспринципной экономической эксплуатацией. Нет, если атаковать проблему таким образом, то остается слишком много вопросов.

— Петра!

Герцогиня удивленно подняла глаза, провела рукой по медным волосам, откидывая их назад горящим клубком золотых морских змей.

— Прости, Джон! — она взяла его за руку. — Мы все слишком долго были здесь вместе Но когда я вижу, как моя семья, мой народ ставят себя в глупое положение, мне больно. Чувство порядочности — вроде барометра, показывающего здоровье человека и страны. Не знаю, может, я слишком влюблена в некоторые идеи аристократии. Я родилась в ней. Я отвернулась от нее, когда была молода, теперь я снова возвращаюсь в нее. Я думаю, мы примем это приглашение, Джон Кошер.

— Понятно. С Эркором, конечно?

— Да. Мы трое снова понадобимся. Вы...

— Все на борту, — доложил герцогине Джон.

— Тогда, в путь.

Она повернулась, чтобы отдать команду. Яхта приподнялась и затем нырнула вперед, в ночь.