Благословение вершин - Лора Эллиот

Ее раздумья прервал громовой голос Жиля:

– Итак, вы прожили у нас пять дней, значит, вы должны мне четыреста рупий за комнату плюс сорок рупий за один горячий шоколад и вчерашний ужин.

Кэрол расплатилась.

– Не забывайте заглядывать к нам в гости, и, надеюсь, вам понравится в новом доме, – сказал ей Жиль на прощание.

– Спасибо вам за гостеприимство, Жиль. Мне было очень хорошо у вас, и я обязательно буду заходить в гости. До встречи.

Она направилась к выходу.

– Подождите, мисс Гринуэй, – услышала она голос жены Жиля и обернулась. – Возьмите зонтик и фонарик. Хоть вы и промокли до нитки, а все же идти под зонтиком приятнее. Да и свет вам не помешает, на дворе совсем стемнело. Вернете их, когда сможете.

– Вот у вас и будет повод зайти к нам в гости, – сказал Жиль.

Кэрол улыбнулась, поблагодарила заботливую женщину, взяла зонтик и фонарик, повесила на плечо сумку и вышла.

Спустившись на дорогу, она увидела, что старушка сидит под деревом на корточках.

– Саб тик гэ? – спросила она, поднимаясь.

Кэрол кивнула: наверняка старушка спрашивает, все ли в порядке. Они снова взяли друг дружку под руку и побрели вверх по дороге против несущегося им навстречу потока воды.

9

Крис лежал в постели, беспокойно переворачиваясь с боку на бок. На часах было два ночи. Похоже, заснуть ему сегодня не удастся. От мыслей голова шла кругом.

Нет, он не может ее потерять. Этого не случится. Все, что угодно, – землетрясения, потопы, пожары – только не это. Он найдет ее завтра и все ей объяснит.

Почему он так странно повел себя утром? Почему не встретил ее, как хотел? Не обнял, не поцеловал? Почему все вышло так нелепо, глупо, абсурдно, неправильно?

Да, конечно, Линда сидела перед ним и зудела о чем-то, заговаривая ему зубы, но все его мысли были только о ней, о Кэрол. И Линда здесь ни при чем. Виноват он сам, вернее, его старый страх. Оказавшись под властью этого страха, он бессознательно спроецировал на Кэрол то, что когда-то переживал с Элен. Линда послужила катализатором, пробудившим этот страх и заставившим его выставить психологическую защиту и против Линды, и против Кэрол. И он не смог справиться с этим.

Да, странное существо – человек, и странный механизм – его душа, которая старается любыми путями избежать боли и страданий. Но старые страхи и боль часто сидят внутри и ждут благоприятной ситуации, чтобы проявиться.

О черт, он так отчетливо помнит все скандалы, сцены и истерики, которые закатывала ему Элен. И каким он чувствовал себя беспомощным, когда пытался оправдаться, объяснить ей что-то или успокоить ее. Это были абсолютно бесполезные, невозможные, безнадежные попытки. Она набрасывалась на него с такими абсурдными обвинениями! Ее воспаленное ревностью воображение рисовало дичайшие картины его измен и предательств. Нет, более безумной женщины он в своей жизни не встречал. Он помнит, как его бросало то в жар, то в холод от ее слов, пока он не научился абстрагироваться, отключаться, натягивать маску спокойствия и вежливости, подавляя отчаяние и гнев. И последние сцены происходили здесь, в Нагире, в этом кафе. Элен ушла из его жизни, но травма, причиненная ее безумием, осталась в его сознании.

И теперь он бессознательно причинил боль Кэрол. Немыслимо. Непростительно. Как он, так хорошо разбирающийся в душах других людей, не смог справиться с самим собой? Что он будет завтра говорить ей? Как объяснит свое идиотское поведение?

А что, если он потеряет ее? Или уже потерял? Будет жить без нее? Страшно представить, что ему снова придется жить без любимой женщины, без ее нежности, без поцелуев и объятий, без жарких ночей любви. Без доброго, верного сердца рядом.

Он с первого дня знал, что Кэрол – его женщина. Что-то внутри – глубже, чем разум и чувства, – говорило ему об этом с первого дня их встречи. А если она предназначена ему судьбой, он не должен ее потерять.

Странно, что ее весь день не было в гостинице. Где она провела весь это ужасный день? Наверняка плакала где-то в лесу, скрываясь от людских глаз. Одинокая, беспомощная. Милая Кэрол.

Последний раз он был в «Альянсе» перед тем, как начался дождь. Потом весь вечер ждал ее к ужину, надеясь, что она прочтет его записки и придет. Она не пришла. Пришли Дарси и Лоран, Клаус и Саймон, а она не пришла. И все видели, как он не находил себе места, суетился, бегал из зала в кухню, все время что-то забывая, а потом не мог есть. Даже Клаус проникся к нему сочувствием и в какой-то момент взял за руку и сказал: «Дружище, мы все – живые люди, и каждый тянет за собой багаж прошлого – хорошего и плохого. Завтра ты поговоришь с ней, и она все поймет. Уверяю тебя, она девушка умная и чувствительная».

Саймон сидел, виновато потупив взгляд. Как выяснилось, он не устоял перед соблазном и еще позавчера изрядно накурился травы в обществе Линды и двух ее подозрительных дружков. Вчера он проспал весь день как младенец, а сегодня утром заявился в кафе, как только ушла Кэрол. Очень обрадовался, что к его приходу был готов омлет с грибами, который предназначался совсем не ему.

После завтрака Крис решительно разобрался с Линдой: вежливо, по-английски, попросил, чтобы она и ее друзья больше не приходили в его кафе. Почему? Потому, что людям с пристрастием к наркотикам в его кафе делать нечего. Линда ушла тоже по-английски, не попрощавшись. Потом Саймон долго извинялся перед ним за собственную глупость и безответственность и очень сожалел о том, что доверил Линде «Рассвет», не разобравшись, что она за человек. Узнав, что Кэрол сбежала, не дождавшись завтрака, Саймон впал в глубокую печаль, решив, что это он во всем виноват.

Но все эти разговоры и разборки были для Криса мелочью по сравнению с побегом Кэрол. Она сбежала, оставив в его душе пустоту.

Свеча на его столике давно погасла. В комнату заглядывала бледная, холодная луна.

Милая, любимая девочка, шептал он, словно в бреду, прости меня. Я не хочу тебя терять, не хочу, чтобы ты ушла из моей жизни. Я завтра найду тебя. Утром, чуть свет, я буду ждать тебя у двери твоей комнаты. Буду ждать, пока ты проснешься. А потом ворвусь к тебе, еще сонную подхвачу на руки, осыплю поцелуями твое дивное лицо и умру, любя тебя. И ты поймешь и простишь меня, девочка. И будешь моей, правда?

Кэрол проснулась в новом доме с ощущением легкости и свежести. Как будто вчерашний ливень смыл с ее души всю горечь и обиду. Ее окружал домашний уют, и она чувствовала себя защищенной.

Нежась в постели, она вспомнила, как вчера вечером, когда они со старушкой пришли в ее дом, их тепло встретили ее сын Прадип, жена Прадипа Мадху и их двое детишек, Рония и Раман. Мадху проводила Кэрол в ее комнату, чтобы она могла переодеться, и сказала, что потом семья будет ждать ее в гостиной к чаю и ужину.